Уроки библиографии

В. А. Либман, Американская литература в русских переводах и критике. Библиография 1776 – 1975, «Наука», М. 1977, 451 стр.

Библиографические справочники создаются специалистами и для специалистов. В эти путеводители по литературе редко заглядывают из любопытства или удовольствия ради – их используют как необходимое подспорье в научной, критической работе, дорожат в них точностью, полнотой, удобством расположения материала.

Все, кто профессионально занимается американской литературой, не первый год уже с благодарным вниманием следят за целеустремленными усилиями В. Либман по составлению библиографии этой литературы в русских переводах и критике. Хорошо встречены (не только у нас, но и за рубежом) работы автора, опубликованные в виде приложений к коллективным сборникам «Современное литературоведение США» и «Проблемы литературы США XX века». Теперь появился итог многолетнего труда – «Американская литература в русских переводах и критике. Библиография 1776 – 1975».

Такой книги у нас еще не было: зафиксированная в именах и названиях жизнь заокеанской литературы на русском языке взята в весьма внушительной временной протяженности.

Умело и точно выверена композиция сборника. Поначалу идет общий план – работы, в которых исследуются существенные проблемы литературы США; затем – средний: перечень переводов сборников американских авторов на русский язык, и, наконец, крупный: персоналия, насчитывающая более шести с половиной тысяч наименований книг двухсот тридцати прозаиков, поэтов, драматургов, критиков, публицистов.

Завершает книгу путеводитель по путеводителю – индекс имен и названий, последовательно данный на русском и английском языках. Выполнен он с высокой профессиональной культурой, особенно заметно это, например, в случае с Уитменом: приведены все варианты русских переводов стихов великого поэта. Ясно, сколь облегчаются изыскания авторов будущих книг и статей о нем – изнурительная собирательская работа уже проделана.

Но, думаю, главным достоинством библиографии является богатство и полнота рубрик, где отражается критическое восприятие литературы США в нашей стране.

Наугад – Хемингуэй. Широко известны работы И. Кашкина, И. Анисимова, С. Динамова, М. Мендельсона, некоторых других авторов, посвященные творчеству этого классика литературы XX века. Но, оказывается, число достаточно крупных критических публикаций о нем на русском языке приближается к тремстам, и сосредоточены они не только в столичных изданиях или вузовских сборниках, но и, скажем, в таких малоизвестных изданиях, как альманах «Крым». Меня лично, признаюсь, это открытие не только порадовало, но и несколько смутило. Дело в том, что недавно я закончил небольшую книгу о Хемингуэе и – как теперь вижу, наивно – полагал, что достаточно начитан в литературе о нем. Выходит, придется возвращаться к рукописи…

Положим, иные коллеги упорнее в поисках критических публикаций, разбросанных по газетам и журналам, альманахам и реферативным сборникам. Но в любом случае очевидно: всем нам – я по-прежнему остаюсь на позиции специалиста – без этой книги не обойтись.

Настолько не обойтись, что даже не хочется отыскивать в ней просчеты – пропуски, фактические неточности и т. д. Об одном все же скажу – он слишком бросается в глаза. Это даже не просчет, собственно, а труднообъяснимое отступление от четкого составительского принципа.

Каждая рубрика раздела «Personalia» выдержана в едином стиле: за перечнем переводов следуют критические работы о творчестве писателей. Но в разделах, посвященных Твену, Лондону, Льюису, двум-трем другим авторам, первая часть отсутствует вовсе. Положим, в каждом подобном случае составитель имеет возможность сослаться на работу предшественников, но где теперь найдешь, допустим, двадцатилетней давности свод переводов на русский язык произведений Синклепа Льюиса?

Есть, следовательно, резервы совершенствования книги. Однако сейчас, повторяю, хочется говорить о другом: о резервах совершенствования наших собственных литературоведческих и критических занятий в области литературы США. Ведь библиография – беспристрастное зеркало и достижений, и упущений советской американистики. Ясно видно, например, как широко освоены переводческой и критической мыслью классики XIX и XX столетий – Купер, Мелвилл, Уитмен, Твен, Драйзер, Хемингуэй, Фолкнер. Видно, сколь внимательны мы к тем писателям, что определяют нынешнюю литературную жизнь в США, – Апдайк, Чивер, Воннегут, Гарднер, Оутс, некоторые другие. Не будем пустого кокетства ради приуменьшать значение сделанного. Но не станем и предаваться самодовольному созерцательству: на карте нашей американистики есть пока и «белые пятна» – библиография напоминает об этом. Просто для примера: о реалистах начала века Уилле Кэсер и Эдит Уортон пишут статьи и даже диссертации, однако читателю нашему они практически еще не известны. Между тем творчество этих, пусть не перворазрядных писателей подготовило мощный расцвет американской прозы в 20-е годы, путь от их романов к новеллистике Шервуда Андерсона, этому рубежному явлению в литературе США XX века, был недолог и прям.

Далее. Я ничуть не удивился, не обнаружив в ряду писателей, кому отведены персональные рубрики, имени В. Набокова. Это не упущение составителя, это – отражение реальной ситуации в нашей критике.

Между тем, при всей своей политической реакционности, что требует, разумеется, бескомпромиссной оценки, при всех эстетических заблуждениях, Набоков – трудно не видеть этого – оказал заметное влияние на ход послевоенной западной (не только американской) литературы, в книгах его, пусть в формах модернистского гротеска, отразились некоторые существенные черты позднебуржуазной цивилизации. Следовательно, нужен трезвый критический анализ. Не хочу приуменьшать его сложностей, но ведь пишем же мы о таких, тоже совсем непростых, художниках, как Паунд и Элиот…

А теперь хочется сказать о том, чему до сих пор мешала специальная оценка книги. Все-таки значение ее не исчерпывается одними лишь профессиональными достоинствами, и, оставаясь на позиции узкого специалиста, работу в полной мере не понять.

За бесстрастием порядковых номеров и хронологических дат встают существенные вопросы культуры и политики. Думаешь о том, с какой готовностью русская просвещенная публика и русская литература, накопившая уже к XIX веку большой исторический опыт, открылись навстречу только еще зарождающейся литературной традиции Нового Света. Думаешь о том, как, попав в инородную социальную, духовную, эстетическую среду, обретают новую жизнь книги, порожденные резко отличным историческим опытом. Думаешь о диалоге культур. Думаешь – уже в современных терминах – о культурном обмене.

Конечно, в короткой рецензии можно только обозначить круг проблем, вырастающих как незримый, но стойко присутствующий фон со страниц библиографического тома. Но три примера все-таки приведу.

Символичным кажется тот факт, что первым писателем США, с которым познакомилась публика, был Бенджамен Франклин, один из духовных вождей американской революции, мыслитель и художник, в чьем творчестве формировались лучшие черты литературы Нового Света – демократизм, вера в народный разум и силу, просветительский пафос.

Так было положено начало традиции, которая получила развитие уже в наше, советское время: мы с особым интересом относимся к тем писателям, в чьих книгах удерживается высота человечности, живет неиссякаемый дух гуманизма (это не означает, – имеет смысл повторить, – что переводятся произведения лишь тех авторов, чьи политические, философские, эстетические позиции близки нашим).

Второй пример. В разделе «Personalia» под номером- 4576 значится: «Достоевский Ф. М. Три рассказа Эдгара Поэ. Предисл. к переводам. «Время», 1861. т. 1, кн. 1, отд. I, с. 230 – 231″. Давайте расшифруем, в виде исключения, эту запись. Вот что говорилось, в частности, в помянутом предисловии: «Его (Э. По. – Н. А.) произведения нельзя прямо причислить к фантастическим; если он и фантастичен, то, так сказать, внешним образом… Он почти всегда берет самую исключительную действительность, ставит своего героя в самое исключительное внешнее или психологическое положение… и с какою поражающею верностию рассказывает он о состоянии души этого человека!»

На редкость проницательное суждение. Принято считать, что Эдгара По, не оцененного по достоинству на родине, открыли миру французские символисты. Что ж, заслуга их подлинно велика; но ведь еще до того, как Бодлер выступил со своими знаменитыми анализами поэтического наследия По, Достоевский опубликовал двухстраничную рецензию, в которой была схвачена суть творческого метода американского писателя. Но дело не только в этом. Опять-таки думаешь о вещах более общих – о неожиданных порой пересечениях литературных традиций, о непредвиденных встречах мощных художественных индивидуальностей, в результате чего, не в последнюю очередь, и возникает такой феномен, как мировая литература.

Наконец, последнее, как говорится, по месту, но не по значению.

Справочник вполне наглядно свидетельствует о том, какие новые весомые подтверждения находит в последнее время интерес нашей читающей публики к американской литературе. Примерно треть героев раздела «Personalia» – наши современники. Можно издавать отдельную библиографию, а если пополнить ее именами Андерсона, Фолкнера, Хемингуэя, Фицджеральда, Вулфа и других крупнейших художников Америки XX века, то и вовсе получится весьма объемистый том. Теперь вообразим себе, что аналогичный справочник «Советская литература в США. 1917 – -1975» вышел в Нью-Йорке, – получилась бы брошюра, не больше.

Разумеется, культурное сотрудничество не игра в гольф, где кто-то лидирует, а кто-то безнадежно отстает. Огорчительно, что в Америке так мало и плохо знают советскую литературу, но понятно, что этот уровень ориентиром для нас служить не может. В издательских планах – новые книги американских авторов, и классиков, и современников. Иное дело, что над существующим разрывом в деле взаимного перевода художественной литературы хорошо бы задуматься тем, кто любит небескорыстно пошуметь по поводу гуманитарного сотрудничества в эпоху разрядки международной напряженности. И в частности, стимулом для таких поучительных раздумий мог бы стать рецензируемый библиографический том.

Библиографические справочники создаются специалистами и для специалистов. Но читать их полезно всем, уроки их выходят далеко за пределы узкопрофессионального знания и узкопрофессиональных интересов.