Выслушаем и Томаса Манна

Вопрос, который мы сегодня обсуждаем, касается не только нашего товарища В. Ковалевского. Многие писатели подвергались и еще будут подвергаться обвинениям, похожим на те, что выдвинуты ныне против книги В. Ковалевского.

Думается, мы в подобных случаях обязаны дать себе ясный отчет: идет ли речь об истинно художественном произведении, не свободном, быть может, от ошибок, или перед нами вещь дурного пошиба, подделка, имитация литературы. Позволю себе привести некоторые выдержки из написанной на эту тему статьи Томаса Манна «Бильзе и я».

Статья начинается так:

«Бильзе, – все помнят о нем, – это тот блестящий военный, который нам преподнес эпос о «Маленьком гарнизоне». Недавно в Любеке, моем родном городе, во время судебного разбирательства одного издательского дела, – сильно нашумевшего, но для нас не представляющего интереса, – много и горячо говорилось о нас обоих: о Бильзе и обо мне, или, скорее, о моем романе «Будденброки» – книге, без которой не обходится ни один скандальный процесс; дело в том, что часть ее образов слеплена с живых лиц… Представитель обвинения несчетное количество раз с большой строгостью произносил мое имя, равно как название моего сочинения; в заключение своей обвинительной речи, говоря о «романах в духе Бильзе», он, в качестве убедительного примера этого нового и скандального литературного жанра, назвал роман «Будденброки». «Я хочу, – сказал он, – открыто и во всеуслышание заявить, что и Томас Манн написал свою книгу a la Бильзе, что «Будденброки» – тоже «роман в духе Бильзе», и я буду отстаивать это свое утверждение!» Он стоял, гордо выпрямившись во весь рост».

А я как раз перед выступлением спрашивал у некоторых моих товарищей: знают ли они эту статью? И оказалось – не знают. Прочтем далее строки Томаса Манна: «Без сомнения, он (прокурор. – А. Б.) верит в то, о чем говорит. Он верит прежде всего в то, что литературный жанр, который он называет «романы в духе Бильзе», возник в наши несчастные дни, что он его открыл и дал ему название. Та степень образованности, обрести которую ему представил случай, не позволяет ему знать о том, что рядом с литературой настоящей всегда существовала другая, сомнительная, – «литература в духе Бильзе», если хотите, и которая в известные времена достигала особого расцвета… Он считает господина Бильзе отцом всякого скандала, а меня – его духовным братом…