Польская литература в Советском Союзе

Постоянный творческий диалог братских социалистических литератур – животворный источник их развития, завоевания новых эстетических рубежей.

Читатель этого номера уже знаком с выступлениями советских и польских прозаиков, поэтов, переводчиков, которые много делают для того, чтобы в польской литературе были слышны голоса советских писателей, а в советской – польских. Теперь слово предоставляется критикам, которые как бы итожат их – и их многочисленных коллег – деятельность. Е. Цыбенко прослеживает процессы проникновения польской словесности в нашу страну, пишет о том, как ручейки, доносившие до русского читателя художественные открытия братского народа, постепенно превращались в полноводные реки. Ф. Неуважный обозревает картину бытования советской поэзии в Польше, исследует ее влияние на творческие судьбы польских писателей XX века, на умы и сердца широких читательских масс.

В этом разделе также публикуются статьи В. Садковского и В. Хорева. В первой из них на фоне культурной политики социалистической Польши рассматриваются вопросы художественного перевода, во второй – литературная наука, ее поиски, проблемы.

Можно сказать, что судьба польской литературы в России – это особая судьба. Ни в одной другой стране эта литература не была так популярна и любима, как у нас. Польскую поэзию переводили и сейчас переводят лучшие русские поэты. Достаточно назвать имена: Пушкин, Лермонтов, Рылеев, Майков, Михайлов, Огарев, Брюсов, Бунин, Бальмонт, Ахматова, Пастернак, Цветаева, Багрицкий, Тихонов. К ним можно добавить украинского поэта М. Рыльского, белорусского М. Танка и других замечательных мастеров слова в наших республиках.

Польский, русский, белорусский и украинский народы издавна были соседями, их связывала общность исторического и культурного развития, близость языков, а в XIX веке – совместная борьба против царского самодержавия.

Самые тесные контакты, в том числе личные дружеские связи, характеризуют взаимоотношения польской литературы с литературами народов нашей страны на протяжении всего XIX века – начиная со ставшей легендарной и символической дружбы Мицкевича и Пушкина и вплоть до наших дней, когда становятся все более прочными братские связи современных польских и советских писателей.

Многие замечательные произведения польских художников слова давно и прочно вошли в сознание русского читателя. Пушкинские переводы баллад Мицкевича «Воевода» и «Три Будрыса» обогатили и русскую поэзию. «Ямщик» («Почтальон») Владислава Сырокомли в переводе поэта-демократа Леонида Трефолева стал популярной русской народной песней. В хрестоматиях еще в XIX веке можно было найти стихотворение Марии Конопницкой «Как король шел на войну». Рассказ Г. Сенкевича «Янко-музыкант» в превосходном переводе В. Короленко не сходит со страниц наших школьных учебников. А переведенные Г. Кржижановским стихотворения «Варшавянка» В. Свенцицкого и «Красное знамя» Б. Червеньского стали популярнейшими революционными песнями русского рабочего класса.

Современный советский читатель прекрасно знает польскую литературу о войне и борьбе против фашистских оккупантов. Имена Леона Кручковского, Владислава Броневского, Ярослава Ивашкевича стали для нас знакомыми и родными. А советские дети заучивают наизусть стихи Юлиана Тувима в переводах С. Михалкова и С. Маршака.

Произведения польской литературы неоднократно служили творческим толчком, импульсом для многих русских писателей. Известно, что Рылеев обратился к своим думам под влиянием «Исторических песен» Ю. -У. Немцевича. «Литвинка» Лермонтова написана под впечатлением «Гражины» Мицкевича, а «Медный всадник» в значительной степени был ответом на третью часть «Дзядов». В поэме Н. Огарева «Юмор» чувствуется влияние «Отрывка» третьей части «Дзядов».

А «сонетомания», охватившая русскую поэзию после появления «Крымских сонетов» Мицкевича? И разве не переводчик Мицкевича на грузинский язык Георгий Эристави ввел этот жанр в родную поэзию?

«Фарис» Мицкевича вдохновил грузинского поэта Николоза Бараташвили на создание его лучшего произведения – «Мерани», а сюжет мицкевичевского «Конрада Валленрода» послужил основой для поэмы Акакия Церетели «Баграт Великий».

Известно, как много было у нас подражаний и переделок необыкновенно популярных произведений Генрика Сенкевича, Болеслава Пруса и Элизы Ожешко. Известно, что чтение романа «Без догмата» Сенкевича явилось творческим импульсом и для Льва Толстого, которому по примеру польского писателя захотелось написать «историю чистой любви».

Влияние рассказов Пруса можно обнаружить в прозе известного грузинского писателя Шио Арагвиспирели, который в 90-х годах учился в Варшаве.

Все это лишь отдельные примеры, которые показывают взаимный характер связей польской литературы с литературами народов России.

Польско-русские литературные контакты можно проследить в далеком прошлом. Например, еще в XVI веке в России был широко известен перевод «Разговора магистра со смертью» – одного из лучших произведений польской средневековой литературы. Польский оригинал рукописи оказался утерянным, а в дошедшей до нас копии не сохранилось конца, его можно восстановить только по русскому переводу.

Связи двух литератур активизируются в конце XVIII века. К моменту приезда Мицкевича в нашу страну русскому читателю были известны имена многих польских писателей. В 1821 году Александр Бестужев, находясь на военной службе в Литве, сообщает в одном из писем: «Я учусь по-польски, учусь в той земле, где язык Нарушевича, Немцевича, Красицкого…» ¹. В эти же годы польский язык изучают Рылеев и Кюхельбекер. Еще до знакомства с Мицкевичем, в 1823 году, Рылеев переводит его баллады «Лилии» и «Свитезянка».

Пятилетнее пребывание Мицкевича в России, его дружба с Пушкиным, Рылеевым, Вяземским, Жуковским, Веневитиновым, Ник. Полевым усилили интерес русской общественности к польскому языку и литературе. Обзоры новых произведений польских авторов, рецензии на стихотворения Мицкевича стали теперь регулярно печататься в русских журналах. Начинается и научное осмысление богатств литературы Польши. В 1858 году появляется книга П. Дубровского о творчестве Мицкевича – первая монография о польском поэте.

В начале своей работы Дубровский подчеркивал: «Нам, русским, лира Мицкевича особенно близка потому, что в ней слышатся родные струны, большей частью настроенные в сердце самой России» ².

Дружеское расположение к Мицкевичу, политическому ссыльному, участнику революционных студенческих кружков, деятельность которых была направлена против царского самодержавия, весьма показательно для сочувственного отношения передовой части русского общества к польскому национально-освободительному движению.

Подобное отношение к Польше со стороны передовых сил русского народа мы постоянно наблюдаем и во второй половине XIX века.

Напомню выступления Герцена в связи с польским восстанием 1863 – 1864 годов и оценку их В. И. Лениным. Известны слова Л. Толстого, протестующего против насильственной русификации польской культуры.

«Отечественные записки», «Русская мысль», «Русское богатство», «Вестник Европы» и другие журналы широко публикуют переводы произведений Элизы Ожешко, Генрика Сенкевича, Болеслава Пруса, Марии Конопницкой и статьи, посвященные их творчеству.

Авторы, пишущие о польской литературе, уже тогда высоко оценивали ее роль в развитии мировой культуры. Например, А. Яцимирский в предисловии к своей двухтомной книге «Новейшая польская литература. От восстания 1863 года до наших дней» писал: «Если борьба – единственная достойная человека форма существования и если вне борьбы – за право нации, класса, личности и т. д. – нет жизни, то ни одна из современных нам литератур не обладает такой революционной жизненностью, таким богатым разнообразием и такой отзывчивостью, как новейшая литература польского народа.

И тот интерес, с которым в Европе и у нас следят за польской литературой, уже показывает ее значение» ³.

Известно, что многие русские писатели знали и любили польскую литературу (Тургенев, Салтыков-Щедрин, Л. Толстой, Чехов, Короленко и др.).

Живо интересовался польской культурой М. Горький. Он хорошо знал творчество Мицкевича, Сенкевича, Ожешко, Томаша Ежа и многих писателей, его современников: Жеромского, Тетмайера, Пшибышевского, Даниловского и других, встречался с Жеромским на Капри, был связан с Л. -С. Бжозовским.

О своем уважении к польской культуре Горький пишет в 1907 году в письме к известному польскому литератору Вильгельму Фельдману (оно впервые опубликовано в Польше в 1960 году): «Преклоняюсь перед народом польским, неутомимым в его великой борьбе за свободу, горячо люблю польскую литературу и был бы безмерно рад познакомить русский народ с духовной жизнью его братьев по крови…

Нам – мне, Л. Андрееву и другим товарищам по книгоиздательству «Знание», – нам хотелось бы устроить так, чтобы лучшие произведения современных польских писателей печатались одновременно на польском и русском языках. Это дало бы возможность улучшить материальное положение польского писателя – трудное, по словам С. Жеромского, – и наградило бы русский народ хорошей литературой в хороших переводах» ⁴.

Многочисленные факты, свидетельствующие об интересе Горького к польской литературе и его хорошем знакомстве с ней, бережно собрали в своих работах современные польские литературоведы.

Интереснейшие исследования о польских писателях – необычайно сложном поэте-романтике Зыгмунте Красиньском, прозаике Юзефе Крашевском, романисте и драматурге Станиславе Пшибышевском, публицисте Александре Свентоховском, – написанные в 1910-х годах, оставил Вацлав Боровский. Его статья «Ева и Джиоконда» была написана в годы, когда в России была особенно велика популярность произведений Пшибышевского, когда на русской сцене шли его драмы «Снег», «Для счастья» и др. (в Москве с участием В. Мейерхольда и В. Комиссаржевской). Боровский объясняет это явление, его природу, критически оценивая модернистское искусство.

После 1917 года польская литература в нашей стране начинает как бы свою вторую жизнь. Появляются переводы произведений прогрессивных писателей 20 – 30-х годов, реалистически изобразивших действительность буржуазно-помещичьей Польши (роман «Канун весны» Стефана Жеромского, сборник рассказов Марии Домбровской «Люди оттуда», «Роман Терезы Геннерт» Зофьи Налковской, «Поколение Марка Свиды» Анджея Струга, романы Леона Кручковского, Ванды Василевской и др.).

Совместная героическая борьба польского и советского народов против фашизма в годы второй мировой войны и образование Польской Народной Республики явились поворотным пунктом в отношениях между нашими странами, создали новые условия для культурного обмена. Необыкновенно возрос интерес советских людей к культуре польского народа, строящего социализм.

Книги польских писателей издаются у нас огромными тиражами и всегда пользуются спросом. Вот несколько цифр. Они весьма красноречивы. Всего после 1917 года в нашей стране, по данным Всесоюзной книжной палаты на 1 января 1975 года, издано 1 млн. 143 тыс. книг польских писателей на 38 языках народов СССР.

Наиболее популярными классиками польской литературы являются у нас Генрик Сенкевич (издано после 1917 года 100 книг тиражом 4812 тыс. экземпляров на 29 языках), Адам Мицкевич (78 книг тиражом 1905 тыс. экземпляров на 13 языках), Болеслав Прус (издавался 62 раза тиражом 4085 тыс. экземпляров на 10 языках), Элиза Ожешко (50 книг тиражом 2430 тыс. экземпляров на 10 языках), Стефан Жеромский (52 книги тиражом 1145 тыс. экземпляров на 8 языках)…

Наибольший интерес советских переводчиков и исследователей польской литературы по-прежнему вызывает Адам Мицкевич, который, по словам Горького, подобно Пушкину и Шевченко, «воплотил дух народа с наибольшею красой, силой и полностью» ⁵. Об этом свидетельствует библиография русских переводов и работ о Мицкевиче, изданная к 100-летию со дня смерти поэта⁶. В ней зафиксировано 947 переводов произведений и 1518 работ о Мицкевиче.

Еще в 20 – 30-е годы в нашей стране велась большая работа по переводу произведений Мицкевича на русский язык (до революции не все его произведения могли быть напечатаны), по научному осмыслению его творчества. В 1929 году в серии «Русские и мировые классики» были изданы «Избранные произведения» Мицкевича. Во вступительной статье А. Луначарский характеризовал его как революционера и «поистине великого поэта», «поэта, мирового значения».

В 1946 году выходит книга избранных произведений Мицкевича, а в 1948 – 1954 годы – пятитомное собрание его сочинений; в нем впервые, опубликован полный русский текст третьей части «Дзядов» в великолепном переводе В. Левика, публицистика Мицкевича из «Польского пилигрима» и революционной газеты «Трибуна народов», а также его избранные письма. Вступительные статьи к отдельным томам этого собрания сочинений, написанные М. Живовым, М. Рыльским, В. Арцимовичем, К. Державиным, И. Миллером, отличаются научной основательностью и глубиной.

Еще дореволюционное русское литературоведение много внимания уделяло исследованию связей Мицкевича с русской общественностью и его творческой дружбе с Пушкиным. Новый свет на отношения двух великих поэтов в 20 – 30-е годы проливают работы М. Цявловского, Д. Благого, М. Алексеева, В. Чернобаева. Первым обобщающим трудом по этой проблематике была книга Б. Стахеева «Мицкевич и прогрессивная русская общественность» (М. 1955; польский перевод – Варшава, 1960). Вышли в свет исследования Д. Благого «Мицкевич и Пушкин» (1956) и И. Бэлзы «Пушкин и польская культура» (1970).

Перечислить все труды, касающиеся темы «Мицкевич и Россия», просто невозможно. Привлекаются новые архивные материалы, публикуются документы, связанные с пребыванием Мицкевича в России, характеризующие его отношения с декабристами, показывающие его преследование царской цензурой и т. д. Таковы исследования С. Борового, С. Ланды, П. Беркова, И. Беккера. В других работах анализируются переводы из Мицкевича, собран большой материал о русских, часто незаслуженно забытых, переводчиках поэта: В. Бенедиктове, В. Ходасевиче, Ю. Познанском, В. Щастном, М. Вронченко (работы А. Илюшина, С. Бэлзы, В. Баскакова, В. Вацуро, Ю.

1. »Русская старина», 1901, февраль, стр. 394. [↩]
2. П. П. Дубровский, Адам Мицкевич. Из очерков новейшей польской литературы, СПб. 1858, стр. 2.[↩]
3. А. Яцимирский, Новейшая польская литература. От восстания 1863 года до наших дней, т. 1, СПб. 1908, стр. XIII.[↩]
4. См. Zofia Wcisto, Nieznany list Maksyma Gorkiego, «Slavia Orientalis», 1960, N 4, s. 527.[↩]
5. »М. Горький. Материалы и исследования», т. 1. Изд. АН СССР, Л. 1934, стр. 70. [↩]
6. »Адам Мицкевич в русской печати. 1825 – 1955. Библиографические материалы», Изд. АН СССР, М. – Л. 1957. [↩]