Высокий долг писателя. Анкета «Вопросов литературы»

Готовя этот номер, редакция журнала обратилась к ряду писателей – советских и зарубежных – спредложением выступить на страницах номера, ответив на вопросы нашей анкеты:

1. Какую роль играет сегодня литература в защите мира и гуманистических ценностей, в борьбе за укрепление дружбы между народами?
2. Какие в связи с этим возникают творческие, эстетические задачи?
3. Какое место в Вашей жизни и творчестве занимают проблемы, о которых идет речь?

Ниже публикуются полученные ответы, Среди участников разговора – около 50 писателей, представляющих 30 стран мира. Все они твердо стоят за мир, за разрядку, за культурные кон* такты. Среди авторов – художники разного национального, творческого опыта, а иногда – и идейных позиций. Этими различиями во многом объясняются и не совпадающие порой взгляды на те или иные явления современности. Видеть эти явления в их истинном свете, внимательно и заинтересованно относиться к процессам созидания новой жизни, отвергать милитаристскую, антикоммунистическую идеологию, подчеркивают ряд авторов, – вот что делает позицию художника подлинно прогрессивной. Различия мнений между отдельными писателями не являются препятствием для сотрудничества в борьбе за мир и прогресс. В публикуемой ниже анкете идет конструктивный диалог, ибо писательская профессия по самой сути своей побуждает художника к активному вмешательству в жизнь, к служению миру, социальному прогрессу, человеческому счастью.

Карл АМЕРИ

(ФРГ)

Арена, на которой происходит литературная борьба, – это и арена общественного сознания, и арена языка.

О сознании: совершенно очевидно, что одних только изобличений алчности и ненависти, равно как и дифирамбов миру и дружбе, недостаточно для того, чтобы изменить сознание. Марксом и Энгельсом немало об этом сказано.

Поэтому необходимо определить и осознать особое требование момента: мы ответственны перед потомками за то, чтобы оставить им Землю, пригодную для жизни. Для этого необходимо выработать такой вид мышления и чувствования, который позволит современнику выполнить это требование.

Другими словами: из политической экономии должна развиться политическая экология. Остальное же, я считаю, подчинено этой необходимости.

О языке, о литературе как важнейших средствах межчеловеческого общения. Безусловность этой функции вовсе не означает ее легкой осуществимости. Здесь приходят в невообразимое сплетение начала эстетические и этические. Литература должна доказать, что гуманные отношения меж людьми неизбежно связаны с правильным, гуманным отношением человека к окружающему миру.

В настоящее время я занимаюсь теорией экологического материализма. Первый, неизбежно поверхностный конспект работы по этой теме должен выйти в свет осенью этого года в издательстве «Ровольт». Она будет называться «Природа как политика – экологический шанс для человечества».

Альфред АНДЕРШ

(Швейцария)

Какая задача стоит сегодня перед литератором?

(Я говорю о литераторе, который считает себя художником, а не о том, который пишет специальные книги об исследовании гормонов или о Древнем Египте. Такого литератора я не считаю незначительным: хорошая исследовательская книга лучше, чем плохое художественное сочинение. Но есть литература как искусство, есть литература, созданная людьми, которые предрасположены к этому, как другие имеют склонность к изготовлению обуви, машин или выращиванию зерна, к изготовлению лекарств или к политике.

Художники – специалисты в определенной области труда, а не что-то особое внутри общества, чья работа держится на разделении труда.)

Итак, какая задача? Обыкновенный здравый смысл и литературно-исторический опыт говорят нам, что писатель может решать только те задачи, которые он сам перед собой ставит. Удачные произведения всегда произведения, вытекающие из личных намерений писателя. Только такие произведения нас увлекают и передают нам переживания творческого духа, в которых и мы можем принять участие, они дают душевные силы, раскрытие которых является потребностью человека. В этом и заключается участие художника в процессе разделения труда. Искусство не роскошь для немногих, а потребность всех.

С античности, по меньшей мере, со времен Ренессанса, в центре наших интересов стоит личное как созидательный импульс и высочайшая ценность. Гуманизм находит свое осуществление в созерцании индивидуальности, получая свое высшее выражение в понятии «гений». Гениален только полностью воплотивший себя художник.

Так разве же искусство и литература не имеют – как в средние века – общественного задания? Разве искусство всего лишь чистая индивидуализация, так сказать частное дело?

На этот вопрос нельзя ответить, просто его отклонив или заявив: писатель, который занимается только своими частными проблемами, для общества не существен и не нужен. Так как, во-первых, современники зачастую не могут распознать, что писатель, который как будто поднимает только «маленькие», частные вопросы, в действительности ставит главные вопросы своего времени, и, во-вторых, мы сегодня знаем, что и в средние века, во времена, которые целиком жили общественными заданиями, самыми значительными были те художники, в чьих творениях чувствуется индивидуальный почерк и живут личные страдания.

Но я думаю, что общественное задание – это желание общества, чтобы художник посвятил себя коллективным проблемам, – тем не менее, должен принять на себя каждый писатель, который вообще заслуживает этого звания. Общественное задание – предмет особого рода, это само время, в которое живет писатель, и никто еще не мог уклониться от своего времени бегством в сферу личного. Это общее место, банальность; я пытаюсь сформулировать его несколько менее банально, сказав, что писатель, что бы он ни писал, пишет на лакмусовой бумаге, которая краснеет, стоит опустить ее в химический раствор. Время, в которое он пишет, пробивается на поверхность, каким бы вневременным он ни считал написанное.

Имеет ли сегодня общественное задание писателя определенное, конкретное содержание? Я думаю имеет. Я все больше прихожу к убеждению, что мы, писатели, не можем уклониться от задачи участвовать в создании мира без войны.

Я живу в мире, который раздумывает о войне. Этим я не хочу сказать, что мир действительно хочет войны. Но он создал обширную идеологическую систему, в которой всякое мышление исходит из того, что другой мир угрожает ему захватнической войной. Эта система пронизывает все жизненные процессы. Это антикоммунизм. Если не принимать во внимание классового интереса, которым он жив, то антикоммунизм как психический феномен является клиническим случаем мании преследования. Одержимый этой манией человек кругом видит расположение противника, и все события, в том числе и невиннейшие, кажутся ему происками противника; всемирно-историческим примером проявления такой психической болезни всегда будет гитлеровский антисемитизм. Эти маниакальные черты антикоммунизма делают его особенно опасным. Они мешают тому, чтобы Запад увидел в коммунизме только лишь предложение гуманно построить на этой земле человеческую жизнь. Я лично думаю, что ввиду развития, которое принял так называемый прогресс, это осуществимо только при социализме. Но я могу себе представить, что на предложение можно ответить контрпредложением, разумным размышлением, совместными деловыми рассуждениями, беседой. На место таких соображений антикоммунизм ставит вооружение, подготовку войны. Кстати, погибнет он не от войны, а от своего вооружения, так как маньяк гибнет не в действии, а в состоянии оцепенения.

Таким образом, общественное задание писателю ясно: его просят содействовать миру. Разумеется, он может писать что хочет – бумага, на которой он пишет, в любом случае окрасится в красный цвет, но лучше, конечно, чтобы он с самого начала решился утверждать своими словами мир. Ибо новая война – это мы знаем – погасит воспоминания о всех книгах этого мира.

Книга, над которой я сейчас работаю, будет такой личной, такой индивидуальной, как только возможно, поскольку это кусок автобиографии. Но темой ее будет – мир.

Робер АНДРЕ

(Франция)

Свой краткий рассказ о деятельности Международной ассоциации литературных критиков, президентом которой я являюсь, мне хотелось бы начать со слов, записанных в ее уставе: «МАЛК вдохновляется идеями и традициями гуманизма; ее целью является укрепление связей между литературными критиками, совместное изучение проблем и задач критики…» Начало фразы стоит подчеркнуть особо, ибо оно точно передает главное в деятельности ассоциации, характеризует атмосферу, которая в ней сложилась сегодня.

В наши дни человечество, и народы Европы в особенности, переживает момент исторической важности: реальностью становится разрядка международной напряженности, открываются новые возможности для диалогов различных культур. Более того, необходимость таких диалогов диктуется самим временем. Становится все более очевидным, что будущее принадлежит искусству, защищающему человека, отстаивающему высокие гуманистические идеалы. Ведь сама профессия литератора призвана служить миру и гуманизму, ибо искусство сближает людей, помогает им лучше понять друг друга. А взаимное знание, постоянно расширяющиеся контакты, личные встречи, совместная работа – это лучший путь к взаимопониманию, без которого мир на земле невозможен. Таким образом, Международная ассоциация литературных критиков и стремится осуществить этот диалог на деле, вовлекая в него людей, стоящих на позициях заинтересованности в движении художественной литературы и научной мысли, с тем, чтобы их вклад в прогресс человеческого общества становился все более ощутимым.

МАЛК – организация, существующая не так много лет, но завоевавшая уже научный и общественный авторитет. Хочу привести весьма примечательные данные: в ассоциацию входит более тридцати национальных центров, все новые страны становятся ее членами. Конгрессы МАЛК проходили в Ницце, Реймсе, Барселоне, Москве, Будапеште, Лиссабоне. В будущем году литературные критики станут гостями Народной Республики Болгарин. Это ли не наглядное свидетельство расширяющегося международного сотрудничества литераторов? Да и круг проблем, охватывающих различные, подчас далеко не однозначные, стороны литературно-критической жизни современного мира и послуживших предметом обстоятельного обсуждения на сессиях МАЛК, также довольно широк. В качестве примера достаточно назвать лишь некоторые из них: роль художественной критики в современном литературном процессе, универсализация культуры, художественная критика и средства массовой информации, гуманизм – литературная критика – наука о человеке, классические традиции и сегодняшний художественный процесс.

О результатах состоявшихся дискуссий, – и я хочу этот факт отметить особо, – неоднократно писали советские литературные газеты и журналы, в том числе и «Вопросы литературы». Замечу, кстати, что советская секция МАЛК вообще играет активную роль в работе ассоциации, способствует она и изданию бюллетеня, призванного осуществлять регулярный обмен информацией, знакомить с новыми критическими и литературоведческими работами.

Таковы некоторые итоги прошедших лет.

Однако было бы неоправданной самоуспокоенностью сказать, что все трудности, встречающиеся в нашей работе, уже позади. Так, мы озабочены предстоящим изданием библиотеки шедевров европейской литературы: это начинание потребует решения многих организационных вопросов, координации сил ученых, переводчиков, издателей…

Думаем мы и над тем, чтобы расширить круг проблем, предлагаемых для рассмотрения на конгрессах МАЛК, с тем, чтобы заинтересовать ими и писателей. В наше время, когда в сфере духовной процессы протекают столь бурно и стремительно, важно, чтобы в их художественном и теоретическом осмыслении участвовали и сами писатели. Со своей стороны и критики стремятся внести свой посильный вклад в созидание гуманистических ценностей, без чего немыслимо движение вперед человеческого общества. Убежден, что члены МАЛК, как всегда, и с еще большей энергией, будут участвовать в новых акциях в защиту мира, в том числе в конференции писателей, которая состоится на гостеприимной земле Болгарии в 1977 году.

Франсиско БАРРЕТО

(Мозамбик)

Литература была и всегда будет одним из самых эффективных средств борьбы человека за все более гармоничный и справедливый мир для людей планеты.

Благодаря достижениям науки и техники, радио и телевидения писателям в нашей стране удалось установить тесную связь с массами. Эта связь крепнет при одном непременном условии – если писатели умеют и хотят откликаться на требования своего времени.

С того момента, как литература начнет осознавать свою революционную роль и займет определенное место среди прогрессивных сил мира, ее основной задачей будет популяризация гуманистических ценностей в среде народных масс. Этим она будет действенно способствовать укреплению мира и дружбы между народами.

Писатели тех стран, где не подавлены еще силы реакции, антигуманизма, милитаризма, где остры социальные и духовные противоречия, писатели, резко обнажающие эти противоречия, испытывают у себя дома гонения, притеснения. В своей стране такого писателя считают коммунистом, А в капиталистических странах уже само слово «коммунист» стало пугалом, с помощью которого держат в страхе обывателя. Но соотечественники, помнящие годы колониального господства португальцев, да и прогрессивные писатели других несоциалистических стран, думаю, знают это не хуже меня. Многие из них объединены ведь еще и общей «профессиональной» болезнью – ревматизмом, полученным в сырых тюремных казематах.

Революциям против антинародных диктатур всегда предшествовало литературное наступление поэтов, драматургов, романистов, затрачивавших огромные усилия на то, чтобы пробудить политическое сознание угнетенных.

Мы верим, что наши писатели всегда будут стойкими борцами в деле упрочения мира и защиты гуманистических ценностей, и приложим всю нашу энергию и силу убеждения, чтобы укрепить солидарность между народами всего мира.

Мы уверены также, что в Мозамбике восторжествуют социалистические идеи и что торжеству этому будет способствовать наше новое, свободное искусство.

Когда я был гостем Шестого съезда писателей СССР, у меня появилась возможность увидеть, как ведется борьба за мир социалистической литературой. Литературой со светлыми идеями и с ясными задачами, литературой, выражающей интересы широких народных масс.

Агния БАРТО

(СССР)

Народная мудрость гласит: о душе человека (то есть о нравственном воспитании) надо заботиться, когда он лежит не вдоль, а поперек лавки.

И важно, чтобы в чистом и добром мире детства, который окружает наших ребят, они росли духовно здоровыми, гармонично развитыми.

Но в стремительном росте современного ребенка есть и свои издержки, происходят свои ЧП. Вот, например, девочка, приходившая читать вслух старой коммунистке, вдруг говорит ей:

– Тетя Лиза, я больше не приду вам читать; вы ветеран войны, а мне теперь еще постарше ветеран нужен – революции.

Поэта не может не взволновать пусть и неосознанная детская черствость, несовместимая с нашими нравственными стремлениями, и он постарается найти верную интонацию для обращения к внутреннему миру своего читателя. Художественные возможности современной детской поэзии многогранны, ей доступна и сатиричность, и лирическая глубина, и многоплановость. Такие произведения как бы растут вместе с читателем, становясь старше, он понимает их все глубже.

Нравственная роль детской поэзии велика еще и потому, что стихи, воспринятые в детстве, остаются в сознании человека как заповеди на всю его жизнь. Право же, от них нередко зависит, как сложатся его личные принципы и гражданская совесть.

В капиталистических странах меня нередко спрашивают:

– Чем вы объясняете, что советские дети так любят стихи?

Но не только наши, все дети любят стихи. Это самой природой в них вложено, и во всех странах первой к ребенку обращается колыбельная песенка, народные потешки. Но мы стремимся развивать любовь к поэзии: только ребенок оторвался от материнской груди, ему уже дают книжку, и глядишь – он вскоре повторяет вслед за матерью целые четверостишия. А в пять лет он нередко знает наизусть пушкинское «Лукоморье». Остановите ребенка на улице в любой из пятнадцати советских республик, попросите, и он прочтет вам свое любимое стихотворение. Все дети любят стихи, но в капиталистических странах издатели не любят их печатать. Говорят – невыгодно. Даже прогрессивно настроенные издатели в Мюнхене утверждают, вздыхая:

– Детские стихи выпускать рискованно, их, за редким исключением, плохо покупают.

«Редкое исключение» – это, как правило, книжки зрелых поэтов (в ФРГ – книжки Джеймса Крюса). Вместо человечных детских стихов косяками идут броско изданные, вопиюще безнравственные гангстерские истории с драками, преследованиями, убийствами, где фабула нередко бывает изложена в стихотворной форме. Во Франции прогрессивные писатели называют такую продукцию «ядовитая макулатура».

Положением детской поэзии – Золушки в ряде стран – уже несколько лет озабочен Международный совет по детской и юношеской литературе. Не случайно в Греции осенью этого года на международном конгрессе впервые состоялся специальный разговор о детской поэзии. Подготовка доклада от нашей страны «Поэзия для детей и современность» была поручена мне. И, готовясь к нему, я вспомнила свое первое выступление о детях за рубежом.

Это было в Мадриде в 1937 году, на Втором международном конгрессе писателей в защиту культуры. Тогда в борющуюся Испанию приехали писатели из разных стран мира, чтобы под пулями сказать свое слово в защиту культуры и человека. Конгресс открыл Хуан Негрин, глава правительства, а отвечал ему Мартин Андерсен-Нексе. Некоторые зарубежные писатели, которые годились Нексе в сыновья, отказались от участия в конгрессе под тем предлогом, что в Испании они будут лишены привычного комфорта. А старый Нексе приехал.

Тогда я не говорила о детях, которые лежали в испанских госпиталях, раненные фашистскими снарядами. О раненых детях, о маленьких мертвых говорить невозможно. За смерть детей, за их умолкнувший смех, за угасшие детские голоса фашизм еще ответит перед всем человечеством. Я говорила о живых детях, за счастье которых боролся испанский народ…

А сейчас в разных странах по воле детской литературы собираются представители почти всех континентов: Европы, Азии, Африки, Америки, – чтобы обсудить пути развития детской книги – одну и? самых важных и гуманных проблем духовного роста человечества.

Поэзия любого жанра требует продолжения традиций. Благодаря смелому вторжению Маяковского в детскую поэзию, доказавшего, что стихи для детей могут говорить о явлениях социальных, об идейной сути нашей жизни, традицией в поэзии для детей стала значительность темы. Нынче дети во всем мире больше, чем когда-либо, подготовлены к восприятию существенных тем времени и больше, чем нам представляется, задумываются о будущем.

В детской библиотеке под Парижем юных читателей спросили: что они думают о двухтысячном годе? Одна девочка ответила так: она считает, что к тому времени будет слишком много машин, людям нечего будет делать и станет скучно жить.

А вот что сказал французский мальчик: «Я хочу, чтобы двухтысячный год не настал никогда, потому что тогда будет столько бомб, что не станет Парижа».

Школьница в Хельсинки проблему мира решает оптимистично: в своем стихотворении «Голубь» она пишет о белой птице мира, одолевшей черную железную птицу войны. «Молодец, белая птица! Люди, не убивайте друг друга! О, остановитесь!» – горячо восклицает финская девочка.

Много стихов о мире присылают в редакции детских журналов наши дети. Наши-то, конечно, уверены, что белая птица мира победит везде. Темы войны и мира просятся в поэзию для детей. А уровень мастерства лучших наших поэтов позволяет ставить самые сложные темы.

Петер ВАЙС

(Швеция)

Вся моя писательская деятельность проходит под знаком борьбы против несправедливости, угнетения, фашистского захвата власти, империализма и войны. Каждое слово, даже посвященное личным проблемам, связано с этими большими, первостепенной важности темами. Когда я задумываюсь об отношениях между людьми, когда я описываю события прошлого, когда я пытаюсь анализировать произведения искусства или же когда делаю маленькие заметки о различнейших происшествиях – за всем этим я непрестанно ощущаю тот самый мир, в котором ныне живу, и мир этот – мир жесточайших антагонизмов.

Сила прогресса, сила, которая устремлена к социалистическому преобразованию общества, противостоит насилию реакции, и насилие это – по-прежнему варварское.

Отговорок не существует. Писать сегодня книги или пьесы или создавать картины и думать, что можно держаться в стороне от конфликтов, которые разрывают мир, – это не только иллюзии, но намеренная слепота.

Как мыслящие люди, мы находимся в центре полемики: дело идет о жизни и смерти.

Куда я ни обращу свой взгляд – борьба за свободу, борьба против тирании империалистов, против грабежа, пыток, убийств.

И кругом – поиски союзников.

Знание, что повсюду активно действуют друзья, товарищи.

Доказательства, что тут и там удается подавить, уничтожить эксплуатацию.

Радость по поводу побед, боязнь возникновения новых опасностей.

Искусство в это время?!

Возможно ли это вообще – заниматься искусством? Не дерзость ли это, принимая во внимание раздавленных, голодающих, страдающих, миллионы, не способные писать и читать?

Это возможно.

Но только тогда, когда искусство – активный участник. Когда искусство – составная часть усилий, направленных на общие позитивные решения. Когда искусство – оружие в борьбе против унижений, притеснений, безумной мании разрушения.

Поэтому моей эстетикой может быть только эстетика сопротивления, – так и называется мой последний роман.

Курт ВОННЕГУТ

(США)

В ответ на все три вопроса вашей анкеты могу сказать лишь, что истинный писатель, где бы он ни жил, уже по самой сути своей профессии выступает защитником мира, гуманистических ценностей и дружбы между народами. Таково его в высшей степени естественное стремление, и никакие призывы извне или премии редколлегии не превратят его в еще лучшего гражданина мира. Насколько я могу судить, художники самых разнообразных пристрастий уже являются наиболее мирными землянами. Обитателям дальних миров надо бы поклясться догнать их в этом отношении.

Пьер ГАМАРРА

(Франция)

Начну с конца: какое место проблема защиты мира и человеческих ценностей занимает в моей жизни и в моей работе? Самое существенное!

Мой отец был участником войны 1914 – 1918 годов. Он был ранен в боях первой мировой войны, рассказы о которой врезались в мою детскую память, хотя сам я ее не пережил. «Огонь» Анри Барбюса я прочел в самом юном возрасте, потому не могу утверждать, что тогда я понял все значение этой книги. Грубый жаргон солдат времен первой мировой войны вызывал у меня смех. Однако я вынес из этой великой книги впечатление ужаса. Труд великого писателя дал мне возможность прочувствовать весь ужас и всю несправедливость этой войны.

Война, увы, не переставала сопровождать меня всю мою жизнь. Я, собственно, был еще ребенком во время гражданской войны в Испании. Но когда в Испании разразилась война, я услышал грохот пушек по ту сторону Пиренеев, так как я жил на юге Франции. К тому, что я видел на фото в газетах и в документальных фильмах, прибавились реальные образы испанских беженцев, молодых и старых, которых много было во Франции, особенно в районе Пиренеев.

Я изучил испанский язык в колледже, и молодые испанцы, с которыми я практиковался в языке Сервантеса, рассказывали мне о бомбардировках. Я вспоминаю о словах одного из них: он говорил, как боялись они, будучи еще детьми, голубого летнего неба, так как безоблачная погода была самым подходящим временем для смертоносных валетов. Так, для молодых глаз блеск небесной голубизны или сверкающие звезды смогли стать синонимом несчастья, увечий, разрушений, уничтожения. Я сохранил этот жестокий символ в памяти.

Но, конечно, не на этом кончаются мои встречи с войной. Я встретился с ней еще один раз, когда стоял на пороге возраста возмужания. Я принадлежу к поколению, отмеченному второй мировой войной, созревшему в ее испытаниях. Сегодня я главный редактор журнала «Эроп», основанного Роменом Ролланом. Мне кажется, что я нахожусь на своем месте, – пусть это звучит и не совсем скромно, но я говорю об этом с гордостью. Наши отцы были на стороне тех писателей, которые сражались против войны, которых судьба заставила самих участвовать в войне, но которые сумеют навек покончить с этим чудовищем, помочь рождению мира счастья. Мира, где дети будут смотреть в голубое небо, не думая, что оттуда на их головы может обрушиться смертоносный пожар.

Совершенно естественным после сказанного о своей жизни является факт: мое литературное творчество проникнуто тем, что всегда было одной из основ моих мыслей и моих чувств, – ненавистью к войне, стремлением к миру и справедливости. Как заметил один из литературных критиков, во всех моих книгах есть одержимость ненавистью к войне. Я думаю, и на самом деле у меня нет ни одного романа, ни одного рассказа или стихотворения, где я забывал бы о том, что приносит несчастье людям, и о том, в чем заключается их счастье.

«Война и мир», название эпопеи Л. Толстого, для моего поколения, также как и для поколения великого писателя, объединяет самое существенное в том равновесии, которое складывалось для этих поколений в каждом человеке. Война нас убивала. И как же не желать, не хотеть, не требовать, чтобы дети никогда не знали этого смертельного равновесия между небытием и плодородием, между ночью и днем, между пустыней и цветением.

И сегодня это чудовище еще живо. И сегодня есть в мире места, где глаза детей смотрят в небо с ужасом. Война пытает и убивает. Как можно забыть об этом? Лично я не могу. Я думаю, что мой гражданский долг, долг человеческого существа, – бороться за то, чтобы мои дети, мои внуки знали только полностью мирный мир.

Вы ставите вопросы мне как писателю. Писатель – это неминуемо общественный деятель, человек особой ответственности. Его голос может доходить далеко и звучать долго. Он может затронуть многие чувства в душах людей, разбудить многие умы. Страницы наших трудов не могут быть инертными и нейтральными. Они могут иметь те последствия, которые мы сами иногда плохо предвидим.

Серьезнейшая проблема стоит перед любым человеком как в масштабах его нации, так и в мировом масштабе – проблема войны или мира. Перед лицом этой проблемы нельзя оставаться равнодушным. В особенности тогда, когда являешься гражданином, ответственным общественным деятелем. Я хотел бы, чтобы писатели, которые являются гражданами, заняли четкую позицию против этого бота, разрушителя жизни, разрушителя человеческого творчества. Война сжигает хлеб, книги, исторические монументы. Она уничтожает плоды творчества людей. И она в зародыше убивает будущих созидателей и их будущие творения.

Я не могу вмешиваться в творчество того или иного писателя. Я не могу диктовать ему тему или манеру письма. Его гений или его талант определит то, что у него есть сказать, он сам должен знать, что он считает достойным и что он сочтет необходимым проклясть. Но я верю в творческие способности человека. Писатель, рассказчик, поэт, полностью сознающий необходимость защиты человеческих ценностей, найдет свою песню, свой голос, и эта песня у каждого будет оригинальной. Но общим у всех будет гуманизм.

Правда, надо признать, что в то время, как я пишу эти строки, не все творческие люди в моей стране, как, впрочем, и в других странах, обрели уже четкое понимание тех драм, которые разыгрываются вокруг них. Еще раз я говорю, что не хочу вмешиваться в их творчество, но я могу им высказать свое мнение человека и гражданина, сказать им: «Взгляните в лицо смерти, которая нам угрожает. Разглядите трагедии, которые могут захлестнуть человека и плоды его творчества. Подумайте о народах, которым угрожает подобная судьба. Подумайте об уже искалеченных. Подумайте о вашем народе. Подумайте о ваших близких. Подумайте о себе самом».

И может быть, дело трудящихся сказать творческой интеллигенции: «Думайте о смерти. Думайте о жизни. Мы ждем ваших трудов».

Николас ГИЛЬЕН

(Куба)

Произведения «на тему» у меня лично всегда вызывают некоторые сомнения. Они нередко сродни рекламному плакату; такие плакаты полезны, но это не искусство, которому потребны подлинная сила и глубина. Бывает, что стихотворение в защиту мира хорошо по своему содержанию, но никуда не годится как эстетическая ценность. Поэтому мы, литераторы – защитники мира, всегда должны иметь в виду обе эти стороны, то есть идеи мира в литературе должны находить адекватную художественную форму. Хотел бы надеяться, что у меня на этом пути – да простится подобная нескромность – случались успехи. Скажем, в свое время я написал довольно длинную поэму, в которой солдат и сержант говорят о своей жизни в казарме, о том, что означает для солдата военная служба в буржуазном обществе; это и в самом деле просто разговор, но, мне; кажется, за безыскусственностью житейской беседы начинает постепенно прорисовываться мысль о необходимости мирной жизни, борьбы за нее. Разумеется, есть много способов говорить о высоком так, чтобы не страдало само литературное творчество. В связи с этим приходит на память хрестоматийное высказывание Энгельса о том, что в реалистическом искусстве тенденция должна вытекать из образной структуры произведения. Так он сказал и был совершенно прав. Нас, писателей, озабоченных тем, чтобы на земле воцарились мир и счастье, услышат лишь в том случае, если идеи наши будут облечены в истинно художественную форму.

Я давно участвую в движении сторонников мира, даже являюсь членом Всемирного Совета Мира и лауреатом Ленинской премии за укрепление мира между народами. Поэтому ясно, что борьба за мир неотделимо входит в мое художественное видение действительности. Конечно же, целью моей, как и прежде, остается гармония, – достижимая, я уверен в этом, – между формой и содержанием, между утверждением высоких идей мира и их эстетическим бытием.

Олесь ГОНЧАР

(СССР)

Нам – людям военных поколений, живо помнящим огненные годы, – особенно хорошо понятно, что в ряду самых насущных человеческих благ первейшим является – Мир. Кто из нас не вспоминает как самый счастливый в своей жизни день, когда замолкли пушки, перестали рваться снаряды и вслед за салютами Победы наступила тишина…

Мы сияли военные шинели, и каждый взялся за свое мирное дело. Строитель начал возводить на пепелище новый дом, тракторист провел борозды на пашне, писатель склонился над рукописью. Все отлично понимали, пройдя горнило войны, что мир надо отстаивать и беречь как зеницу ока.

Советский Союз и в первые послевоенные годы шел в авангарде борьбы за мир, в первых рядах всего прогрессивного человечества. Современность не знает более могучего движения, чем борьба народов за мир на планете, социальный прогресс, за дружбу. Утверждение духа Хельсинки – вершина этой борьбы, достигнутая титаническими усилиями.

В письме Шестого съезда писателей СССР Центральному Комитету Коммунистической партии Советского Союза сказано: «Мы счастливы вместе с народом под мудрым руководством Коммунистической партии, ее ленинского Центрального Комитета, Политбюро ЦК во главе с товарищем Леонидом Ильичом Брежневым бороться за торжество самых передовых идей века – идей мира и общественного прогресса, подлинного гуманизма и всестороннего развития личности. Мы заявляем о безраздельной поддержке внешнеполитического курса нашей партии, ее борьбы за прочный мир и международное сотрудничество, открывающей человечеству широкие перспективы социального и духовного развития».

Отрадно думать, что среди зачинателей движения, людей доброй воли, наряду с такими крупнейшими учеными современности, как Фредерик Жолио-Кюри и Джон Бернал, были и наши виднейшие писатели – Александр Фадеев, Илья Эренбург, Ванда Василевская, Александр Корнейчук, Павло Тычина… Борьбе за мир они отдали свой душевный жар, свои лучшие мысли и чувства.

Литература – художественное познание действительности – сделала весомый вклад в отстаивание дела мира на земле. Она несла и несет заряд оптимизма, человечности, возвышенных представлений о том, что идеи мира не могут не приобретать с годами все больше и больше сторонников. В этом движении не могут не участвовать все, кто стремится к счастью человечества, которое нельзя даже представить без мира.

Я часто думаю о том, что литература обладает великим даром – устанавливать духовные связи между самыми различными и географически отдаленными народами. Писатели, рассказывая о судьбах людей, рисуя образы и картины, напоминают, что высочайший долг, гражданственное дело каждого – не допустить ядерной катастрофы, стремиться к которой могут только безумцы, потерявшие рассудок.

Литература – это набат, предупреждающий людей о том, что так называемая «холодная война» может по вине злонамеренных людей превратиться в «горячую». Наращивание вооружений всегда взрывоопасно. С ядерной угрозой ныне должен бороться всякий, кто не хочет повторения Хиросимы. Отстаивать мир – это дело совести каждого, это наш первейший долг перед настоящим и будущим.

Художник XX столетия не одинок. Вместе с ним – гении прошлого, выступавшие на стороне гуманизма и веры в разум. Недавно мне пришлось принять участие в международной, посвященной Гоголю, встрече, проходившей в Венеции. Еще острее ощутили мы, люди кануна 80-х годов, близость нам автора «Мертвых душ» и «Вечеров на хуторе…», являвшегося одним из величайших гуманистов минувшего столетия. Нет сомнения в том, что творения Гоголя живут в сердцах людей, борющихся за мир и справедливость на земле. А разве не это же можно сказать о Льве Толстом и Федоре Достоевском, чьи проникнутые духом гуманизма книги получили повсеместное распространение?

Известно, какое влияние на характер подрастающего поколения оказывает литература. Книги – надежные учителя, формирующие души тех, кто к ним обращается. Да и сами писатели, чаще общаясь между собой, глубже вникая в проблемы, которыми живут народы и страны, больше сделают для того, чтобы из года в год росли взаимопонимание и дружеские контакты на всей земле.

Я, как и многие другие писатели моего поколения, начинал с военной темы. Творческие устремления нашей литературной генерации до сих пор (иногда несколько упрощая процесс) обычно связывают с темой Великой Отечественной войны. Кому-кому, а нам доподлинно известно, что такое война. Начав с изображения воинских подвигов, показывая, как и на войне человек, сражаясь за справедливое дело, остается человеком, показывая страдания, боль потерь, лицо подвига, высшую степень напряжения человеческих сил, мы приходим с годами к художественному постижению мира как ключевой ценности современного бытия. Форум в Хельсинки внушает надежду на то, что ледники «холодной войны» растают окончательно, что люди будут избавлены от страха повторения трагедии Хиросимы.

Горжусь тем, что еще совсем недавно – в разгар боев за освобождение Вьетнама – в этой героически сражавшейся стране наряду с другими советскими книгами были изданы также мои «Знаменосцы». Литература нашей страны издавна и последовательно осуществляет свою благородную интернациональную миссию. Справедливое дело вьетнамского народа победило, и это само по себе внушает исторический оптимизм.

Известно, что советская книга – будь то романы А. Фадеева или Н. Островского – появляется в качестве друга всюду, где человек сражается за свое будущее.

Не так давно на Украине вышла весьма содержательная книга «Солнце мира», состоящая из произведений наших молодых поэтов, продолжающих традиции своих славных предшественников. Тема мирного труда, надеюсь, прочно утвердится в творчестве поколений, которые не будут знать огней пожарищ, озарявших нашу фронтовую юность. Отрадно, что этой теме охотно отдают свой талант наши молодые писатели. «Солнце мира» – книга страстная, глубокая, уже получившая признание читателей.

На примере Украины явственно видно, как воплощается в жизнь туманный дух Хельсинки. Усилился культурный обмен, через который народы лучше узнают друг друга. Мы в широких масштабах осуществляем перевод на русский и украинский языки зарубежной классики и произведений современной литературы. Новинки зарубежных авторов постоянно публикует журнал «Всесвiт».

Все это наш вклад в дело мира, во имя которого советская многонациональная литература трудится последовательно, честно, с сознанием высочайшей ответственности.

Николай ГРИБАЧЕВ

(СССР)

ЕСЛИ МЫ обратимся к великим созданиям искусства, вмещающим в себя все образы и краски земли – от лирики до трагедии, – то увидим, что они исполнены и в прошлом и в настоящем всепроникающей человечности и гуманизма. Я не знаю ни одного подлинно художественного произведения, в котором отстаивались бы насилие, жестокость, агрессия.

Мы, советские писатели, всем своим творчеством и общественной деятельностью служим делу борьбы за мир, социальный прогресс, выступаем за сохранение и повсеместное умножение культурных ценностей, накопленных человечеством. Недаром наш последний писательский съезд подчеркнул необходимость развивать и совершенствовать международные литературные контакты, добиваясь того, чтобы они еще успешнее содействовали необратимости разрядки международной напряженности в соответствии с принципами, провозглашенными в Заключительном акте Общеевропейского совещания в Хельсинки, способствовали взаимному обмену художественным опытом. Да и везде в мире прогрессивные люди отлично понимают, что подлинный художник никогда не станет воспевать несправедливость, эгоизм, военный разбой. В духовной атмосфере нынешних лет восторжествовало понимание того, что человечество должно жить в условиях мира, – иначе и быть не должно.

Литература – мощное оружие формирования общественного мнения. Писатели, создавая образы и картины, рисуя в своих творениях многообразие жизни, протягивают незримые нити от сердца к сердцу, способствуют тем самым росту взаимопонимания между странами и народами.

Когда я думаю о своей литературной судьбе, то не отделяю ее от судьбы поколения, принявшего участие в войне. Война – дело беспощадное. Предвоенное и военное поколение советских людей явило силу, которой в мире удивляются и поныне. Людьми двигала вера в правоту и справедливость, убежденность в том, что настоящему человеку нужны, необходимы крылья. Воспитание нового человека, целеустремленного и убежденного, – вот наше величайшее достижение. У нас в мире миллионы и миллионы испытанных друзей, а ведь это самое прочное и надежное обеспечение будущего.

В стихах и прозе, созданных во фронтовые годы и в послевоенный период, живет дума о мире, который мы стремились приблизить, добывая в боях и походах желанную победу. В одном из послевоенных стихов я написал, что герой, истерзанный сталью на войне, желает видеть землю, наслаждающуюся миром. Борьбе за мир я постоянно посвящал стихи и публицистику, печатая их на страницах массовой периодики, в том числе на страницах «Правды», голос которой слышен повсеместно. Горжусь тем, что одно из моих стихотворений, напечатанных в «Правде», было озаглавлено «Миру – мир!», то есть словами, вошедшими начиная с 50-х годов в широкий обиход.

В настоящее время по инициативе Болгарии и Советского Союза развернулась подготовка к международной встрече писателей, смысл которой заключается в том, чтобы еще раз со всей силой и уверенностью подчеркнуть, что наша задача – художественным словом верно служить миру и упрочению разрядки. Мы счастливы бороться за торжество самых передовых идей века – идей мира и общественного прогресса, подлинного гуманизма и всестороннего развития личности, безраздельно поддерживаем внешнеполитический курс КПСС, ее борьбу за прочный мир и международное сотрудничество, открывающие человечеству широкие перспективы социального и духовного развития. Можно только радоваться тому, что от Европы конфликтов мы идем к Европе мира, добрососедства и сотрудничества. Нет сомнения в том, что важную роль в современном мире играет углубление систематических связей с литературами развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки. Всегда считал и всегда буду считать, что победа дела мира идет от человека, через человека, для человека.

ДАНГ ТХАЙ МАЙ

(Вьетнам)

История человечества вступила в новый, поворотный период, открывающий перед ней многообещающие горизонты. Около семидесяти последних лет классовая и национально-освободительная борьба заносили на скрижали истории одну за другой славные победы. Однако это не значит, что небо безоблачно, – еще появляются на нем тучи, угрожающие опасностью. Мировая реакция не складывает оружия. Безотлагательной задачей, стоящей сейчас перед всеми людьми доброй воли, является проблема защиты цивилизации, гуманистических и культурных ценностей, для того чтобы завтрашний день земли был более счастливым. Дело борьбы за мир неминуемо связано с усилением сплоченности и единства, создающими прочные преграды распространению агрессии империализма и фашизма. Для выполнения поставленной задачи необходимо активизировать усилия во всех областях – политической, экономической, социальной, научной, культурной. Роль писателя в этом благородном деле очень значительна, освещение литературой проблем гуманизма и мира воспитывает у людей здоровое сознание, прививает стремление к высоким идеалам.

Отдавать все свои силы созданию произведений, достойных эпохи победившего социализма, эпохи национального освобождения, раскрепощения человека, а также сплочения широких слоев трудящихся на позициях марксизма-ленинизма, – я думаю, что именно в этом и состоит задача литературы сегодня.

Ввести вклад в преобразование общества, формирование нового человека – это не только высокая цель, но и длительная, упорная и непрерывная работа, по-настоящему тяжелый труд, достойный того, чтобы все писатели посвятили ему свое творчество.

У писателей есть очень много важных проблем, над которыми нужно размышлять, в частности: влияние на литературу национального характера, творческого опыта других народов, достижений науки и техники, читательских вкусов, своеобразия художественных индивидуальностей писателей и др. Необходимо постоянно проводить обсуждение всех этих проблем, но, наверное, прийти к какому-то жесткому, однозначному выводу будет трудно. Необходимость соответствия между формой и содержанием – азбучная истина. Произведение искусства – это живой организм, совокупность многих слагаемых. Надо ставить перед собой самые высокие требования, работать на пределе отпущенных способностей.

О себе говорить сложно. Конечно, я думал обо всех этих проблемах и даже старался о них писать. Наша партия, заветы Хо Ши Мина учат нас: задача литературы и искусства – отобразить героизм новой эпохи, воспитать человека социализма, решительно защищать нравственные и культурные ценности как своей Родины, так и всего человечества.

В нашу сегодняшнюю эпоху вдохновляюще современны слова Максима Горького: «Человек… Это звучит… гордо!»

Гильермо ДИАС-ПЛАХА

(Испания)

Не случайно, что на конгрессе МАЛК в Лиссабоне наш румынский коллега Д. Ивашку вспомнил слова испанца Унамуно, который воскликнул: «Верните мне душу!»

Эти слова Унамуно, столь нужные в том сегодняшнем мире, где широкое распространение получила бездуховная культура, а литературная критика пытается унифицировать свои средства, подхватили и другие участники конгресса, в том числе и нынешний президент МАЛК Робер Андре, который сказал, что анализ произведения может помочь писателю не только осмыслить свои творческие намерения, уточнить и развить их, но и установить более тесные связи между литературой и жизнью.

Я в своем выступлении попытался доказать, что инструментом критики может стать и поэзия, что в поэтических произведениях может быть выражена эстетическая программа.

Таким образом, с разных сторон, но мы подошли к одной очень важной, по моему убеждению, мысли: единственно, чего не имеет права делать литература, а вместе с ней и художественная критика, – это отказываться от своей функции служить кардиограммой человеческого сердца. Главная задача критики – быть аванпостом гуманизма. Ведь, по сути, произведение и его интерпретация оправданны только тогда, когда утверждают существование человека в мире. В искусстве как бы сливается воедино внешний, эпический мир, вся та реальность, которая нас окружает, и наш внутренний, духовный опыт. И в поступательном движении общества и культуры гуманисты воспринимают человека как мерило всех вещей. Такая позиция предохраняет от двух крайностей, выходящих за пределы гуманизма, – от чрезмерного самовозвеличения, необузданной гигантомании и от бесчеловечности. А потому гуманизм является гарантией подлинного творчества как такового.

За свою долгую жизнь я написал более двухсот работ. Они очень разные по жанру: стихи, эссе, дидактические сочинения, труды по истории и теории литературы, путевые и биографические очерки. Но во всех них я старался говорить о человеке, его нравственном и интеллектуальном опыте, о связях человека и окружающего мира.

Без борьбы за человека немыслимо сохранение гуманистических ценностей; только на этой основе возможны человеческая общность и мир на земле. А единство людей подчас проявляется там, где его на первый взгляд и не ждешь. Так, я вижу большую внутреннюю духовную общность в путях становления испанской и русской литератур, рожденную прежде всего их народным характером. Есть нечто сходное у наших народов и в отношении к музыке, к весне, и в национальном характере. Не случайно Достоевский, создавая Мышкина, вспоминал Дон Кихота. А когда мы увидели на экране советский фильм, снятый по бессмертному роману Сервантеса, то еще раз убедились: как много Испании в России и как много России в Испании!

На одно и то же время падает расцвет русского и испанского классического романа. Очень много дала нам и русская советская литература. Мы открыли для себя Горького, Блока, Маяковского, Бабеля. (Один из наших журналистов 10 – 20-х годов, Сальват Папассейт, свои острые социальные очерки подписывал псевдонимом «Горькиано».) Тогда мы познакомились с фильмами Эйзенштейна и Пудовкина, а в последние годы – с искусством Большого театра, ансамблем национального танца Грузии, который открыл для нас страну, удивительно близкую сердцу Испании.

Во время гражданской войны в Испании тысячи детей приехали в Советский Союз, и между нашими странами протянулся мост глубокой скорби, который в будущем может стать мостом надежды. Потому что они по-настоящему узнали советский народ, его добросердечие и широту, познакомились с его великой культурой. И им еще выпадет завидная роль в укреплении контактов между народами наших стран.

Вилем ЗАВАДА

(Чехословакия)

Войны существуют с начала истории человечества. Как только кончалась война, люди говорили, что никогда больше не возьмут в руки оружие. Однако, не считаясь с их желаниями, часто против их воли, людей ввергали в пучину войны вновь и вновь. И войны становились все более и более бесчеловечными: женщин и детей угоняли в рабство, побежденным отрубали головы, выкалывали глаза, подвергали мучительным пыткам. Каждая новая война была ужаснее, чем предыдущая, оружие разрушительнее, число жертв и материальный ущерб больше. Если человечество не преградит путь войне, ему грозит полное уничтожение. Войны – зло более опасное, чем землетрясения, извержения вулканов, тайфуны, холера и чума.

Человечество должно всеми средствами бороться против военной угрозы, ликвидировать ее очаги, разоблачать военных преступников и поджигателей, наживающихся на бедствиях людей; необходимо поднимать на эту борьбу общественное мнение, причем не раз и не два, а непрерывно. Чем глубже осознают народы военную угрозу, чем самоотверженнее выступают они в защиту мира, тем меньше становится опасность развязывания войны. Борьба за мир должна быть неустанной и бескомпромиссной.

Я пережил две мировые войны. Первая лишила меня отца, который погиб на Галицком фронте в мае 1915 года, будучи солдатом австрийской армии. Его смерть была для меня тяжелым ударом, боль от которого не прошла до сих пор.

И все-таки первая мировая война была не такой, как вторая. Я вспоминаю чешских, воевавших в австрийских мундирах, солдат, которые сдались в русский плен. Бросив ружья, многие из них потянулись к мирному труду на полях и заводах, а некоторые даже обзавелись семьями, женившись на русских. В России они дождались конца войны, а затем благополучно вернулись домой или остались со своими семьями на новой родине.

Гитлеровцы же, ведя войну тотальную, не только убивали на полях сражений, но и истребляли целые народы в газовых камерах и концентрационных лагерях, а уцелевших хотели превратить в рабов.

Тема войны стала одной из основных в моей поэзии. Я почтил память своего отца и вместе с ним всех павших в первую мировую войну стихотворением «Панихида» из одноименного сборника, который вышел в свет в 1927 году. Я всей душой ненавижу войну. Когда в начале 30-х годов Европу охватила лихорадка политического и экономического кризиса, я почувствовал в этом предзнаменование новой войны. Тревожные размышления той поры отразились в стихотворении «Первое мая», опубликованном в 1932 году во втором моем сборнике «Сирена»:

Точно долго свирепствовал мор, –

бездыханны гиганты-заводы.

Вместо гимна во славу работы –

тишина, запустенье, разор.

Мускулистые груды угля.

В небо смотрят подъемные краны.

Но,

не пряча холодные раны,

гибнет нищенкой эта земля.

Рассказать ли словами о том,

что с истерзанным краем творится?

Будто страшному чудищу мнится

это все перед Страшным судом!

…Мир, который от золота вспух,

спит, и сны ему снятся о смерти.

Только просто ли сны?

Он, поверьте,

испускает действительно дух!

А кругом: никому не нужны –

безработные сильные руки…

О, неужто

прервет эти муки

лишь начало грядущей войны?

(Перевод Т. Бек.)

В стихотворениях следующего сборника, «Дорога пешком» (1937), уже ясно выражено предчувствие приближающейся войны, предчувствие грядущих бедствий, но вместе с тем в них не перестает звучать оптимистическая нота, не ослабевает вера в неизбежность победы.