Вопросы, стоящие перед нами

Прежде всего мы должны констатировать, что проблемы теории литературы не могут быть отделены от проблем литературного процесса. Действительно, дискуссии, продолжающиеся уже несколько лет в этой области, прямо или косвенно связаны с переменами, которые мы наблюдаем в искусстве в последние двадцать лет.

После освобождения Венгрии многие писатели приняли теорию социалистического реализма и вместе с нею некоторые основополагающие понятия марксистской эстетики, относящиеся к взаимосвязи литературы и действительности и определяющие функцию литературного произведения в развитии общества и формировании человека. Но случилось так, что во второй половине 50-х годов некоторые литераторы, ранее заявлявшие о себе как приверженцы социалистического реализма, переживая серьезный кризис, поставили под сомнение те или иные вопросы, категории марксистской эстетики. Кризис наблюдался и в критике.

Самым спорным вопросом был – и остается до сих пор – вопрос о функции литературы. Можно ли требовать от литературного произведения, чтобы оно было аналогом действительности? Можно ли сказать, что это произведение воздействует на действительность, и если да, то каким образом? Эти и подобные вопросы не сходят со страниц литературных журналов.

В последнее время мы нередко слышим разговоры о самовыражении, то есть о необходимости субъективного отражения действительности, о самовыражении, подменяющем объективный подход к изображаемому пласту жизни. Говорят, что здесь верное мерило ценности произведения. Дискуссия продолжается, но уже сейчас неизбежно встает вопрос: не приводит ли такого рода позиция к оправданию смещения интереса в литературе в сторону имеющих лишь «частное» значение проблем?

Что же касается воздействия литературного произведения, то некоторые теоретики утверждают, что функция литературы в обществе сводится главным образом к критике и что проблема перспективы не должна занимать писателя хотя бы потому, что он в этом вопросе не компетентен. И как следствие – что в качестве идеала литературы, имеющей подлинную ценность, преподносится нечетко понятый критический реализм. Известна концепция, бытовавшая в конце 50-х годов, в соответствии с которой основная задача всей социалистической литературы – критика ошибок, совершенных под влиянием догматической политики. Разумеется, не следует отрицать важность критического момента в литературе, но не резонно ли вспомнить о другом – об опыте тех же критических реалистов XIX века? Ведь их эстетическая программа вовсе не ограничивалась критикой, а включала в себя большое положительное содержание. Они отстаивали истинную мораль, отвергая мораль буржуазную.

Некоторые писатели и теоретики, ориентируясь на домарксистские и немарксистские течения, защищают принцип дезангажированности и деидеологизации литературы. Они считают, что литература всегда была шире преходящих исторических и социальных целей и что само ее воздействие базируется на постановке всеобщих и вечных проблем. Эти взгляды не новы, встречались они и прежде, но конкретный исторический анализ литературных явлений показал, что литературное произведение не может быть правильно оценено в отрыве от определенной социальной обстановки, идеологической атмосферы.

Это приводит нас к не лишенной интереса дискуссии вокруг политической роли литературы.