Образ Ф. Достоевского в стихотворении Т. де Банвиля «Кролики»

В 1884–1888 годах основные романы Достоевского были переведены на французский язык, и его произведения начали оказывать значительное воздействие на литературу Франции. Однако когда имя русского писателя впервые было упомянуто в художественном творчестве самих французских авторов — вопрос недостаточно выясненный. Данная статья посвящена одному из самых первых упоминаний Достоевского видным французским поэтом в его стихотворении и контексту этого обращения, которое показывает особенности восприятия русского писателя французскими литераторами.

Теодор де Банвиль (1823–1891) был известен как один из наиболее заметных представителей «Парнаса» — поэтической группы 60–70-х годов XIX века. Парнасцы стремились избавить современную французскую поэзию от романтического эпигонства, сентиментальности, не впадая при этом в бытописательство. Значение «Парнаса» в первую очередь в том влиянии, которое творчество его представителей (наряду с Банвилем это Леконт де Лиль, Сюлли Прюдом, первый нобелевский лауреат, и Жозе Мария де Эредиа — из числа наиболее известных) оказало на великих поэтов, таких как Стефан Малларме, Поль Верлен и Артюр Рембо. Перекличка существовала и между парнасцами и Шарлем Бодлером.

В русской литературе найти точное соответствие «Парнасу» непросто — в целом это поэты второго ряда, от А. Майкова, Н. Щербины до А. Апухтина и А. Голенищева-Кутузова, отворачивавшиеся от романтизма, отвергавшие нарочитую эмоциональность, старавшиеся соблюдать классическую точность.

Банвиль последние 20 лет своей жизни выпускал почти ежегодно по сборнику стихотворений. В последнем прижизненном сборнике «Колокольчики и колокольцы» («Sonnailles et clochettes», 1890) имеется стихотворение «Кролики» («Lapins», 1888). Это стихотворение никогда не упоминалось и не анализировалось в литературе, посвященной исследованию творчества Достоевского. Оно важно как первое упоминание о русском писателе в корпусе художественной литературы Франции. С этой даты можно вести отсчет «французского Достоевского», уже достаточно известного, чтобы являться персонажем произведения, без пояснений читателю  — кто он?

Пятое четверостишие целиком посвящено Достоевскому, чья фамилия пишется еще архаически через «w» вместо привычного современного «v». Его можно перевести как:

Не прочитав Достоевского,

Мы сохраняем вид немного гордый,

И, конечно, мы не те,

Кто копается в себе, чтобы казаться психологами¹.

Все стихотворение написано от имени условных кроликов, живущих патриархально просто на природе и олицетворяющих традиционную французскую культуру, привычные ценности. Банвиль, например, защищает использование рифмы — видимо, перед лицом первых опытов верлибра.

1. Здесь и далее перевод с французского мой. — М. А.[↩]