Социалистический реализм и современная зарубежная литература

Сокращенный вариант доклада на всесоюзном совещании по вопросам социалистического реализма.

Вопрос о путях развития современной зарубежной литературы является одним из сложнейших вопросов, ждущих широкого теоретического осмысления. Подобная задача не может быть даже приблизительно исчерпана в рамках одного сообщения. Несомненно, что эта актуальнейшая из проблем науки о литературе будет решена общими усилиями как советских литературоведов-зарубежников, так и наших друзей за пределами СССР.

Как и всякая область общественных явлений, художественная литература подчинена своим, ей присущим закономерностям развития. Но современная зарубежная литература представляет собой пеструю картину разноречивых тенденций, явлений текучих и непрестанно меняющихся. Не заблуждаемся ли мы, ставя вопрос о закономерностях развития современной литературы? Конечно, нет. Для каждого непредубежденного человека ясно, что мировая литература поляризуется вокруг различных центров притяжения. Один полюс – откровенное декадентство, литература империалистической реакции, другой – литература социалистического реализма.

Сказанное не означает, конечно, что критический реализм нашего времени есть своего рода «недоразвитое» искусство. Объективные факторы современной истории, воздействующие на искусство социалистического реализма, открывают возможности роста, развития и для литераторов, не выходящих за пределы реализма критического.

Бесспорно, что принципы социалистического реализма, выработанные за полувековую историю его существования, начиная от романа «Мать», есть вернейший ориентир, без которого немыслима никакая попытка разобраться в состоянии и перспективах развития современной зарубежной литературы.

Сопоставляя творческий опыт передовых писателей разных стран, убеждаешься в том, что международная литературная практика дает в совокупности своей представление о сложившемся новом методе, о возросшей идейной и художественной зрелости литературы социалистического реализма. На позиции метода социалистического реализма перешли и переходят талантливые литераторы, повинуясь логике жизни и логике внутреннего творческого развития, что представляется особенно значительным.

Современная передовая литература накопила большой опыт художественного отображения мира; богатой творческой практикой доказала она свою жизнеспособность; ее практика ясно свидетельствует, какие поистине безграничные возможности заложены в природе социалистического реализма.

История мировой литературы знает примеры самой ожесточенной борьбы литературных направлений. Достаточно вспомнить, например, о боях между романтиками и классицистами во Франции в первые десятилетия прошлого века, о движении «разгребателей грязи» в Америке в начале нашего столетия… Но ничто не может идти в сравнение с теми трудностями, которые встали на путях социалистического реализма. Ни одному художественному методу не приходилось с таким героическим напряжением сил отстаивать свое право на жизнь. Необычайна страстность борьбы вокруг социалистического реализма, ибо за вопросами эстетическими стоят и в самих эстетических категориях дают о себе знать коренные социальные и политические интересы нашего времени.

Наши враги твердят о том, что социалистический реализм – всего лишь платформа определенного мировоззрения и к области эстетики отношения не имеет. Такова главная суть утверждений буржуазной критики.

Что особенно характерно для выступлений буржуазной и ревизионистской критики? Попытка дискредитировать перед писателями новый метод литературы как художественный метод. Критерий революционности развития выводится за пределы эстетики. На это можно было бы возразить, что требование исторически конкретного и правдивого изображения действительности в ее революционном развитии выражает не только определенную направленность мировоззрения, но и определенный способ художественного отображения, познания действительности. Метод социалистического реализма в достаточной мере эстетически содержателен, чтобы отграничить его от всех чуждых этому методу течений, чтобы он мог – с полным правом – притязать на роль самой передовой и вместе с тем в перспективе всеобъемлющей формы современной художественной культуры.

Главное, на чем сосредоточен огонь современного ревизионизма, – это принцип партийности, то есть основа основ метода социалистического реализма. Здесь нагляднее всего обнаруживается единство ревизионизма с реакционной буржуазной критикой. Всячески понося партийность социалистического искусства, объявляя ее гибельной для художника формой духовного рабства, наши противники наглядно демонстрируют свое понимание «свободного творчества» на примере абстрактного искусства.

Прикрытую академическим флером ревизионистскую атаку на принцип партийности проводит в своих работах Георг Лукач. Лукач лишает партийность ее социального содержания, приходит к пустой и бессмысленной абстрактности, игнорируя общественную основу партийности.

Второй важнейший объект, на который направлены атаки современного ревизионизма и реакционно-буржуазной критики, – художественный опыт, накопленный искусством социалистического реализма, его творческая практика, ценности, им созданные, его художественное новаторство.

Большую активность в борьбе против прогрессивной литературы проявляет профессор Макс Ризер. В его выступлениях видна не только «лобовая», абсолютно негативная точка зрения на реализм, но и стремление подорвать его «изнутри», сузить значение метода социалистического реализма до масштабов лишь одного жанра, жанра романа. Ризер хотел бы связать с реализмом следующую эстетическую концепцию: область реализма – роман, сумма приемов эпического повествования, фиксация внешнего облика действительности, но реализм бессилен овладеть миром внутренних переживаний, субъективных, интимных чувств человека. Социалистический реализм оказывается слишком грубым и примитивным орудием, чтобы стать методом художественного познания «души человека». Концепция эта обязана своим происхождением фрейдистским позициям самого Ризера, его убеждению, что художественная деятельность сводится к стихийной игре подсознательных сил.

Совершенно очевидно, что попытка сузить, ограничить социальную масштабность социалистического реализма прямо ведет к извращенному, суженному представлению о художественно-изобразительных возможностях реализма. В последние два-три года немало встречалось примеров превратного толкования реализма как формы художественного познания жизни, имеющей лишь некое частное значение и относительно бедную сумму изобразительных средств.

Социалистическому реализму в настоящее время приходится принимать на себя удары, направленные против основ реализма вообще, принимать и отражать их. И это естественно, заметим мы, так как ходом вещей он поставлен на форпосты мировой художественной культуры.

Борьба вокруг теоретических принципов имеет, разумеется, самое непосредственное отношение к художественному опыту современной литературы, ибо принципы литературной теории возникают на почве творческой практики, в связи с нею, являясь ее обобщением. В настоящее время стало совершенно очевидным, что теоретическое осмысление литературной практики отстает от ее развития. Изучение и обобщение художественного опыта становится ныне важнейшей задачей нашей критики и литературоведения.

Анализ литературоведческой практики показывает основной недостаток, который ей часто присущ: стремление выдвинуть каждый раз «все» проблемы, какие только мыслимы в связи с изучением современной литературы. На поверку нередко получалось, что проблемы не столько ставились или действительно решались, сколько назывались. Такой суммарный, назывной характер работы начинает уже ощущаться как серьезное препятствие на путях дальнейшего развития социалистического реализма.

Сейчас уже нельзя ограничиваться выдвижением и защитой общих положений теории социалистического реализма, если мы желаем реально помогать развитию зарубежной литературы. Конечно, необходимо теориям наших врагов противопоставлять наши теоретические принципы, но вместе с тем их литературной практике – творческую практику непрерывно развивающегося социалистического реализма и ее непрерывное эстетическое осмысление. Одно лишь повторение нескольких, хотя, разумеется, и совершенно правильных, положений теории социалистического искусства сейчас не может принести пользы ни теории нашей, ни практике. Решающий бой врагам реализма мы можем дать лишь на базе вдумчивого изучения и пропаганды художественных ценностей, накопленных прогрессивным искусством и литературой.

К богатству и разнообразию явлений литературы мы подходим иной раз с арсеналом довольно скудного количества теоретико-литературных терминов, однообразных оценок и определений. Мы тем самым невольно, не желая того, обедняем художественный опыт, нивелируем его. Это лишний раз свидетельствует об отставании теории от творческой практики социалистического искусства. Богатству новых художественных ценностей должна была бы в идеале соответствовать богатая и гибкая система средств анализа и оценок, которые в состоянии уловить и передать всю сложность художественных форм литературы и искусства социалистического реализма, их новаторство, их превосходство над всеми другими течениями и направлениями.

Какой же факт нагляднее всего свидетельствует об упрочении литературы социалистического реализма в различных странах мира? Марксистские критики за рубежом справедливо подчеркивают, что социалистический реализм становится все в большей мере формой национального самосознания (а это длительный во времени процесс), что и следует расценивать, как самое значительное завоевание прогрессивной литературы. Передовые писатели в разных странах выступают как выразители общенародного мнения, взглядов передовых слоев народа, а народные массы находят в их произведениях отображение собственных чаяний, – вот это совершенно новое отношение между писателем, его творчеством и народом есть основа, идейная и эстетическая основа передового художественного опыта.

Симптоматично, что Пьер Дэкс назвал собрание своих статей, печатавшихся в «Леттр франсэз» в 1955 – 1957 годах, «Летописью национального самосознания». В разной форме возвращается Дэкс в статьях к вопросу о «национальном самосознании» и о месте литературы в формировании его. Роль писателя в духовной жизни нации – вот достаточно точный критерий, который Дэкс применяет к различным явлениям современной французской литературы. Каждая настоящая книга есть проявление национального самосознания и в то же время средство влияния на народ, на его гражданские чувства.

Чехословацкий литератор Ян Дрда считает главной проблемой писателей его страны – научиться «видеть глазами народа».

Разумеется, в выступлениях зарубежной марксистской критики речь идет не о возврате к своеобразному народничеству. Писатель социалистического реализма не пассивно следует за жизнью, он стремится активно воздействовать на сознание народа в духе коммунистических идеалов. Видеть глазами народа, борющегося за социализм, и означает занимать партийные позиции в искусстве. Мы не поймем самого существенного ни в современном состоянии зарубежной литературы, ни в ее ближайшем будущем, если не учтем открыто и подспудно совершающегося процесса сближения понятий партийности и народности. В этом направлении пробивает себе дорогу искусство социалистического реализма. Перед современной литературой стоит колоссальной важности проблема – отобразить народное самосознание в условиях перехода человечества от капитализма к социализму. Хотелось бы многократно подчеркнуть совершенно исключительную важность этой проблемы, так как она представляет собой основное звено в изучении большой цепи вопросов, связанных с художественным опытом. Растет историческая сознательность народных масс: они приходят к пониманию своей ответственности за судьбы страны и всего мира, они становятся решающим фактором общественного мнения, воли всей нации. Но, конечно, рост народной сознательности – процесс чрезвычайно сложный и длительный, неравномерно проявляющий себя в разных странах: достаточно сравнить, например, Италию и Соединенные Штаты Америки…

Понятно, какую великую роль в современных условиях призваны играть литераторы. Мерой серьезных успехов современного реализма вообще служит способность его поставить перед собой реальную задачу – превратиться в важнейший фактор национальной культуры. Решение этой задачи будет определять собой развитие литературы в зарубежных странах.

Следует сказать здесь, что поиски путей к народу не означают для передовых писателей стремления замкнуться в рамках национальной ограниченности, так как они включают в себя борьбу за мир и социальный прогресс, активную защиту исторического опыта Советского Союза и всего лагеря социализма и общие для мировой прогрессивной литературы творческие принципы. Поиски эти подлинно интернациональны. Завоевать ведущее место в национальной культуре означает для прогрессивной литературы зарубежных стран найти дорогу к всемирному признанию.

Проблема литературы как формы национального самосознания не есть только программа общественно-идейного самоопределения, она и целая эстетическая программа реалистического искусства. А в этой программе важный для судеб прогрессивного искусства момент – поиски национального своеобразия, близкой народу национальной формы.

На съезде советских писателей Жоржи Амаду говорил: «Проблема национальной формы является основной нашей проблемой, так как в противном случае наши книги не были бы бразильскими и мы захлебнулись бы в бессмысленном левачестве, в космополитизме». Чтобы наши книги, подчеркивал он, могли служить революции, «они должны быть прежде всего бразильскими: в этом заключается их способность быть интернациональными». Прогрессивная литература, проникнутая социалистической идеологией, уходит корнями своими в народ, находит себя в богатстве всех здоровых национальных традиций.

Необозримый простор для интереснейших исследований открывает проблема национального своеобразия целых литератур и творчества отдельных писателей. Представляют значительный интерес разные пути, ведущие к своеобразию национальных художественных форм.

Не существовало действительно крупного поэта-реалиста, у которого личная творческая оригинальность не была бы в то же время выражением и его национального своеобразия. Не является исключением из этого правила и Пабло Неруда. Конечно же, «Всеобщая песнь» несет на себе печать оригинальной творческой индивидуальности: строфика, рожденная вне канонов классического рифмованного стиха; ритм, свободно и прихотливо отражающий движение поэтической мысли; чрезвычайно динамичный образ; наконец, столь характерное для Неруды неожиданное сочетание разобщенных явлений, заставляющее их светиться новым поэтическим смыслом; сложное совмещение различных пространственных понятий, делающее стих его внутренне объемным и полным движения… Но эти черты индивидуального поэтического склада получают жизнь и смысл только через погружение в глубины реальной народной жизни.

«Всеобщая песнь» Неруды несет в себе принципиальную черту нового, социалистического искусства: нужно не только идти вместе с народом, но и вести народ за собою. Пабло Неруда вносит в поэму начало передового революционного сознания, для которого ясны законы времени и «путь человека на земле». Поэтическое «я» – носитель свободного, раскрепощенного сознания, коммунистического сознания, устремленного на коренную переделку миропорядка в интересах подневольного народа.

Особенность социалистической поэзии – в активном присутствии передового революционного сознания; одна из примечательных черт ее – совмещение лирического начала с началом революционным, с партийностью. Факт примечательнейший: народное самосознание в современных условиях, особенно в странах народной демократии, характеризуется все большей исторической сознательностью, ему присуща окрыленность будущим. Передовое искусство нашего времени просто невозможно представить себе, как это показывают лучшие произведения советской и зарубежной литературы, вне ясной устремленности в завтрашний день истории, в будущее народа. Другими словами, речь идет не только об умении видеть связи, сцепления жизненных явлений, но и переходы из одного состояния в другое, моменты движения от старого к новому, от низшего к высшему – многообразный процесс революционного изменения действительности.

Представим на минуту, что стихи Маяковского или Арагона, проза Шолохова или О’Кейси были бы лишены чувства будущего… Ведь это, конечно, не был бы уже ни Маяковский и Арагон, ни Шолохов и О’Кейси, какими они вошли в сознание читателей и останутся в мировой литературе. «Отечество славлю, – писал Маяковский, – которое есть, но трижды – которое будет». Чувство будущего выступает здесь и как вполне определенный общественно-народный мотив и как форма личного убеждения автора.

В нашей критике стало общим место: в революционном эпосе нашего времени лирика и эпос выступают в единстве, лирическое и эпическое образуют единый сплав. Жанр лиро-эпической поэмы знали уже романтики начала прошлого столетия. И в их поэме мы можем наблюдать единство лирического с эпическим. Но ведь у нас речь идет о глубоком историческом изменении природы этих понятий. Неясное ощущение кризиса лирического начала в современном им искусстве владело уже художниками XIX века. Но они, например Флобер, Золя, полагали, что борьбу с буржуазным опошлением лирического начала, с его субъективным измельчанием можно вести путем неличного искусства, путем исключения личности автора из повествования. Практика модернистской литературы привела с тех пор понятия лирического и эпического начал к полному разрушению. Теперь результат своего собственного вырождения апологеты декаденства стали выдавать за высшее достижение современного искусства.

Действительность нашего времени наполняет новым содержанием понятия лирического и эпического. Поэты типа Маяковского, Арагона, Элюара, Неруды, Броневского, Назыма Хикмета и других нашли и выразили свое, личное отношение к событиям истории, к общественной теме. И как определить теперь, скажем, стихи Арагона периода Сопротивления? Политическая поэзия? Гражданская лирика? Эти термины, рожденные в прежние времена, не выражают существа глубочайших изменений, происшедших со старыми понятиями. В наше время политика вошла в личную жизнь человека как органическое, неотъемлемое начало, она пронизывает жизнь человека. Вместе с человеком нашей современности она вошла в лирику.

Личное (лирическое) отношение революционного поэта к широчайшему кругу, казалось бы, «непоэтических» явлений оплодотворило не только лирику, но и эпос. Лиризм ищет теперь воплощения во всем богатстве новых жизненных отношений, общественных связей («За далью – даль» Твардовского, «Неоконченный роман» Арагона, «Всеобщая песнь» Неруды). Нынешний социалистический эпос невозможен без эмоционально подчеркнутого, воинствующего утверждения революционной идеологии, без ясно выраженной общественной позиции автора, ведущего и героев своих и читателей за собою (автобиографическая эпопея Шона О’Кейси).

Развивается (особенно отчетливо в поэзии) тенденция к образованию новых форм, в которых стирается принципиальная отгороженность лирики от эпоса. Идейный смысл этой художественной эволюции ясен: прогрессивная литература действительно становится формой национального (народного) самосознания. Эстетический смысл эволюции: идет глубокая внутренняя переработка старых традиционных форм; рождается эпическая широта и содержательность лирики; эмоционально-лирическое начало проникает в эпическое повествование и организует его.

В свете большой исторической задачи, которая стоит перед прогрессивной литературой мира, – стать формой народного самосознания – необыкновенную остроту приобрел вопрос о традициях и новаторстве; вокруг него не затихают споры. Вопрос этот является, пожалуй, одним из самых сложных в ряду проблем практики и теории литературы.

Полувековая история социалистического реализма приходится на период, заполненный событиями грандиозного масштаба и значения, которых не знала вся предшествующая история человечества. Было бы просто чудом, если бы становление социалистического реализма проходило стройно и последовательно, без очень серьезных трудностей и противоречий. Перед писателями предстала новая действительность, которая требовала новых художественных решений. Мы знаем немало примеров трудностей, которые приходится преодолевать литературе XX века; известно, что некоторые писатели, чьи имена украшают сейчас литературу социалистического реализма, некогда в творческих исканиях связывали свою судьбу с модными течениями (футуризмом, экспрессионизмом, сюрреализмом).

Невозможно подходить прямолинейно, «вообще» к вопросам традиционности или новаторства в художественном опыте современной литературы. Нередко мы здесь сталкиваемся с резко различными позициями, которые занимают, например, относительно проблемы стихосложения крупнейшие представители социалистического реализма.

Позиция Арагона. Исходя из опыта развития национальной поэзии, начиная от героической поэмы, фаблио и эпоса, Арагон утверждает, что во Франции поэзия и реализм выступали в согласии. Франция – страна великих поэтов-реалистов. Он решительно ополчается против псевдоноваторства – индивидуализма в области формы, когда каждый поэт стремится создать свою собственную форму, не считаясь с опытом других, гонится за оригинальностью любой ценой. История развития средств поэтического выражения показывает, как терпеливо и долго, на вековом опыте поэтов, складывался стих, создаваемый не только художником, но и читателями; стихотворная форма была создана поэтом и признана народом.

Привожу полностью принципиально важное место из выступления Арагона на Втором съезде советских писателей. «Восстановление нашего исторически сложившегося стихосложения всячески полезно для реализма в поэзии. Оно отражает национальные чувства, которым грозят индивидуализм и извращение культуры. Требование отказаться от характерных черт нашей французской поэзии – это то же самое, что и требование отказа от нашего национального суверенитета».

А далее Арагон поднимает интереснейший вопрос о национальной специфике, глубоком национальном своеобразии поэтической формы. «Связь между словами стихотворения, которую наш силлабический стих создает с помощью размера, рифмы, цезуры, а также особые стихотворные формы, как сонет или чередование различных строф, – это же и связь между словами, и смыслом стихотворения, и в то же время связь между поэтом и читателем. Связь эта имеет характер национальный, то, что придает стихам народную ценность и значение» (Курсив мой. – А. И.). Поэт относит себя к числу людей, которые, поняв эту истину, не могут не подняться до самокритического взгляда на свое прошлое творчество.

Пример Поля Элюара имеет в глазах Арагона большое значение для будущих поколений французских поэтов. Долгое время Элюара – одного из крупнейших поэтов современности – искушало желание писать классическим стихом. В последние годы жизни он вернулся к стихам с рифмой, равностопным, четко ритмизованным.

Разумеется, Арагон не отстаивает нерушимость традиционного размеренного стиха, установленную раз навсегда форму, стих Расина (во Франции) или четырехстопный ямб (в России). Речь идет о применении традиционного стиха, преобразуемого современными поэтами. «Этот стих, – говорит он, – отличается от стиха XIX века так же, как стих эпохи романтизма отличался от стиха Расина». Он указывает, например, на серьезное изменение, которое претерпела рифма, воспринимаемая ныне слухом, а не глазом, как было когда-то… В умении сочетать новаторство с традицией видит Арагон задачу современной французской поэзии.

Для каждого, кто знаком с поэзией Элюара, замечание Арагона говорит о многом.