Пародии

В русской сатирической поэзии XX века Михаил Пустынин (1884 – 1966) занимает свое особое место. Он очень рано начал печататься: первый рассказ Пустынин опубликовал, когда ему исполнилось семнадцать лет. А в короткое время бесцензурья после революции 1905 года Михаил Яковлевич оказался одним из самых плодовитых и острых авторов антиправительственной сатиры.

С 1907 года Михаил Пустынин сотрудничает в журнале «Сатирикон», а затем в «Новом Сатириконе».

Надо заметить, что до конца жизни Пустынин отличался завидной творческой энергией. Здесь он представлен циклом пародий на многих поэтов 20 – 30 – 40-х годов. Но помимо пародий Михаил Яковлевич много писал о явлениях быта и политики, на злобу дня. Перо у него было легкое, юмор завидный…

Когда после Октября поэт уехал из Петрограда в Белоруссию, он принял участие в создании нового советского театра малых форм: то был Теревсат (Театр революционной сатиры), очень скоро переместившийся в столицу. Теревсат примечателен не только своим репертуаром и направленностью (а значительную долю песен и пьес, сценок и монологов сочинял именно Пустынин). Этот коллектив оказал существенное влияние на дальнейший репертуар эстрады и театров миниатюр. Нельзя забывать: Теревсат старше Московского Театра сатиры и «Синей блузы» на пять лет!.. Кстати: Пустынин писал и для «Синей блузы» и был в числе основателей Театра сатиры.

Ну и, конечно, как только возник в 1922 году «Крокодил», Пустынин оказался в числе первых его сотрудников. Опытный редакционный работник, Михаил Яковлевич не только печатался в журнале, но и занимал видное место в аппарате редакции. И мы, молодые литераторы, вступавшие в эту область в начале и середине 20-х годов, непременно встречали Михаила Яковлевича за столом секретаря редакции, выпускающего, заведующего редакцией и т. д. Названия должностей менялись, а суть оставалась той же: товарищ Пустынин опытной рукой помогал делать очередной номер журнала. Кстати, такая деятельность не носит только технический характер. Специфика сатирических изданий такова, что требуется умение броско и выразительно расположить материалы на полосе, снабдить остроумными заголовками, умело применить три-четыре краски, которыми располагает типография. А в те годы многокрасочная печать была еще не слишком богата технологией.

Пустынин не подводил журнал по срокам, составлял отличные макеты и при этом еще много писал для очередного номера и в другие издания, для эстрады, для радио… Кроме того, Михаил Яковлевич находил время, чтобы заполнять вырезками из газет и журналов, рисунками и стихами, создаваемыми тут, в редакции, альбомы, так сказать, «для внутреннего потребления». Да, в те годы в каждой воистину творческой редакции непременно лежала в шкафу большая книга с белыми листами, которая пополнялась за счет курьезов и эпиграмм, карикатур и фотографий, оригинальных или добытых из прессы.

Когда в 1928 году возник журнал «Чудак», главный редактор и основатель еженедельника М. Е. Кольцов пригласил Михаила Яковлевича сотрудничать в новом журнале. И снова мы встречались с нашим старшим товарищем, вручали ему рукописи и рисунки, советовались с ним и обменивались новостями и шутками…

Среди жанров, которыми особенно умело пользовался Пустынин, надо назвать частушки. Целые «косяки» частушек писал он, посвящая их разнообразным бытовым и литературным темам.

Характерная внешность самого Пустынина – его большие выпуклые глаза, крупные губы, очки, усы и обычная манера носить «толстовки» – дала повод многим карикатуристам не только изображать поэта в групповых и индивидуальных портретах, но и воспроизводить облик Михаила Яковлевича на тематических листах в журналах. Это любили делать едва ли не все наши графики – и К. П. Ротов, и Ю. А. Ганф, и А. А. Радаков, и Кукрыниксы, и многие другие… А шарж Кукрыниксов на Пустынина оказался столь лаконичным и выразительным, что я могу и доселе повторить его на бумаге…

В середине 30-х годов М. Я. Пустынин уехал в Ленинград. Затем вернулся в Москву и снова окунулся в жизнь нашей сатирической печати. Он много выступал с чтением своих произведений. Читал умело и пародии, и басни, которым он придавал в своих вариантах совсем другой смысл, нежели в оригиналах у Крылова. Помнится, неоднократно слышал я Михаила Яковлевича на собраниях «Никитинских субботников».

Пустынин дожил до глубокой старости. Мы отмечали его 75-летие. После войны он уже не работал в штате редакции какого-нибудь из сатирических изданий, но сотрудничал по-прежнему активно.

Пародиям, которые публикуются тут, несколько десятков лет. Однако они не утратили остроты и вызывают смех безошибочно. Было бы уместно издать небольшую книгу его произведений – отобрать можно многое из того, что создано М. Я. Пустыниным.

Виктор АРДОВ

 

Михаил ПУСТЫНИН

 

ИЗ ЦИКЛА «УПАЛ МЕТЕОР»

Вера ИНБЕР

Пусть неведомого чуда

На тебе печать, –

Метеор, тебя я буду

На руках качать.

От тебя дрожащей мышью

Не помчусь домой,

Я тебе чехольчик вышью,

Метеорчик мой.

Шар Земли с высот заметя,

Режешь ты простор…

Для меня ты – просто Метя,

Грозный метеор!

Нам крепить всемерно надо

С небом дружбы нить

Камень создан, чтобы падать,

Инбер – чтобы ныть.

1935

 

ИЗ ЦИКЛА «ЧИЖИК-ПЫЖИК»

Демьян БЕДНЫЙ

Бродя однажды по Фонтанке,

Я Чижика увидел сквозь окно.

Что Чижик тот упал на дно –

Я видел по его осанке.

В глазах светились грусть и боль

И неизбывная кручина…

Ну, словом, старая картина,

Герой которой – алкоголь.

Чтоб заглушить о тяжкой жизни думку,

Мой Чижик осушил преступной водки рюмку.

Потом он выпил сразу две,

И зашумело в птичьей голове.

Вокруг над Чижиком смеялись,

Иные даже издевались,

А Чижик, весь в слезах, являя пьяный пыл,

Все пил да пил…

А я скажу: когда бы этот Чижик

С вниманьем прочитал пять-шесть партийных книжек,

Тогда бы он не шел в кабак,

А поступил бы на рабфак.

1927

 

ИЗ ЦИКЛА «ПОЕЗД ОПОЗДАЛ»

И. СЕЛЬВИНСКИЙ

Тихо плелся поезд,

Шел, не беспокоясь,

С тишиной освоясь

В степи.

Ждешь его, товарищ?

Даль ты взором шаришь?

Ничего, товарищ,

По-тер-пи!

Поезд вез нам гвозди,

Поезд вез нам грозди,

Поезд вез нам грузди

И го-рох.

Темп движенья беден,

Машинист был бледен,

Ко-че-гар был плох!

Зря его поносим,

Зря к ответу просим,

Опоздал на восемь

Толь-ко он.

Кройте осторожно!

Ведь свободно можно

Опоздать безбожно

И на восемь дён!

Барабаны в банте!

Громче барабаньте

На весь мир об анти-

общественном поступке машиниста, приехавшего с опозданием восемь часов, выявив этим свой

Бу-зо-терский стаж.