«Перевод Эвальда Озерса — героический подвиг!»

В дневнике Левона Мкртчяна есть интересная запись: «Я только и занимаюсь тем, что изучаю для себя армянскую культуру. На это уйдет вся жизнь. А мне иногда советуют заняться чем-либо определенным (т. е. мурой, вроде узкой специализации в филологии)».

Судя по тому, что Левону Мкртчяну советовали заняться чем-то определенным, тех, кто это советовал, смущала его многогранность: ведь к тому времени, когда была сделана эта запись (20 февраля 1975 года), Левон Мкртчян успел стать автором 6 собственных книг, составителем, автором предисловий и (или) примечаний еще трех с половиной десятков изданий и опубликовать больше двух с половиной сотен статей. Причем публикации его наряду с армянской литературой были посвящены и русской, и советской литературе и теории художественного перевода. Кроме того, у него на счету были и чисто прозаические произведения (литературные портреты, путевые очерки…). И в научных кругах находились «дистиллированные» ученые, считавшие такую разноплановость Мкртчяна не совсем продуктивной¹.

Можно не сомневаться в том, что, если бы Левон Мкртчян последовал рекомендациям таких ученых и «занялся чем-то определенным», тем, что так непочтительно называл «мурой», он и в этой сфере достиг бы серьезных успехов. Но в таком случае, изучая «для себя» армянскую культуру, вряд ли бы принес ей столько пользы, сколько принес. И лучшим доказательством плодотворности его выбора служат изданные им девять антологических сборников средневековой армянской поэзии, а также двуязычные сборники отдельных поэтов армянского средневековья: Наапета Кучака, Григора Нарекаци, Костандина Ерзнкаци, Давтака Кертога. Причем в случае с Левоном Мкртчяном слово «издать» многозначно и включает в себя ряд понятий, в числе которых и отбор существовавших лучших переводов, и организация новых с последующей заменой неудачных старых переводов, и выполнение подстрочников для этих новых художественных переводов, и составление примечаний и биографических справок, и, естественно, написание предисловия. (Особо следует отметить, что Мкртчян имел самое непосредственное отношение и к оформлению издаваемых им книг.) Конечно же, главным делом его жизни стала организация перевода на русский язык и издание вершинного произведения средневековой армянской поэзии — «Книги скорбных песнопений» Григора Нарекаци, но в хронологическом ряду двуязычных сборников средневековых армянских поэтов Нарекаци был вторым по счету. За два года до выпуска «Книги скорби», в 1975 году, увидел свет красочно оформленный сборник «Наапет Кучак. Сто и один айрен», куда вошли оригиналы айренов² армянского поэта XVI века Наапета Кучака, художественные переводы, многие из которых публиковались впервые, а также выполненные Левоном Мкртчяном подстрочные переводы.

Такой состав — оригиналы, переводы и наряду с ними подстрочники — был новым словом в издании национальных поэтов. Сборник высоко оценили читатели и литературные критики: «Книга «Сто и один айрен» Наапета Кучака — поэта армянского средневековья, певца любви, — писал известный советский критик и теоретик художественного перевода Генрих Митин, — составлена Левоном Мкртчяном, по сути, из трех книг: книги оригиналов (айрены на армянском), книги переводов (сделаны хорошими разными русскими поэтами), книги подстрочников (мастерски сделаны самим составителем). Эта необычная книга великолепно оформлена художником Миграном Сосояном <…> Подстрочники соседствуют с поэтическими переводами и — более того, соперничают с ними!» [Митин: 192]

Оригинальный замысел Мкртчяна публиковать подстрочники параллельно с художественными переводами советские литературные критики отмечали и в связи с увидевшими свет после Кучака сборниками Григора Нарекаци, Костандина Ерзнкаци и Давтака Кертога³.

Построчно переводя на русский язык средневековых армянских авторов, Мкртчян, естественно, имел в виду, что эти подстрочники лягут в основу новых художественных переводов на русский язык. И, издавая свой первый двуязычный сборник, не предполагал, что его подстрочники будут способствовать появлению переводов и на другие языки. Но случилось так, что благодаря русским подстрочникам айрены Кучака появились и на английском⁴.

О том, как возникла идея перевести айрены на английский язык, Левон Мкртчян рассказал в своем очерке о поездке в Канаду⁵ и в посвященной проблемам перевода статье «Мы жаждем взаимопонимания» [Мкртчян 1987]. Однако представление о том, как эта идея воплощалась в жизнь, дает знакомство с непубликовавшейся перепиской Левона Мкртчяна с переводчиком Эвальдом Озерсом. Этой переписке и посвящена данная публикация.

Сразу же отмечу, что письма корреспондентов не всегда перекликаются друг с другом. Порой из-за отсутствия того или иного письма судить о его содержании приходится на основании сохранившегося ответа (Озерса Мкртчяну или Мкртчяна Озерсу). Прежде чем перейти собственно к письмам, хотелось бы привести рассказ Левона Мкртчяна, для которого любые всесоюзные и международные форумы по проблемам литературы или художественного перевода были еще и поводом для новых профессиональных знакомств, для привлечения как можно большего количества профессионалов к работе во благо армянской культуры. Так было и во время его поездки в Канаду на VIII Конгресс ФИТ⁶ (Монреаль, май 1977):

Писательские контакты, взаимные поездки в страну оригинала и страну перевода — все это в той или иной форме отражается затем в том, что мы пишем. И в результате подобных «круглых столов», симпозиумов и встреч тоже, понятное дело, возникают книги. Расскажу об одной такой переводной книге.

В Монреале на конгрессе переводчиков разговорился я с Эвальдом Озерсом. Он сказал, что в Англии пишут о существовании древней и средневековой армянской литературы, но самих книг на английском языке нет. В ответ я предложил ему перевести одну из книг — айрены известного лирика средневековой Армении Наапета Кучака.

Сотрудничество состоялось. Книга переведена и издана [Мкртчян 1987: 23].

Предложив перевести айрены, Мкртчян пообещал выслать Озерсу сборник «Сто и один айрен», латинскую транскрипцию и магнитофонную запись начитанных на диктофон оригиналов. И сотрудничество, о котором пишет Мкртчян, началось. Судя по первому письму от Эвальда Озерса⁷, датированному 17 июля 1977 года, свое обещание Мкртчян выполнил сразу же по возвращении из Канады⁸.

 

Э. Озерс — Л. Мкртчяну

17.07.1977

Уважаемый профессор Мкртчян!

Не можете представить, какое удовольствие Вы доставили мне своей книгой армянских айренов Наапета Кучака. Чего стоит один только внешний вид! Эта очаровательная книга чудно напечатана.

Я не только уже перечитал Ваше предисловие, но даже начал переводить айрены. Совершенную ценность представляют Ваши подстрочные переводы, потому что стихотворные переводы на русский язык, по-моему, немножко вольны. Во всяком случае, я думаю, что мне удастся перевести армянские айрены в соответствии с их поэтической формой и с текстом подлинника.

У меня возникло несколько вопросов.

1) Вы обещали послать мне магнитофонную запись, чтобы я мог составить впечатление о том, как звучат стихотворения на армянском языке. Мне кажется, что это необязательно. Хотя я, конечно, не знаю армянскую азбуку, но все-таки по виду букв в конце строчек я могу представить рифмическую картину.

2) Когда, по-вашему, можно будет предложить мои переводы ереванскому издательству? После того, как я переведу 20-30 айренов? Есть ли у вас люди, способные судить об английских стихотворных переводах?

3) За какой срок, по-вашему, надо завершить перевод айренов?

4) Будут ли заключать со мной какой-нибудь рабочий контракт или издательский договор?

5) Я бы очень хотел, чтобы книга была точно так же иллюстрирована, что и присланная вами. Такое издание могло бы заинтересовать и армян, живущих в Англии или Америке.

Прилагаю первые 9 переводов как залог своего серьезного намерения и надеюсь, что они понравятся вашим знающим английский язык коллегам.

С коллегиальным приветом,

Ewald Osers

 

Л. Мкртчян — Э. Озерсу

17.08.1977

Дорогой Эвальд Озерс!

Спасибо за письмо, за добрые слова, за переводы. Конечно же, айрены мы здесь напечатаем на английском языке с параллельным армянским текстом.

Оформление будет то же, что и в русском издании. Для английского издания не нужны подстрочные русские переводы⁹. В остальном все надо сохранить и все надо перевести на английский язык — предисловие, 101 айрен, заголовки…

Относительно контракта. Нам было бы легко оплатить Вашу работу в советских рублях. За строчку мы платим один рубль. Если бы Вы приехали в Москву, то из Москвы до Еревана и обратно, а также расходы в Ереване мы бы взяли на себя. Мы бы оплатили Вам и работу переводчика: 808 строчек 1= 808 рублей.

Вы спрашиваете, когда надо завершить переводы. Это зависит от Вас. Я не знаю, как Вы работаете. Хорошо бы, конечно, не очень задерживать. Мои друзья, знающие английский язык, благодарят Вас за переводы. Вы переводите точно и добротно. Для меня всегда было очень важно, чтобы стихи звучали на языке перевода, в данном случае — на английском языке. Стихи надо переводить стихами, любовные страсти средневекового поэта — любовными страстями… Вы все это знаете, и не мне Вам об этом говорить. Истинные ценители Ваших переводов — в Англии, а здесь — понимают английский, и только. А для того, чтобы оценить перевод, надо чувствовать слова на вкус, на цвет, на вес, на звук…

Я уверен, что наше сотрудничество будет плодотворным.

Искренне Ваш

Профессор Левон Мкртчян

 

Э. Озерс — Л. Мкртчяну

23.09.1977

Дорогой профессор Мкртчян!

Спасибо за письмо. Работа, как вы видите, продолжается — медленно, но неуклонно! Прилагаю следующие 13 айренов.

Со всеми Вами предложенными условиями я согласен.

Конечно, трудно сказать, когда мне удастся завершить переводы. Это, как Вы несомненно понимаете, зависит не только от меня. Но я все-таки надеюсь, что до лета 1978 года все айрены будут переведены.

Следующую партию переводов я пошлю Вам, как только их закончу.

С искренним приветом,

Ваш Ewald Osers

17.12.1977

Дорогой Левон Мкртчян!

Спасибо за письмо от 24 ноября¹⁰. Без сомнения, Павел Топер уже передал Вам мой привет и сообщил о наших заседаниях в Белграде.

Очень Вас благодарю за книжку «Сладок свет» и за лестные слова обо мне: героем конгресса я себя не чувствовал¹¹.

Сборник стихов Григора Нарекаци¹² до сих пор я не получил. Может быть, это та книга, которая вернулась в Союз, а не «Сладок свет»?

Должен признаться, что из-за поездок за границу (10 дней был на книжной ярмарке во Франкфурте, а теперь в Белграде) последние два месяца я айренов не переводил. Но пусть Вас это не беспокоит: через несколько недель я к ним вернусь.

Я тоже надеюсь, что мы увидимся в Ереване и, может быть, в Москве. Желаю Вам всего хорошего и больших успехов в Новом году.

Ваш Ewald Osers

P.S. В 7 айрене, если в самом деле речь идет о рясе, если любит не просто некто, а служитель церкви, то нужно поправить 6 строчку следующим образом: «of my black cassock. But I fear you might»¹³.

8.02.1978

Дорогой Левон Мкртчян!

Спасибо за поздравления с Новым годом и за только что прибывшую книгу Григора Нарекаци. Однако хочу признаться, что из-за сильной загруженности я еще не успел ее прочитать.

Посылаю свои переводы следующих айренов. Как видите, я уже одолел половину книги и надеюсь, что до осени этого года мне удастся закончить весь перевод.

Получил я очень милое и очень лестное для меня письмо от Вашей знакомой Арлин Абдалян¹⁴. Я очень рад, что ей, американке, в совершенстве владеющей английским языком, нравятся мои переводы. Прошу Вас поблагодарить> ее от меня; как только смогу, я сам напишу ей.

Как Вы, несомненно, заметили, я, как и русские переводчики айренов, старался разнообразить рифмическую форму. Я делал это для того, чтобы избежать некоторой монотонности, которой для английского уха были бы чреваты повторения тождественной формы. Надеюсь, Вы со мной будете согласны.

Подтвердите, пожалуйста, получение этой бандероли.

Искренне Ваш Ewald Osers

 

Л. Мкртчян — Э. Озерсу

23.03.1978

Дорогой Эвальд Озерс!

Получил новые Ваши переводы — спасибо. Теперь у нас есть на английском уже 51 айрен. (Кстати, айрен по-армянски пишется так: hajren и Наапет — Nahapet. На английском можно передать эту особенность.) Ваши переводы очень хороши. Об этом говорят читатели, для которых английский язык родной. Поздравляю Вас с удачей. Я верю в успех английского Наапета Кучака. Пусть это Вас вдохновляет. Это ведь действительно большое дело — перевести старого армянского поэта на английский язык.

Успехов Вам и всего Вам доброго.

Искренне Ваш Л.

1. Свое отношение к таким ученым Левон Мкртчян выразил не только в приведенной дневниковой записи, но и в статье «Мы жаждем взаимопонимания», сославшись на рассказ Корнея Чуковского: «Среди профессоров нашей «Всемирки», — пишет Чуковский, — особенно любил щеголять замысловатыми научными терминами профессор-музыковед Е. М. Браудо.

   Во время одного из его выступлений Горький бросил мне бумажный шарик, и, развернув его, я прочитал: «Уж ежели всегда только умное говорить, — так это тоже глупость»» [Мкртчян 1987: 23-24].[↩]

2. Айрен — стихотворение, состоящее, как правило, из четырех пятнадцатисложных стихов. Стих делится на полустишия из семи и восьми слогов (с ударением в первом полустихе на 2, 5 и 7 слогах, во втором полустихе на 3, 5 и 8 слогах). В одних изданиях айрены печатаются как четверостишия — каждый стих с двумя полустишиями занимает одну длинную строку, в других как восьмистишия — каждое полустишие с новой строки. (В большинстве древних рукописей айрены разделены на строчки.) Соответственно и на русский язык айрены переводятся либо как четверостишия, либо как восьмистишия.[↩]
3. Вот, например, как отозвался о «Книге скорби» Григора Нарекаци известный советский писатель, главный редактор журнала «Дружба народов» С. Баруздин: «В некоторых случаях, если, допустим, мы имеем дело с гениальным текстом, отстоявшимся веками, с классиком, такое параллельное издание: оригинал (или подстрочник) рядом с переводом — просто необходим. Левон Мкртчян подготовил такое издание Григора Нарекаци, книга имела огромный успех у знатоков и любителей, — к опыту наших армянских друзей надо внимательно приглядеться!» [Дружба… 112].[↩]
4. Этот удачный опыт навел Мкртчяна на мысль представлять сокровища средневековой армянской поэзии, кроме русского, еще и на европейских языках. И в 1986 году увидела свет поэма армянского поэта VII века Давтака Кертога «Плач на смерть великого князя Джеваншира», в книгу вошли выполненные с подстрочников Левона Мкртчяна переводы на английский, французский, испанский и польский языки. А через два года, в 1988-м, по выполненному Мкртчяном русскому подстрочнику был издан и «немецкий» Кучак.[↩]
5. Впервые был опубликован под названием «В Канаде» в кн.: [Мкртчян 1977]. В дальнейшем очерк был переименован и в последующих сборниках автобиографической прозы, мемуаров и путевых заметок Л. Мкртчяна он выходил под названием «Глоток Ниагары».[↩]
6. Международная Федерация Переводчиков.[↩]
7. Хотя Озерс в достаточной мере владел русским языком, тем не менее его письма нуждались в редактировании; в настоящей статье они представлены именно в отредактированном виде. [↩]
8. В отличие от нашего стремительного века, в конце прошлого столетия письма (а тем более бандероли) добирались до зарубежного адресата не одну неделю.[↩]
9. В процессе работы над книгой Л. Мкртчян передумал, и в книгу «Nahapet Kuchak. A Hundred and One Hayrens» (Yer.: Sovetakan grogh, 1979) включил и русские подстрочники. [↩]
10. Письма, на которое отвечает Озерс, в архиве Левона Мкртчяна нет. [↩]
11. Речь о вошедшем в книгу очерке «В Канаде», в котором Л. Мкртчян в продолжение своего рассказа о знакомстве с Озерсом пишет: «Осерс был героем Конгресса — он получил премию Натихорста (5 тысяч шведских крон), присуждаемую раз в три года по решению ФИТ. Одна премия присуждается за заслуги в области художественного перевода, другая — за успехи в области технического перевода» [Мкртчян 1977: 129].[↩]
12. Имеется в виду книга [Нарекаци]. [↩]
13. Помимо подстрочников Мкртчян отправил Озерсу и комментарии к тем айренам, которые нуждались в дополнительных пояснениях. В их числе и 7 айрен:

    Луна, ты хвастаешься, говоришь:

    «Я даю миру свет».

    В моих объятьях земная луна

    Прижалась щекой к моей щеке.

    Если не веришь мне, плененному,

    Откину край одежды, покажу ее,

    Но боюсь, ты в нее влюбишься

    И слабее станешь освещать землю.

    Замечание Озерса было учтено Мкртчяном, и в английский сборник подстрочник этого айрена вошел с исправленной 6 строчкой: «откину край рясы, покажу ее…» [↩]

14. Арлин Абдалян — аспирантка кафедры русского языка Ереванского государственного университета. С ее помощью Л. Мкртчян переписывался с Уильямом Сарояном. [↩]