Воспоминания о С. Г. Скитальце. Публикация М. Е. Аспиз

Автор публикуемых воспоминаний о писателе С. Г. Скитальце (Петрове) – врач Евсей Маркович Аспиз (1877 – 1968). С 1900 по 1922 год он работал фельдшером в Балаклаве, был знаком и дружен со многими приезжавшими туда писателями, артистами и общественными деятелями.

«Добродушный фельдшер Евсей Маркович», – писал А. И. Куприн в рассказе «Листригоны»(А. И. Куприн, Собр. соч. в 6-ти томах, т. 4, М., 1958, с. 493).

Писатель С. Я. Елпатьевский, рекомендуя В. Г. Короленко приехать в Балаклаву, советовал обратиться к Е. М. Аспизу: «Это превосходный человек, друг и любимец всей балаклавской бедноты, превосходно знающий всю Балаклаву, и лучше всех сумеет устроить Вас»(письмо от 22 февраля 1910 года. Отдел рукописей Государственной Библиотеки СССР им. Ленина).

В 1925 году Аспиз окончил медицинский факультет и работал врачом в Москве.

Воспоминания Е. Аспиза о Куприне «А. И. Куприн в Балаклаве»были опубликованы в литературно-художественном альманахе «Крым», 1959, вып. 23, с. 131 – 136; «С А. И. Куприным в Даниловском»– в «Литературной Вологде», 1959, N 5, с. 180 – 191. Воспоминания о С. Г. Скитальце не печатались.

«Со Степаном Гавриловичем Скитальцем я познакомился в 1908 году, когда он приехал в Балаклаву с больной женой и трехлетним сыном Женей¹. Первый раз я увидел его на вечере у А. И. Куприна. Это был веселый, крупный здоровяк. Он что-то говорил остроумное, был центром внимания.

В Балаклаве, как и во многих провинциальных городах, существовал тогда небольшой кружок интеллигенции, центром которого была бывшая ссыльная Елена Дмитриевна Левенсон (участвовала в Каракозовском деле, связанном с покушением на Александра И). Она заведовала библиотекой и читальней, организованными в Балаклаве одним из служащих городской управы – А. К. Цакни. При его содействии было приобретено большое количество книг лучших прогрессивных писателей, выписаны для читальни газеты и журналы. Библиотека стала одной из интересных особенностей курорта. Библиотекарша не только любезно обслуживала посетителей, но и рекомендовала книги, статьи, обменивалась мнениями и впечатлениями о прочитанном. Летом среди приезжих бывало много студентов, курсисток, учителей, временами бывали артисты, писатели. Все охотно посещали читальню и общались с Еленой Дмитриевной, чувствуя ее неординарную интеллигентность и преданность к внедрению среди молодежи и вообще общества передовой литературы.

По вечерам к ней на чай часто собирались большей частью имеющие или имевшие отношение к нелегальной политической жизни. В 1907 году в Балаклаве поселился бывший шлиссельбуржец, член Исполкома «Народной воли»Михаил Николаевич Тригони. Кружок этот, к которому принадлежал и я, живо интересовался вопросами литературы, искусства и т. п. Легко себе представить, как встретили участники этого кружка появление в его среде Скитальца, имя которого было очень популярно в то время. Он был окружен ореолом славы Горьковской группы революционных писателей и считался одним из первых духовных учеников Алексея Максимовича. Рядом с «Буревестником», который овладел тогда душой молодежи, стоял Скиталец. Многие имели фотографию, где были сняты оба писателя. Широко были известны стихи Скитальца.

Как Скиталец себя чувствовал в этом кружке, видно из его записи в кружковом альбоме², где оставляли автографы писатели, посещавшие Балаклаву: «Здесь я жил вместе со всей моей семьей около года с прошлого апреля, и нигде в Крыму не удалось нам жить уютно и спокойно, кроме Балаклавы. Я объясняю эту удачу встречей с Е. М. Аспизом и лицами, причастными к здешней библиотеке. Мы все сблизились в такую дружную компанию, что отныне Балаклава сделалась для меня чем-то родным, куда, вероятно, я еще много раз буду возвращаться. И когда не будет здесь этих редких людей, любящих жить любовью к другим, я все-таки не раз приду на все места, где они и мы жили, где бывали вместе летом и где коротали вместе красиво-безлюдную зиму в прекрасно-тихой Балаклаве. Если через несколько лет кто-нибудь станет показывать туристам дом, в котором жил забытый писатель Скиталец, и при этом укажет на один из шикарных дворцов, то прошу не верить: летом я жил здесь на Кадыковке, в полуразрушенном живописном домике на горе, а зимой на даче Гинали против кофейни, в которой всегда играет музыка (большей частью барабан) и поют очень хорошие певцы; начальник же этой кофейни очень хороший и гостеприимный человек. Да здравствует Балаклава с ее учреждениями – библиотекой, кофейней и почтовой конторой»(запись 1 февраля 1909 г.).

Я стал часто бывать у С. Г., а когда он приобрел дачу, стал там завсегдатаем. С. Г. находился тогда в состоянии несколько упадочном. Болезнь жены, с одной стороны. А главное, это было время упадочного настроения после разгрома революции 1905 года. В литературе процветала арцыбашевщина и декадентство, что ему было чуждо. Не писалось. Оживлялся, только когда был несколько выпивши, брал гусли – и лились у него песни. Пел он мастерски, и тогда он снова становился поэтически-революционным Скитальцем, тогда яснее чувствовалось своеобразие, глубина и яркость его души. Пил он много, но не пьянел. Бывало, приходит С. Г., сидит и как-то вял, неинтересен. Поставишь бутылку вина, выпьет и начинает что-нибудь интересное рассказывать, оживлен.

Совсем другой. Что пьяный его вид незаметен был окружающим, доказывает следующий рассказ о нем М. П. Арцыбашева: – Знаете, у меня со Скитальцем хорошие отношения. Вот я остановился в Питере в гостинице. Вечером выхожу в коридор, вижу – Скиталец. Я направился к нему, готовый обняться, как всегда. Но он сухо протянул мне руку, отвернулся и ушел. Ну, думаю, кто-то насплетничал на меня, надо объясниться. Но потом решил – не буду объясняться.

1. Сын С. Г. Скитальца Евгений СтепановичПетровработал в области киноискусства. Погиб во время Великой Отечественной войны.[↩]
2. Альбом находился в библиотеке. После смерти Е. Д. Левенсон в 1918 году он хранился у Е. Аспиза и был затем передан им в Отдел рукописей Государственной Библиотеки им. В И. Ленина. Содержание альбома кратко изложено в «Записках Отдела рукописей», М., 1959, вып. 21, с. 126.[↩]