«Современность» в круге понимания. К семантике «нового» в Новое время

История идей

Виталий МАХЛИН

«СОВРЕМЕННОСТЬ» В КРУГЕ ПОНИМАНИЯ

К семантике «нового» в Новое время

В названии научного семинара в этом году — слово «современность», поставленное в несколько необычную взаимосвязь: с историей Нового времени и — с комедией шекспировской эпохи. Нижеследующее — попытка прояснить, в традиции герменевтической семантики («истории понятий»), понятие современности, которое в языке нашей мысли зачастую лишено дифференцированности и многосмысленности, характерных для западных дискуссий последних десятилетий о «модерне» (и «постмодерне»).

Вообще говоря, западные дискуссии важны для русской мысли и русской науки постольку, поскольку, во-первых, русская современность, в отличие от западной, была в минувшем столетии не только потрясена, но и «раскорчевана»; во-вторых, потому, что у нас почти не было и нет так называемой культуры дискуссии даже в так называемом научном сообществе; и, наконец, в-третьих, в силу этих, пореволюционных и дореволюционных, причин мы, как мне кажется, имеем шанс сделаться «современниками», то есть самоопределиться исторически, только посредством диалогического (а не риторического и «идеологического») взаимоопределения с современными западными дискуссиями и «дискурсом». Тем более что при серьезной встрече с западными современниками и коллегами нас ожидает много комического, причем, как говорится, на обе стороны.

В научно-гуманитарном и философском мышлении и исследовании предметные проблемы, как правило, опосредованы и обострены языком разговора (дискуссии) в той мере, в какой «забытые истории понятия накладываются друг на друга, образуя чересполосицу несовместимых смыслов»[1]. Чересполосица несовместимостей, например при употреблении понятий «постмодерн» или «постсовременность», обнаруживает историческую непроясненность уже такого вроде бы само собой разумеющегося слова и понятия, как «современность». Знакомый филолог и историк русской мысли, когда я обратился к нему с вопросом, какой смысл он вкладывает в такие слова, как «современность», «современник» и т. п., вспомнил, что Пушкин издавал журнал «Современник», а от себя добавил, что «в общем-то» никакой современности нет и не может быть «перед лицом Вечности, Ада и Рая». Этот ход мысли настолько же серьезен и догматичен, насколько, разумеется, и комичен в глубоком, «серьезно-смеховом» смысле, проливающем свет, между прочим, на современность истории русской духовно-идеологической культуры в целом, для которой русская революция под флагом нерусского марксизма была и остается по сей день, так сказать, имманентной карой за нашу «духовность», за асоциальное варварство внеисторически мыслимых понятий, идей и идеалов.

Мы, постсоветские современники, оказались, по большому счету истории, не в состоянии поставить под вопрос свое «наследие», ниже свою «современность», — и постольку обречены оставаться, литературно выражаясь, «дураками времени», fools of time, как сказано у Шекспира, а в религиозно-эстетическом плане — «современными мертвецами» по Достоевскому, «бобками», которые уже не могут «ни умереть (то есть очиститься от себя, подняться над собою), ни возродиться обновленными (то есть принести плод)»[2]. В той мере, в какой мы сумеем это осознать «ино-научно», у нас, хочется верить, есть шанс подойти к теме нашего обсуждения как раз научно и сблизить ставшие исторически «далековатые» представления о «современном» и о «комедии», о «серьезном» и о «смешном».

Затруднение при переводе и применении таких понятий, как modern, modernity, die Moderne, modernitе, состоит, прежде всего, в том, что по-русски им в каждом отдельном случае соответствуют два слова и, следовательно, два понятия: (1) «современный»/»современность» и (2) «новый»[3]. Для того чтобы корректнее говорить об «открытии современности» в интересующей нас плоскости, целесообразно иметь в виду как минимум пять значений понятия «модерн»/»современность» в современной научно-гуманитарной и философской культуре.

Во-первых, «современным», modernus, с момента институционализации христианской церкви в конце V века н.э.