Трагедия или эпос?

В дни подготовки к Третьему съезду советских писателей наша литературная общественность вполне закономерно снова и снова обращается к лучшим произведениям советской литературы, чтобы попытаться раскрыть ранее неправильно понятые или вовсе незамеченные черты и качества этих произведений, еще раз показать их значение для литературного развития в наши дни.

«Тихий Дон» – одно из самых выдающихся произведений советской литературы. О нем написано немало серьезных, содержательных работ, высказано много правильных, ценных суждений. То положительное, что добыто в этом отношении нашим литературоведением и критикой, нужно расширять и углублять. Глубокое изучение творчества М. Шолохова и его «Тихого Дона» – и поныне одна из важных задач нашей науки о литературе.

Вот почему всякая новая работа об этом замечательном произведении заслуживает самого пристального и ревнивого внимания нашей критики. Суммирует ли только автор такой работы некоторые уже изученные стороны произведения, или он наряду с обобщением опыта предшественников делает новые наблюдения, намечает свой подход к изучению предмета, выдвигает интересную проблематику, – эти или подобные им вопросы неизбежно возникают при ознакомлении с такого рода исследованиями творчества Шолохова.

И вот перед нами одна из последних (если не самая последняя) по времени написания работ о М. Шолохове – статья А. Бритикова «Образ Григория Мелехова в идейно-художественной концепции «Тихого Дона».

В статье есть немало правильных частных соображений о некоторых сторонах шолоховской эпопеи, свежих наблюдений над композицией «Тихого Дона», интересных п острых замечаний о роли центрального персонажа в художественном произведении. Особо нужно отметить остроумный спор автора статьи с теми из критиков, кто злоупотребляет понятием народности литературы, кто без достаточного на то основания и чисто догматически объявляет народ «подлинным героем» чуть ли не всякого крупного произведения художественной литературы. Однако все это разжижено многословной фразеологией, растворено в пространной, но в общем и целом малоплодотворной полемике с теми исследователями творчества М. Шолохова, которых автор статьи называет «сторонниками теории отщепенства».

А. Бритиков «устанавливает» наличие в нашей критике двух якобы несовместимых точек зрения по вопросу о трагической сущности образа Григория Мелехова, а следовательно, об идейном содержании и жанровых особенностях «Тихого Дона». Первая из них – А. Бритиков называет ее «концепцией исторического заблуждения» – в главном была сформулирована в литературных спорах, которые велись по выходе четвертой книги «Тихого Дона», и обоснована в статье Б. Емельянова «О «Тихом Доне» и его критиках» на страницах журнала «Литературный критик» (1940, N 11 – 12). Вторая – «концепция отщепенства» – сложилась в новейших критических работах о Шолохове- А. Лежнева, Ю. Лукина, Л. Якименко, В. Гуры. Причем подмена первой концепции концепцией второй произошла, если верить А. Бритикову, в нашей критике «втихую» и даже чуть ли не тайком, «…концепция трагедии исторического заблуждения, – пишет он, – была без критики заменена концепцией «отщепенства», хотя последняя в корне меняет не только взгляд на образ главного героя «Тихого Дона», но и на роман в целом. Ведь отрыв от народа – удел ничтожной кучки, в то время как историческое заблуждение в разной степени испытывала значительная часть крестьянства» (стр. 156).

Вопрос о том, насколько правомерно сделанное критиком сближение разных по характеру и научному уровню работ о Шолохове, написанных за последнее десятилетие, требует отдельного, специального рассмотрения. Но настолько ли уж неправы, как это утверждает А. Бритиков, авторы этих исследований, усматривая трагедию Григория Мелехова в его отрыве от народа, – в том, что, субъективно считая себя защитником интересов народа, он объективно идет и действует против народа? И настолько ли уж убедителен и неуязвим сам А. Бритиков как сторонник «концепции исторического заблуждения»? Покрывает ли тот смысл, который вкладывает А. Бритиков в понятие «концепция исторического заблуждения», реальное идейное и эстетическое содержание образа Григория Мелехова и трагического элемента «Тихого Дона» в целом?

Таким образом, ныне, как и два десятка лет назад, наша критика, признавая необычайную сложность и противоречивость «Тихого Дона», стоит перед задачей объяснить Григория Мелехова как трагического героя, а все перипетии его жизни понять как судьбу трагическую. В наши дни, как и при выходе в свет четвертой книги «Тихого Дона», критики расходятся в понимании идейно-художественной сущности центрального образа произведения. Спор о соотношении трагического и эпического в «Тихом Доне», следовательно, продолжается.

Как известно, трагическое – объективная категория действительности, а не только эстетическое понятие. Трагическое в жизни, как правило, возникает в переломные периоды истории, связанные с коренными изменениями всей структуры общества, когда человечество делает новый шаг в своем развитии. Степенью социальной дифференциации и борьбой классов в эти переломные эпохи определяется острота и многообразие жизненных трагических коллизий.

Ликвидация феодальной разобщенности и формирование единых национальных государств в Европе составляли основное содержание эпохи Возрождения, когда гибель рыцарства могла явиться основой трагических коллизий произведений искусства. С полной победой капиталистических отношений зависимость человека от общества еще более усложняется, ибо более сложными и запутанными становятся самые буржуазные отношения. В то же время создается абсолютное противоречие между личностью и обществом, единичным и всеобщим, несоответствие между резким членением общественного организма на антагонистические борющиеся классы и кажущейся стабильностью и внешним единством общественных связей как (по выражению Маркса) «внешней необходимости»»частных целей» человека. Все эти противоречия и составляют основу для трагического в искусстве капиталистического общества.

Из наиболее распространенных трагических сюжетов в литературе прошлого можно выделить, во-первых, сюжеты, в основе которых лежит трагическая коллизия «между исторически необходимым требованием и практической невозможностью его осуществления» ## К. Маркс и Ф.