№2, 1981/Обзоры и рецензии

Поэтическая панорама предоктябрьской эпохи

«Русская поэзия конца XIX – начала XX века (дооктябрьский период)». Общая редакция А. Г. Соколова, Изд. МГУ («Университетская библиотека»), 1979, 559 стр.

Долгое время студенты находились в трудном положении при изучении русской литературы XX века. Так как данный раздел их учебной программы был плохо обеспечен текстами, то о многих явлениях они узнавали только по скупым и приблизительным характеристикам учебника. Получалось своего рода заочное знакомство с литературой, противопоказанное настоящему изучению.

Только в 1961 году появилась книга, дававшая возможность студентам ознакомиться с рядом нужных текстов, в том числе имевшихся лишь в труднодоступных изданиях, – хрестоматия по русской литературе XX века для педагогических институтов, составленная пишущим эти строки. Затем в 60 – 70-е годы стали выходить собрания стихотворений ряда поэтов данной эпохи (преимущественно в серии «Библиотека поэта»). Том «Русская поэзия начала XX века» был издан и в составе «Библиотеки всемирной литературы». Недавно появился большой сборник, выпущенный Издательством Московского университета.

В новой книге продемонстрированы все основные поэтические направления тех лет: и революционная рабочая поэзия, и поэты-«знаньевцы», и символисты, и представители других модернистских течений, и так называемые крестьянские поэты. Особо выделена сатирическая поэзия, получившая значительное развитие под воздействием первой русской революции. Всего в книге представлено около семидесяти поэтов (не считая неизвестных авторов ряда стихотворений), а в общей сложности здесь собрано около шестисот поэтических произведений. Количество более чем достаточное. Кое-чем, пожалуй, можно было бы и пожертвовать. Так, в разделе рабочей поэзии наряду с прославленными стихотворениями и песнями Л. Радина, Г. Кржижановского, Е. Тарасова, А. Гмырева, Ф. Шкулева, Е. Нечаева помещены и очень бледные в поэтическом отношении строки.

В то же время сборник можно было бы и пополнить стихами некоторых молодых тогда авторов. Назовем Алексея Толстого (речь идет не о его «Лирике», которую сам автор считал подражательной, наивной и плохой, а о второй книге – «За синими реками», от которой он не отказывался и много лет спустя), Илью Эренбурга, Владимира Нарбута.

Есть и другие существенные пробелы.

Замалчивание тех или других явлений в истории литературы не лучший способ ее изучения. Известное постановление ЦК нашей партии «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы» напоминает нам и о том, что мы не должны уклоняться от сложных и трудных проблем, давая им точное, подлинно марксистское решение.

Расположение в сборнике материала по основным социально-литературным направлениям (с выделением самых крупных имен, не укладывающихся в эти рамки) не вызывает особых возражений. Думается, однако, что и в разделе «Поэты модернистских течений 1910-х годов» следовало бы выдержать общее правило группировки по отдельным течениям, а не подменять его алфавитным (то есть по существу случайным) порядком: пусть, например, Василий Каменский соседствует со своим товарищем по группе Велимиром Хлебниковым, а не с чуждым ему Михаилом Кузминым.

Алфавитный порядок расположения поэтов вообще не лучший в книге учебного характера, так как порой получается, что учитель (например, Владимир Соловьев) идет значительно позже своего ученика (скажем, Андрея Белого), так называемые младшие символисты (тот же Андрей Белый или Вяч. Иванов) оказываются раньше старших символистов или даже предшественников символизма (хотя бы Н. Минского).

Не всегда оправданно и деление поэтов-современников по десятилетиям, при котором подчас нарушается хронология. В раздел «Поэты модернистских течений 1910-х годов» попадает, например, Сергей Городецкий, хотя почти все его стихотворения, приведенные здесь, написаны в 1905 – 1909 годах. То же получилось с М. Кузминым, представленным в основном стихотворениями из сборника «Сети», вышедшего в 1908 году. Стихи Ф. Шкулева помещены в разделе «Рабочая поэзия 1910-х годов». Между тем он начал печататься с 1891 года, а самое знаменитое его стихотворение «Мы кузнецы…» появилось в печати еще в 1906 году (здесь оно неправильно датируется 1912 годом).

Выбор стихотворений в основном сделан удачно. Но все же напрасно, например, пропущены такое характерное для Брюсова-урбаниста стихотворение, как дифирамб «Городу», такие программные для его эстетической позиции произведения, как «Поэту» и «Поэт – Музе», или такое политическое, гражданское стихотворение, как «Близким» (ведь на основании его Ленин назвал Брюсова поэтом-анархистом). Жаль, что Блок оказался без «Соловьиного сада», а Бальмонт без «Воспоминания о вечере в Амстердаме», высоко оцененного Горьким, без обличительных стихотворений «В домах» и «Человечки». У Андрея Белого не хватает, например, стихотворения «На горах», которое так привлекло юношу Маяковского, совсем не представлен цикл «Прежде и теперь» с его стилизованными картинками, перекликающимися с живописью некоторых представителей «Мира искусства». У Бунина нет стихотворений, проникнутых чувством высокого патриотизма, – «Родина» и «Слово», нет столь характерных для социального облика автора «Запустения» и «Пустоши». Впрочем, не все подобные пожелания обязательны для составителей, имеющих право на известную субъективность в отборе.

Кое-какие замечания вызывает подготовка текстов. Как известно, некоторые поэты, представленные в сборнике, перерабатывали свои стихи через ряд лет, порою уже после Октябрьской революции. Антология дает такие тексты в последней авторской редакции. Но тем самым у читателей нарушается представление о том, каким был данный поэт в изучаемый период.

Здесь приводится, например, стихотворение Есенина, начинающееся словами: «Край любимый! Сердцу снятся// Скирды солнца в водах лонных». Но в таком виде оно появилось только в 1922 году. До революции же, в сборнике «Радуница», начало было иным: «Край родной, поля, как святцы,//Рощи в венчиках иконных». И это, конечно, более характерно для поэтики раннего Есенина. Из историко-литературных соображений нужно было дать первоначальный текст или, по крайней мере, привести его в примечаниях.

То же самое можно сказать о стихотворении «Пойду в скуфье смиренным иноком». В 1915 году было: «Счастлив, кто жизнь свою украсил//Трудом земного бытия». В позднейшей редакции появилось: «Счастлив, кто жизнь свою украсил//Бродяжной палкой и сумой». Во всяком случае, под этим текстом нельзя ставить дату: 1914.

Тексты в книге сопровождаются общей вступительной статьей и пояснительно-справочным аппаратом, который состоит из вводных заметок о каждом поэте (с библиографическими справками) и примечаний к каждому стихотворению.

Вступительная статья (авторы – А. Соколов и В. Фатющенко) дает достаточно четкое представление о расстановке сил на поэтическом фронте изучаемой эпохи. В уточнениях нуждаются лишь отдельные утверждения.

Это касается, например, Брюсова. На стр. 19 правильнее было бы сказать, что «новый этап» его творческого развития – после ранних ультрадекадентских сборников – начинается не в 1900-е годы, а уже в конце 1890-х. Ведь сборник «Tertia vigilia», на который ссылаются авторы, был составлен из стихов, создававшихся с 1897 года. Укажем хотя бы на «Сказание о разбойнике», которое положительно оценил Горький. Оно написано в середине 1898 года.

В знаменитом «Каменщике» Брюсова при всем желании нельзя видеть «темы города… как средоточия индустриальных и духовных достижений человечества» (стр. 20).

Говоря о стихотворных опытах Хлебникова, не следует ставить знак равенства между «звукописью» и «заумью» (стр. 26).

Вводные заметки, к сожалению, очень неоднородны по своему типу. Это касается, прежде всего, биографических данных о поэтах. О Бунине, например, мы узнаем, что он родился в Воронеже, в старой дворянской семье, что он работал в орловской газете, служил статистиком, библиотекарем и т. д. Но о подавляющем большинстве поэтов подобных сведений не сообщается.

В заметке об Андрее Белом названо несколько его романов, а в заметке о Сологубе не упоминается даже «Мелкий бес». Нет ни слова и об исторических романах Брюсова. Об Иннокентии Анненском сказано, что он писал трагедии и переводил античных и западноевропейских поэтов (перечисляются их имена). А о том, что Блок выступал как драматург, Брюсов был переводчиком, критиком, теоретиком стиха, – умалчивается.

В справке о Бальмонте названы сборники его статей о литературе, но нет такого упоминания о сборниках критических и теоретических статей Андрея Белого или Вячеслава Иванова, хотя их работы имели гораздо большее значение в истории литературы.

Очень неоднотипны и примечания. Лишь некоторые из них комментируют содержание произведений, выясняют обстоятельства возникновения данного стихотворения, порою даже с излишней детализацией.

Большая часть примечаний носит формально-библиографический характер, указывается только, когда и где впервые напечатано данное стихотворение, а также поясняются некоторые имена и малоизвестные слова. Между тем в ряде случаев важно было бы сообщить некоторые дополнительные сведения. Например, о стихотворении Скитальца «Кузнец» следовало сказать, что; оно было переработано Горьким и печатается в горьковской редакции.

Совершенно недостаточно комментируется сатирическое стихотворение Луначарского «Два либерала». Здесь необходимо объяснить, что Петрункевич и Трубецкой были в 1905 году участниками депутации либералов к Николаю II. Чтобы читатель понял слова о «лакейских перчатках», нужно примерно следующее пояснение: Петрункевич явился на прием к царю без полагающихся по правилам придворного этикета белых перчаток, и ему отдал свои перчатки один из дежуривших во дворце лейб-гвардейцев. Слова об «Искре» требуют пояснения, что «Искра» тогда была меньшевистским органом. И, наконец, следовало отметить, что стихотворение Луначарского было одобрено Лениным, который процитировал его в одной из статей.

Плохо прокомментировано и стихотворение Вяч. Иванова «Il gigante». О Давиде, которому посвящено это произведение, говорится только как об израильско-иудейском царе. Но важнее указать, что здесь воспевается юный герой, победивший в единоборстве великана Голиафа. Нужно объяснить слово «стогны», причем сказать, что «прославленными стогнами» названы флорентийские площади, в частности площадь Синьории, где была поставлена статуя Микеланджело. Не переведено слово «incipit», и не сказано, что здесь дается цитата из дантовской «Новой жизни». Совершенно непонятной для читателя остается строка: «Таким его извел – из идола чужого…» Можно было привести пояснение самого автора: «Известно, что молодой Микеланджело изваял его (Давида. – Н. Т.) из куска мрамора, уже обсеченного для другой статуи». В другом стихотворении Вяч. Иванова «Красота», конечно, требуется пояснить «Умбрские горы».

Странное впечатление производит примечание на стр. 524 к упоминаемому в посвящении стихотворения А. Белого имени Зинаиды Гиппиус: «Ее муж Д. С. Мережковский эмигрировал, перешел в лагерь антисоветчиков». А сама Гиппиус?

С некоторыми утверждениями в примечаниях (а порой и во вводных заметках) трудно согласиться. Например, на стр. 530 сказано, что стихотворение Блока «Сытые»»интонационно перекликается» со стихотворением Брюсова «Довольным». Между тем оба произведения хотя и написаны четырехстопным ямбом, но в совершенно различном интонационном ключе. «Сытые» – это зарисовка «их», свидетельское показание о «них». Стихи Брюсова – это инвектива, гневное обращение к «довольным». И кончаются они страстным призывом к «детям пламенного дня» восстать «на этих всех, довольных малым».

Неверно сказано в примечании и о стихотворении, относящемся к дням первой мировой войны, – о «Тридцатом месяце» Брюсова. По мнению комментатора, это стихотворение якобы свидетельствовало о разрыве поэта «со сторонниками провозглашенной Временным правительством Керенского «войны до победного конца» (стр. 529). Но «Тридцатый месяц» был написан в январе 1917 года, когда никакого Временного правительства еще не было. Кстати, там же не очень точно сказано: «Написано после возвращения поэта с театра военных действий». «С театра военных действий» Брюсов вернулся еще в середине 1915 года, а стихотворение это написал только через полтора года.

Не всегда на высоте библиографические справки. Как правило, не указываются названия издательств и вообще в ряде случаев даются недостаточно полные сведения.

В библиографических перечнях допущены существенные пробелы, например, названы первые три книги стихов Блока, но отсутствует, может быть, самая существенная книга зрелого Блока – «Ночные часы» (1911). Нет и указания на сборник «Стихи о России» (1915). Из сборников Ф. Шкулева пропущены «Смелые песни» (1911). Не упомянута первая книжка Демьяна Бедного – «Басни» (1913). Из мемуаров Андрея Белого не названа первая книга – «На рубеже двух столетий», хотя упоминаются вторая и третья, и т. д.

В заключение приходится с огорчением отметить, что и во вводных заметках, и в примечаниях встречается много фактических неточностей и ошибок. Это, прежде всего, неверные даты. Л. Радин умер не в 1901, а в 1900 году. Е. Тарасов – не в 1943, а в 1945 году, А. Маширов-Самобытник не в 1942, а в 1943 году, М. Кузмин родился не в 1875, а в 1872 году (см. сб. «Встречи с прошлым», вып. 2, «Советская Россия», М. 1976, стр. 119). Н. Минский – не в 1856, а в 1855 году (кстати, неверно утверждается на той же стр. 240, что перелом в настроениях Минского происходит к концу 1880-х годов: ведь уже в 1884 году он выступает в защиту «чистого искусства»).

Е. Нечаев начал печататься не в 80-е годы, а в 1891 году. Его сборник «Трудовые песни» вышел не в 1909, а в 1911 году, Знаменитое «Смело, товарищи, в ногу» не появлялось в женевском «Красном знамени». В N 3 «Красного знамени» были напечатаны два других стихотворения Радина, но не в 1900, а в 1903 году. «Два либерала» Луначарского появились не в N 1 «Пролетария», а в N 16. Стихотворение Вл. Соловьева «Милый друг…» должно быть датировано не 1895, а 1892 годом. (Содержащееся на стр. 11 вступительной статьи утверждение, что Д. Бедный начал писать в конце 1880-х годов, будем считать просто опечаткой.) Бальмонт уехал после Октября за границу не в 1921, а в 1920 году. Русско-японская война началась не в 1903 году (стр. 529), а в 1904, и т. д.

Очень неточно изложены факты биографии Луначарского. В Женеву из России он поехал не потому, что «был вынужден перейти на нелегальное положение» (стр. 158), а по призыву Ленина для работы в редакции газеты «Вперед». Вновь он уехал за границу не «после освобождения из-под ареста» в 1906 году, а через год после этого, в 1907 году.

Есть неточности и в названиях. Так, женевский сборник 1902 года назывался не «Песни революции», а «Песни борьбы». Название издательства, основанного Горьким, – не «Мировая литература», а «Всемирная литература». У Блока цикл стихов именуется не «Пляска смерти», а «Пляски смерти».

Не будем удлинять перечень подобных промахов. Сформулируем вывод: составленный коллективом преподавателей Московского университета сборник избранных текстов русских поэтов, писавших на рубеже XIX – XX веков, несомненно, будет полезен студентам-филологам и вызовет интерес также у более широкого круга любителей поэзии, но думается, что книга могла быть подготовлена более тщательно, с меньшим количеством огрехов.

Цитировать

Трифонов, Н. Поэтическая панорама предоктябрьской эпохи / Н. Трифонов // Вопросы литературы. - 1981 - №2. - C. 260-265
Копировать