Посол культуры социализма

Эстетическое воздействие советской многонациональной литературы на зарубежных читателей представляет собой закономерное проявление извечной традиции обмена культурными ценностями между народами. Интерес к советской литературе обусловлен масштабностью и глубиной ее идейно-образного содержания, отражающего духовный облик гражданина Страны Советов. Герои и образы советской литературы завоевали сердца читателей всех континентов, помогая им осмыслить самые острые и трудные проблемы жизни современного мира.

Изучение восприятия советской литературы зарубежным читателем охватывает широкий круг вопросов, многие из которых еще не решены. Назрела необходимость выявить реальные формы и виды влияния идей и образов советской литературы на различные слои зарубежных читателей. Эта статья посвящена одному из важных аспектов проблемы: исследованию того, как воспринимается за рубежом положительный герой нашей литературы. Материалом для анализа послужили многочисленные отзывы о произведениях советской литературы, присланные студентами заочного отделения Института русского языка имени А. С. Пушкина в период с 1975 по 1980 год, а также читательские отклики из-за рубежа, полученные редакцией журнала «Советская литература на иностранных языках». Методологической основой статьи являются труды М. Храпченко, в которых он последовательно разрабатывает различные стороны историко-функционального метода изучения литературного произведения.

Советская многонациональная литература расширяет общественный и нравственный опыт зарубежного читателя. Знакомясь с произведениями советской литературы, включаясь в эту, пользуясь словами Д. Писарева, «серьезную и глубоко обдуманную беседу человека с человеком» ¹, он приобщается к общественному и эстетическому идеалу, воплощенному в ее произведениях.

Как известно, общественный и эстетический идеал проявляет себя самыми разными путями. Он может раскрыться в образе положительного героя: Ниловна, Павел Власов, Кутузов у М. Горького, Штокман, Давыдов у М. Шолохова, Левинсон и молодогвардейцы у Л. Фадеева, Павел Корчагин у Н, Островского, Серпилин у К. Симонова, Княжко у Ю. Бондарева, Танабай и Едигей у Ч. Айтматова, Михаил Пряслин у Ф. Абрамова. Он может быть выражен писателем опосредованно: через авторскую позицию, как это мы видим в книгах А. Грина, М. Булгакова, М. Пришвина, К. Паустовского. Даже авторская лирическая интонация – и она может стать носителем идеала: именно это мы находим в стихах С. Есенина, А. Ахматовой, Б. Пастернака, Е. Евтушенко. Идеал автора, как известно, может звучать и «через отрицание», «как не надо», «какими быть не следует»: горьковский Самгин, леоновский Грацианский, бондаревский Рамзин.

Однако именно яркий характер положительного героя в первую очередь способен формировать и развивать мировоззрение читателя.

В капиталистическом мире, в атмосфере гонки вооружений, страха перед безработицей, девальвации традиционных буржуазных нравственных ценностей, читатели ищут в литературе героя, воплощающего в себе высокий нравственный идеал, но чаще всего не находят. Это констатирует западная критика. «Быть может, это не вина романистов, а вина времени, что их персонажи слабовольны, что они антигерои, отражающие взгляд на человека как на жертву. Быть может, сегодня романисты просто не в состоянии создать героя – хозяина судьбы» ².

Потому-то так притягательна советская литература для читателя капиталистических стран, что они в ней открывают для себя то, чего не в состоянии дать им буржуазная культура: образ героя – хозяина своей судьбы, личность социально активную, оптимистическую, уверенно смотрящую в будущее.

Говоря об этой художественно-философской концепции человека, нельзя не вспомнить имя Горького, заложившего ее основы. Огромно и многоаспектно влияние Горького за рубежом. Оно выходит за рамки чисто художественной литературы, включает в себя воздействие всей его жизненной философии. «У Горького, – заметил А. Фадеев, – впервые положительный герой выступил носителем социалистических идеалов в их научном марксистско-ленинском понимании, героем, призванным осуществить социализм в жизни общества» ³.

Письма и высказывания читателей, обучающихся русскому языку в университетах Запада, помогают понять, чем актуальны для них героя Горького. Это тем более интересно, что этой категории читателей нередко приходится преодолевать давление своих преподавателей, пытающихся их убедить в «устарелости» и самого Горького, и его художественных средств, и его героев. Вот мнение читательницы, чье поначалу скептическое восприятие термина «положительный герой» было поколеблено талантом Горького: «Вообще я осторожно отношусь к понятию «положительный герой». Часто они только глянцевые картинки, имеющие мало общего с жизнью. А положительный герой Горького – живой. Мне очень нравится машинист Нил из его пьесы «Мещане» (Финляндия, Т. Х.). А другая студентка, тоже из Финляндия, написала: «Я вижу актуальность творчества Горького в том, что он первым создал новый тип героя – характер пролетарского революционера, впервые в мировой литературе дал реалистически убедительную картину пролетарского революционного движения. Горький в своих произведениях воспел нравственное величие простого человека, его духовную красоту, его страстное стремление к справедливости. Меня положительный герой в произведениях Горького привлекает тем, что он написан правдиво, так, как есть в действительности, ищет что-то новое, стремится жить лучше, знать больше, чтобы быть полезным своему народу» (А. С). А француженка К. И. М. написала кратко: «Мне он нравится своей гуманистичностью и своей близостью к читателю».

Однажды в Институте русского языка имени А. С. Пушкина на семинаре, посвященном творчеству Горького, американская студентка из группы университета Огайо в ответ на вопрос, в чем же актуальность Горького и существует ли ныне его проза н публицистика как «эстетическая реальность», сказала: «Недавно здесь, в Союзе, я прочла в журнале «Юность» повесть Вл. Титова «Всем смертям назло…». Мне было очень жалко молодого шахтера. Когда я читала, мне мешала мысль, что где-то я о таком человеке уже слышала. А теперь я понимаю, что я вспоминала горьковского Данко. Ведь, действительно, этот славный малый, не задумываясь о своей жизни, бросился грудью на электрический провод, совсем как у Горького Данко, когда он разорвал себе грудь, вытащил сердце и помог людям выйти из тьмы и мрака жизни. Я знаю, что у Горького это сказка, а у Титова – случилось с ним, и мне кажется, что герои Горького продолжают вот так жить в книгах ваших писателей».

В этих размышлениях по поводу горьковских образов проявило себя позитивное, адекватное восприятие советской литературы. Этот тип восприятия несет в себе гуманистические, здоровые нравственные и социальные начала, он вырастает из естественного стремления читателя к герою – носителю высоких идеалов.

Читательница С. М. Ю. (Бельгия) считает, что «положительный герой советской литературы – это человек социалистического миропонимания, простой человек, жизнь которого и борьба за передовые идеалы выработали честность, стойкость, характер сильный и волевой. Такой герой и для нас, – пишет она, – становится нормой поведения и социальной этики. Он благороден, он направляет свою энергию на благо людей, на укрепление советского строя, являющегося надеждой всеобщего мира». Но вместе с тем эта бельгийская преподавательница справедливо усматривает, что предметом подражания такой герой становится лишь в том случае, когда он «художественно убедителен». Польская читательница М. Н. (ст. ассистент Шленского университета, г. Катовицы) видит истоки положительных образов советской литературы в обращения советских писателей к реальным прототипам. «Удача ждала писателей (создание Фурманова – Чапаев, Павленко – Воропаев, Шолохова – Давыдов, Полевого – Мересьев и др.), когда они отвечали нашей потребности в положительных героях не наставлениями, а живыми, противоречивыми, полнокровными характерами, увиденными ими в жизни», – замечает она.

Особенно взволнованно, с чувством глубокой благодарности принимают читатели произведений советской литературы образ вождя Великой Октябрьской социалистической революции В. И. Ленина. Французская преподавательница русского языка и литературы одного из лицеев Парижа А. Ж. написала о поэме Е. Евтушенко «Казанский университет»: «Благодаря поэме мы ближе знакомимся с Лениным, с ленинской темой». Само стремление познакомиться с советской книгой о вожде мирового пролетариата во Франции в последние годы – симптоматично. В 70-е годы в духовной жизни этой страны произошло оживление реакционных неоконсервативных тенденций.

Здесь и попытки внедрять в современное искусство расистские я неофашистские идеи, исторический пессимизм, попытки отвлечь литературу от насущных проблем социальной борьбы. Эти тенденции проявляются и в бездуховности современной буржуазной «маcсовой культуры». И в таком психологическом климате правдивые и талантливые произведения советской литературы становятся надежным идеологическим противоядием от всех этих реакционных идей.

Другая французская читательница поэмы Е. Евтушенко написала: «Мне хорошо, тепло на душе, когда я читаю «Казанский университет». Советский поэт сумел воплотить в слове то доброе, вечное, непреходящее, что связано в памяти человечества с образом В. И. Ленина, что делает образ Ленина нравственным компасом в сложной действительности. Глубоко личны слова той же француженки: «Я с наслаждением перечитываю страницы поэмы о современном европейском студенчестве в 1968 году, ведь я сама видела эти события».

Ю. Д. (ФРГ), прочитав произведения Горького «В. И. Ленин» я М. Шагинян «Четыре урока у Ленина», в своем письме подчеркнула мысль о единстве простоты я величия, воплощенных писателями в образе В.

1. Д. И. Писарев, Избранные педагогические сочинения, М, 1951, с. 282.[↩]
2. B. W. Tachman, The Historians Opportunity. – «Saturday Review», February 25, 1967, p. 28.[↩]
3. »Идейность и мастерство. Сборник статей советских писателей о драматургии (1945 – 1953)», М., 1953, с. 20. [↩]