Р. Л. Шмараков. Поэзия Клавдиана в русской литературе. Эпоха классицизма

Р. Л. Шмараков. Поэзия Клавдиана в русской литературе. Эпоха классицизма. М.: МПГУ, 2006. 228 с.

Сегодня ни одно серьезное исследование в области русской литературы XVIII столетия невозможно без учета того факта, что эта литература являла собой совершенно своеобразный феномен «неизвестного об известном», в силу своего нормативного характера опираясь на разнообразные образцы, становившиеся устойчивыми в литературном сознании эпохи. Как утверждал Л. Пумпянский, «русская литература есть одна из литератур, происшедших от рецепции античности <…> отношение к античности есть душа такой литературы»¹. И особенности восприятия наследия того или иного античного автора, а затем его художественной трансформации, вытеснения из активного литературного процесса, забвения – это те своеобразные «сюжеты» развития русского классицизма, не проследив которые, невозможно в полном объеме представить ни его собственную историю, ни последующее значение.

Книга Р. Шмаракова посвящена одному из очень важных направлений в рецепции античности русской литературой XVIII века. Ставший в сознании потомков «последним римлянином», Клавдиан словно завершает развитие римской поэзии, а поскольку сама эта поэзия – «выведенная» литература, развивавшаяся в сложной системе притяжений-отталкиваний с предшествующей греческой традицией, то и фигура, и наследие Клавдиана приобретали для его литературных потомков значение своеобразного итога. Опираясь на отдельные мотивы его произведений либо творя собственную легенду о Клавдиане, последующая поэтическая школа нормативных литературных эпох получала возможность вести диалог с неким обобщенным явлением «высокой», «античной» поэзии, в характерных чертах представшей в наследии Клавдиана.

В разделе «Предыстория» автор развернуто представляет рецепцию Клавдиана в русской литературе XVII – начала XVIII века. Как показывает исследование Р. Шмаракова, тематика наиболее значительных произведений Клавдиана могла быть достаточно хорошо известна русскому читателю по источникам, представляющим ранний период церковной истории. Собственно же литературная рецепция Клавдиана начинается в конце XVII века через посредство духовных училищ Юго-Западной Руси и, в частности, «Науки поэтики» Ф. Прокоповича, развернутый анализ которой занимает большую часть второй главы книги. Это необходимо, так как, по замечанию автора, наследие Клавдиана нередко усваивалось в виде отдельных риторических приемов, конкретных элементов образного языка художественных произведений. Традицию такого «риторического» восприятия наследия Клавдиана и представляет Ф. Прокопович; исследованию того, какими путями шло ее развитие в 1730 – 1780-е годы, и посвящена бóльшая часть работы.

На этом пути автору удалось выстроить своеобразный каталог художественных приемов Клавдиана, заимствованных русской поэзией XVIII века: сравнения с орлом/солнцем, мотив чудесного знамения, сопровождающего восхваление царя, мотив персонифицированной реки, становящейся воплощением «оживших» рубежей страны или обобщенным «голосом» подвластной природы, народный «плеск» как выражение общенационального масштаба событий. Становящиеся жанрообразующими для русской оды XVIII столетия, приемы эти, по мысли автора, могли усваиваться и непосредственно из первоисточника – такими поэтами-латинистами, как В. Тредиаковский, М. Ломоносов, Н. Поповский, В. Петров, а также могли быть следствием вторичной рецепции – через посредство, скажем, одического канона Ломоносова. Они во многом формировали топику русской торжественной оды. Более обобщенные мифопоэтические сюжеты, представленные в поэзии Клавдиана (миф о Фаэтоне, сюжет о гигантомахии), становились основой для русской героической поэмы – в частности, поэм М. Хераскова «Россияда», «Владимир», «Царь, или Спасенный Новгород» и др. Достоинством работы Р. Шмаракова является подробный анализ героических поэм рубежа XVIII – XIX веков: «Сувороида» И. Завалишина, «Петр Великий» Р. Сладковского, «Пожарский, Минин, Гермоген, или Спасенная Россия» С. Ширинского-Шихматова. Благодаря работе Р. Шмаракова эти произведения возвращаются в литературный процесс рубежа XVIII – XIX веков.

Последняя глава книги посвящена переводам поэзии Клавдиана в России в XVIII веке, изданным в 1782 году М. Ильинским. Как это всегда бывало в эпоху классицизма, появление перевода поэта-классика, выполненного с учетом достижений историко-литературной науки того времени и в то же время «трансформируемого» в соответствии с литературными вкусами и пристрастиями переводчика, с одной стороны, завершало определенный этап восприятия творческого наследия, с другой же – открывало новые возможности поэтического «диалога» с традицией. Так случилось и с Клавдианом. И хотя «напыщенному поэту» оказалось суждено надолго уйти на периферию литературного сознания, его влияние на русский классицизм нуждается в подробном изучении. Эту задачу с успехом выполняет рецензируемая монография Р. Шмаракова, которую по справедливости можно оценить как серьезный вклад в науку о рецепции античности, о путях развития русского классицизма.

Т. АЛПАТОВА

1. Пумпянский Л. В. К истории русского классицизма // Классическая традиция. Собрание трудов по истории русской литературы. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 30.[↩]