С. А. Шаргунов. Катаев. Погоня за вечной весной

Через несколько месяцев после выхода в свет книги Сергея Шаргунова «Катаев» в традиционном ЖЗЛовском оформлении она была переиздана вне знаменитой серии. На передней сторонке переплета нового издания имя и фамилия биографа подпирают заглавие, на задней — его портрет.

Громогласное «я» Шаргунова будет доминировать и в тексте книги. Ее структура предельно развернута: жизнеописание состоит из восьми частей, в заглавиях большинства — цитаты из катаевской поэзии, прозы и писем: «Я вне себя не мыслю мир никак…», «Во вшах, в осколках, в нищете, с простреленным бедром…», «Слава валяется на земле. Приезжайте в Москву и подымите ее», «Безумный матч над взмыленной страной» и так далее. Части разделены на короткие подглавки. От взгляда исследователя ничего не скрыто — начав с предков своего героя, он заканчивает наследием Катаева. При этом сохраняется полный неожиданных хлестких метафор и речевых оборотов стиль Шаргунова, знакомый по его прежним романам, повестям и рассказам: «Череп Катаева утонул в траве» (с. 5), «Отравив чудовищными сценами, война пробудила в нем поэтику беспощадности» (с. 52), «Катаев то пытался убежать от себя, корыстного и сановного, оторваться от неотступной тени, то хотел нырнуть в нее, искупаться, как в луже, отчаянно юродствуя» (с. 546). Во вступительном и заключительном словах градус авторского пафоса зашкаливает. Шаргунов задается вопросом: «Почему первоклассный писатель забыт?» (с. 5). Биограф справедливо считает, что его герой в нынешние времена заслуживает большего читательского интереса. Поле для размышлений обширное — долгая жизнь, а Катаев прожил почти девяносто лет, — подразумевает широчайший исторический фон. Большинство значимых событий истории ХХ столетия оказались вплетены в катаевскую судьбу — судьбу писателя, появившегося на свет в царской России, пережившего революцию, две великие войны, множество социально-экономических потрясений и ушедшего в мир иной во времена Горбачева. Саму историю можно назвать второй главной героиней книги.

Книга Шаргунова представляет собой фундаментальное исследование, посвященное жизни и творчеству Катаева в целом. О Катаеве много писали, он всегда был в центре литературной жизни. Опираясь на архивные изыскания О. Киянской и Д. Фельдмана и их публикации в «Вопросах литературы», труды историков, критиков и литературоведов, а также интервью писателя, биограф представляет читателю своего Катаева.

Шаргунову Катаев близок — и духовно, и творчески. При этом исследователь не скрывает, что до начала обстоятельного изучения катаевской биографии и литературного наследия он воспринимал писателя иначе: «Раньше, по юношеской дури, мне казалось, что Катаев — это Набоков для бедных: упрощенный, с отсечением неблагонадежных мыслей, необходимостью потрафлять цензуре и пропаганде, некоторой журналистской поверхностностью, рассчитанной на «широкие массы», с задиристой китчевостью <…> Теперь я думаю по-другому <…> Катаев — это причастность к истории, вовлеченность в события и, действительно, удел сообщаться с тьмой читателей, завоевывая их» (с. 42).

О Катаеве Шаргунов рассказывает с восхищением: «Во всей советской прозе, на мой взгляд, катаевская была самой яркой и зрелищной», «первоклассный, быть может, лучший из лучших…» (с. 5), «художник-маг, которому завидуют и сейчас и чей дар не могут оспорить» (с. 648).