Среди журналов и газет

Неизвестная статья Луначарского. До Октябрьской революции в Тифлисе большевистской организацией для выпуска и распространения революционной литературы было создано издательство «Новая библиотека». Эту работу возглавлял пролетарский поэт А. Акопян, помогал ему С. Шаумян.

Акопян обратился к А. Луначарскому, находившемуся тогда в эмиграции, с просьбой написать для нового издательства статью о декадентстве в искусстве и о пролетарской литературе. Полученная вскоре из Парижа статья Луначарского была выпущена в 1914 году «Новой библиотекой» отдельной брошюрой только на армянском языке. Брошюра Луначарского «Искусство для искусства или искусство для жизни?» стала библиографической редкостью. «Нашей задачей, – пишет в журнале «Литературная Армения» (1972, N 4) А. Григорян, – было возвратить читателю эту работу критика. Для этого надо было разобраться в неясных местах армянского текста и по возможности восстановить подлинные формулировки автора. Это было сделано путем сопоставления с другими работами Луначарского, близкими по тематике».

А. Григорян подчеркивает, что публикуемая впервые на русском языке статья входит в ряд работ Луначарского, который завершился известным трактатом «Ленин и литературоведение». Самым драгоценным в этой маленькой статье являются суждения о значении опыта в реалистическом искусстве,

«Настоящий художник, – писал Луначарский, – стремится как можно шире охватить жизненный материал, раскрыть сущность явлений и сделать это в наиболее совершенной форме… Искусство для него не ремесленное изготовление хорошеньких безделушек, а песня, изливающаяся из глубины души, все равно, в чем бы она ни выражалась, в музыкальных звуках, словах или красках. Художник всем существом своим отдается творчеству, и если есть у него в море жизни путеводная звезда, есть компас, направляющий его мысли и чувства, то его творчество будет непременно идейным, если хотите, тенденциозным. Тенденциозность плоха, лишь когда с ней не умеют совладать; у душевно богатого, многосторонне одаренного художника она счастливо сливается с искусством».

И далее: «Посмотрите же, в какое болото забрались сторонники «чистого искусства». По их словам выходит, что лучшим художником будет тот, кто пуст и бездумен, у кого нет твердой воли, кто не умеет выделить характерного, не откликается на значительные явления жизни. Но мы знаем, что человек тем нравственнее, чем он разумнее и отзывчивее, – и тем сильнее он стремится увлечь общество своими идеями и переживаниями. Неудивительно, что такого художника объявят тенденциозным… Сторонники «чистого искусства» требуют, чтобы художник заботился только о форме. Представьте, каким уродливо однобокий сделалось бы тогда его творчество, каким холодом повеяло бы от его произведений! Почему же жрецы «частого искусства» не хотят понять этих простых истин? Да потому, что идеологи этого направления принадлежат к паразитарному классу буржуазии и выражают самую косную его идеологию».

В заключение статьи Луначарский писал: «Когда же скорбь художника переходит в активный гнев и протест, когда его творчество увлекает людей, поднимает их выше мерзости повседневного окружения, тогда жрецы «чистого искусства» вопят о вредной тенденциозности, обнаруживая тем самым свою реакционную сущность. Иначе и не может быть. Почему? – Да потому, что паразитарный класс буржуазии не выносит искусства, которое помогает разрушать основы старого мира. Совершенно ясно и другое: тем, кто принадлежит к активному рабочему классу, в могучем порыве устремляющемуся к зареву великих идеалов, бессмысленным и нелепым кажется «чистое искусство» эстетов, ибо оно безжизненно.

Вот почему борьба, ведущаяся под лозунгами «Искусство для искусства» и «Искусство для жизни», есть борьба всецело идейная; это борьба разных социальных групп, разных классов, тяготеющих – кто сознательно, кто неосознанно – одни к старому, другие – к новому миру».

Горький читает Паустовского. Во время работы в личной библиотеке А. М. Горького А.