Старые и новые путеводные карты литературы

Как известно, устаревают даже географические карты. Проходит какое-то время, изменяется ландшафт – пересохла речушка, соорудили мост там, где был паром, проложили дорогу. Все это нужно учесть – выпускается новая, исправленная карта.

Со временем меняется и «карта» литературы, поэзии. Особенно плохи «карты» литературы советской поры, они создавались по ложным «измерительным» программам и часто совершенно кричаще не соответствовали реальному положению дел.

Впрочем, существенные расхождения были и в другие годы, при ином строе. В свое время Чехова рассматривали в одном ряду с его современниками-беллетристами: Лейкиным, Потапенко – в какие-то годы некоторые из них были не менее популярны, чем Чехов.

Но высший судья в вопросах художественного качества и литературного долголетия – Время – все расставило по своим местам, по иному выстроило историко-литературный ряд. Лейкин, Потапенко и некоторые другие способные беллетристы той поры нашли свое место в ряду прозаиков «второго ряда», не имеющих основания претендовать на большее. А Чехов был поставлен рядом с Достоевским, Львом Толстым.

«Литературное наследство» недавно выпустило трехтомник «Чехов и мировая литература», свидетельствующий о всемирном признании гения Чехова.

Вспоминая Слуцкого, Константин Ваншенкин писал: «Конечно, он был органичным, крепко сформировавшимся поэтом, что не все понимали. Он был поэтом подчеркнуто прозаичным. Некоторым своим стихам он давал подзаголовки – определение жанра: «статья, очерк». Нарочито? Но как же тогда Твардовский с его подзаголовками к лирике: «сельская хроника», «фронтовая хроника», а к поэме «Дом у дороги» – «лирическая хроника»?

Странно проводить аналогии между этими двумя поэтами, но вот – у Твардовского:

Что-то вяжет девушка,

Сидя за рулем.

У Слуцкого:

Шоферша вязала в кабине

Огромного самосвала.

Это не заимствование. Заимствуют строку, манеру.

Это – сходные жизненные наблюдения.

Борис Слуцкий – поэт незаурядной силы, своей интонации, индивидуальности. Суровый, корявый. Но мастер»¹.

Надо воздать должное зоркой, незамутненной наблюдательности Ваншенкина: он сравнил, поставил рядом поэтов, которые на старых «картах» литературы были прописаны в разных, автономных, не соприкасающихся областях. Дань этому размежеванию оговорка Ваншенкина «странно проводить аналогии». Оказывается, что не странно.

1. Ваншенкин Константин.«…От старинного читателя и друга» // Борис Слуцкий: воспоминания современников. СПб.: Журнал «Нева», 2005. С. 447–448.[↩]