Рисунок Леонардо да Винчи и формирование писательской репутации Д. Мережковского

Среди многочисленных статей Д. Мережковского, в последнее время вводимых в научный и читательский оборот (см., например: [Мережковский 2017; 2019]), есть немало затерянных и забытых публикаций, которые характеризуют отдельные стороны деятельности писателя и позволяют воссоздать события, представляющие интерес для историков литературы и искусства. К ним относятся письма Мережковского в редакции газет и журналов, как правило, деловые, краткие, содержащие отклики на актуальные, сиюминутные обстоятельства или демонстрирующие реакцию на критические выступления оппонентов и формулирующие его позицию в текущих литературных столкновениях. Некоторые, посвященные частным, казалось бы, событиям, проливают свет на формирование писательской репутации Мережковского, складывавшейся в условиях острой и не всегда справедливой критики.

Одно из таких малоизвестных писем Мережковский направил в «Новое время» 1 (14) декабря 1901 года:

Говоря о моей книге «Воскресшие боги», г-н Буренин приводит мнение г-на Сумцова, будто бы один из рисунков, который я приписываю Леонардо да Винчи, на самом деле выдуман мною. Рисунок этот, сделанный рукою Леонардо и находящийся в одной из его рукописей, которые сохраняются в Париже в Bibliothèque de l’Institut, воспроизведен фотографически в известном издании Ch. Ravaisson-Mollien: «Les écrits de Léonard de Vinci» Vol. III. Manuser. D. folio 58 (recto). Итак, во всяком случае, рисунок мною не выдуман. На нем изображен план дома с очень своеобразным расположением комнат, переходов и дверей. Назначение, которое сам Леонардо придавал этому плану, неизвестно. Но английский издатель рукописи художника J. P. Richter (Leon. d. V. London, 1883) высказывает ту гипотезу, которой и я придерживаюсь, — а именно, что это есть план lupanar’a. Все это осталось, по-видимому, неизвестным г-ну Сумцову. Насколько вообще почтенный харьковский профессор надежен как знаток Леонардо, можно судить из этого маленького случая. Книга его, наполненная подобными оплошностями, едва ли представляет из себя серьезный научный труд. Итальянские критики в многочисленных отзывах, появляющихся по поводу перевода «Воскресших богов» на итальянский язык («La Ressurezione degli Dei». Milano, 1901), снисходительнее ко мне, чем русский профессор: никто из них не обвиняет меня в научной недобросовестности. А между тем смею думать, в Милане и Флоренции любят и знают Леонардо не меньше, чем в Петербурге и в Харькове [Мережковский 1901: 4].

Удивительно, что Мережковский решил публично ответить В. Буренину. Его творчество было предметом постоянных насмешек и издевательств в «Новом времени», и он оставлял эти выпады, в сущности, без внимания¹. Тем более удивительно, что ответ Мережковского послан как письмо в газету: его поместили на четвертой странице «Нового времени» среди других писем в редакцию, посвященных каким-то частным проблемам читателей, где он совсем не выглядит как ответ писателя своим критикам. Вероятно, за этим стояли какие-то причины, побудившие Мережковского немедленно отреагировать на слова Буренина.

Первая публикация романа «Воскресшие боги (Леонардо да Винчи)» состоялась в 1899 году в журнале «Начало»², где были напечатаны пять глав. После запрещения этого издания публикацию романа пришлось начинать снова уже в журнале «Мир божий» в 1900 году, но критика оставила это произведение, в сущности, без внимания. Мережковский спрашивал у П. Перцова: «Читаете ли Вы моих «Воскресших богов»? Кажется, их никто не читает. — Никому это, в сущности, не нужно, — не ко двору» [Письмо… 1991b: 143]. Как писала М. Коренева, «в кругах же, близких Мережковскому, новая часть трилогии не вызвала той реакции, на которую он рассчитывал. Ни художественные достоинства романа, ни его «идейная» сторона не получили сколько-нибудь живого отклика» [Письмо… 1991b: 145].

Небольшое количество рецензий выглядит ничтожным на фоне огромной популярности романа в Европе: он был переведен на немецкий, английский, французский, итальянский, польский языки, в европейской и американской печати прокатилась волна рецензий на него. В русских газетах и журналах появилось всего несколько кратких аннотаций, причем часть из них приходилась на «Литературный вестник» — профессиональное издание русского библиологического общества, адресованное узкому кругу книговедов.

Можно предположить, что в случае с публикацией письма в «Новом времени» мы имеем дело с попыткой Мережковского донести до читателей мнение о значимости романа «Воскресшие боги (Леонардо да Винчи)». Но эта попытка предпринималась, как представляется, с помощью ложных ходов. Вскрыть и истолковать действительные побудительные мотивы Мережковского помогают публикации тех лет.

* * *

Вялое и в целом незаинтересованное обсуждение романа начиналось и, в сущности, ограничилось обзорами толстых журналов, осуществлявшимися в соответствии с «партийной» принадлежностью. Внимание критиков привлек новый проект — журнал «Начало», редакция которого придерживалась, по словам Н. Михайловского, «экономического материализма». Свою первую рецензию на роман «Воскресшие боги» Буренин начал с сообщения о новом журнале [Буренин 1899b: 2]. Отказавшись говорить о политике и науке в нем, критик сосредоточился на беллетристическом отделе, где и появились первые главы «Леонардо».

Объединение в трилогию «Христос и Антихрист» романов, посвященных разным эпохам, показалось Буренину претензией на оригинальность: «Главное, что требуется для сочинения таких трилогий, — это эрудиция, почерпнутая в энциклопедических словарях, и, если так можно выразиться, ерундиция, заключающаяся в собственной голове автора» [Буренин 1899с:

1. Нам уже приходилось об этом говорить, см.: [Андрущенко 2017].[↩]
2. В библиографии О. Ларина «Хронологический указатель произведений и литературы о произведениях Д. Мережковского» ошибочно сообщалось, что в 1899 году в журнале «Начало» (№ 1, 2 и 4) опубликован роман «Возрождение» [Ларин 1914: 128].[↩]