Обращаясь к истокам
«Идеи социализма и литературный процесс на рубеже XIX-XX веков», «Наука», М. 1977, 357 стр.
Вопросы генезиса литературы социалистического реализма занимают в советском литературоведении, а также и в литературной науке других стран социалистического содружества большое место. Большинство работ, связанных с данной тематикой, посвящено 20 – 30-м годам нашего столетия, что вполне закономерно, ибо именно пооктябрьская эпоха отмечена развитием революционной пролетарской литературы во многих странах.
Однако нельзя забывать, что передовая литература мира имеет и более давние традиции и что конец XIX века характеризуется не только упадком буржуазной культуры, но и огромным интересом к идеям социализма, марксистской теории, в той или иной степени захватившим многих писателей критического реализма и создавшим предпосылки для развития революционного пролетарского искусства; именно там находят свои истоки многие достижения художественного творчества и эстетической мысли наших дней. С этой точки зрения актуальной и значительной представляется сама идея создания сборника «Идеи социализма и литературный процесс на рубеже XIX – XX веков».
Во вступлении к книге специально оговаривается, что она не является историей литературы, а потому материал и тематика представлены в ней выборочно. Однако круг художественных явлений и фактов, рассмотренных в плане их типологической общности, достаточно широк – речь идет и о разных национальных литературах, и о довольно продолжительном отрезке времени, начиная с Парижской коммуны и вплоть (в некоторых статьях) до 20-х годов.
Сами названия статей говорят о разнообразии вопросов, поставленных в этом сборнике. Так, работа Н. Надъярных посвящена развитию литературы народов России в связи с революцией 1905 – 1907 годов. В ней дается обстоятельный анализ партийной литературы 1905 года, и прежде всего основополагающей работы В. И. Ленина «Партийная организация и партийная литература». Первая русская революция отразилась в произведениях М. Франко, М. Коцюбинского, Я. Райниса, Я. Купалы, А. Акопяна, И. Евдошвили, А. Сабира, А. Упита, Й. Билюнаса, Э. Вильде, Ш. Кургиняна, А. Вартаняна, Ю. Янониса, А. Таммсааре, Ю. Жемайте и многих других. Обращаясь к творчеству этих писателей, автор исследует проблему нового героя, своеобразие и типологическую общность раскрытия темы революционного пролетариата. Пишет она и о новом типе писателя – борце, активном участнике революционной жизни.
В го же время объединение писателей, различных по своему мироощущению и творческому методу, с точки зрения обращения их к общим проблемам ставит перед авторами особенно сложные задачи, требует тонкого и дифференцированного подхода к литературным явлениям. Так, например, В. Келдыш в статье «Революция 1905 – 1907 гг. и русский критический реализм» рассматривает процессы, протекающие под влиянием всей общественно-политической ситуации в стране в литературе критического реализма. Он обращается к наследию Л. Толстого, В. Короленко, А. Чехова, Н. Гарина-Михайловского, А. Куприна, В. Вересаева. Плодотворна его мысль о том, что развитие художественной мысли, изменение в самом методе отражения действительности связано с горьковской концепцией человека, как, например, в «Поединке» А. Куприна. «Идея активности, – пишет автор, – личностное начало не только определяют проблематику, типы конфликтов, образ героя, но и видоизменяют стилевые качества реализма» (стр. 107). Правда, об интересе некоторых писателей, как, например, Л. Андреева, к новым веяниям, может быть, следовало писать, рассматривая его творчество начала века в целом. Революционные события захватили различных писателей. Иногда это было просто откликом на злобу дня.
В сборнике широко представлена зарубежная литература.
Традициям Парижской коммуны во французской литературе посвящена статья М. Яхонтовой; немецкой культуре в связи с рабочим движением конца XIX века – С. Тураева. Революционная тема в итальянской литературе конца прошлого столетия рассматривается в работе Е. Сапрыкиной. Исследования Л. Юрьевой «Прозрения будущего (Социально-утопический роман конца XIX -начала XX в.)», И. Бернштейн «Проблема революции в западноевропейской драматургии на рубеже веков» и О. Россиянова «Поиски социалистического идеала в поэзии Ади и его европейских современников» охватывают тенденции, развивавшиеся в искусстве многих стран. И это позволяет сделать обобщения более широкого историко-литературного характера.
Так, М. Яхонтова привлекает колоссальный материал, до нее в свете обозначенной проблемы действительно мало исследованный. Автор рассматривает не только произведения, посвященные событиям Парижской коммуны и являющиеся прямым откликом на нее, как, например, романы Л. Декава, Л. Кладеля, Ж. Валлеса, но и те, которые, как считает автор, вдохновлены идеями Коммуны. Естественно, что после Парижской коммуны и в эпоху революционных движений интерес к жизни угнетенных классов возникает у самых разных писателей, принадлежащих к различным эстетическим направлениям, и даже косвенное приобщение к идеям социализма не могло благотворно не сказаться на их творчестве. Сказалось оно и на характере произведений авторов, принадлежащих к натуралистическому направлению, таких, как Жозеф Рони, Поль и Виктор Маргерит, Ш. -Л. Филипп, и в еще большей степени – на произведениях самого Золя.
Но в статье намечается некоторая тенденция сближения различных писателей по единому признаку – сочувствия к рабочему классу, к его нуждам, которое принимает иногда, как у Л. Декава («Клетка»), или Ж. -Б. Клемана («Нищий ребенок»), или Ш. -Л. Филиппа («Шарль Бланшар»), несколько сентиментальный характер и меньше всего соответствует тому размаху, который характеризует революционную литературу на рубеже столетий.
Правда, изредка такая попытка предпринимается и на основе общих эстетических принципов. Скажем, на стр. 143 читаем: «Всемирно известные мастера культуры – Золя, А. Франс, Роллан, по достоинству признанный только после своей смерти Э. Ле Руа, братья Маргерит, Л. Декав, Ж. Рони Старший, О. Мирбо, Б. Малон, Г. Жеффруа, Ж. Ломбар и другие упоминавшиеся выше писатели заметно отличаются один от другого и тематикой, и методом письма, и просто несоизмеримостью своих творческих масштабов. И все же их сближает не только общность эпохи и влияние – в одном случае большее, в другом меньшее – социалистических идей, но и общность ряда эстетических принципов».
На мой взгляд, трудно поставить рядом в таком контексте Золя, Франса и Роллана, настолько принципиально различны их творческие позиции. Не говоря уже о том, что творчество Золя, как и драматургия Гауптмана, казалось Роллану чрезмерно приземленным и бескрылым. Разумеется, всем им присуща та причастность к судьбам мира, своего народа, которая и определяет интерес к преобразовательным идеям, но степень их причастности в силу сложившихся обстоятельств разная. Еще в большей мере вышесказанное относится к писателям, не столь значительным.
Подобная тенденция объединения писателей, принадлежащих к различным направлениям, наблюдается почти во всех статьях данного сборника. И определенное зерно истины тут имеется. Безусловно, прогрессивные художники разных эстетических пристрастий со второй половины XIX века и в особенности на рубеже столетий, при всей сложности и «противоречивости своих воззрений, при всей неповторимости своего творческого пути, не мог^ ли не приобщиться к общему процессу революционизации, захватившему европейское общество. У одних это свелось к кратковременному интересу, за которым последовал крен в сторону реакции и декаданса, другие, как Роллан и Франс, пережившие Великую Октябрьскую революцию, укрепились в своих социалистических и прокоммунистических воззрениях. Но при всей бесспорности этого положения, думается, мы не должны отходить от живого литературного процесса с его многообразием стилевых тенденций и творческих индивидуальностей.
В большой степени это прослежено в статье И. Вернштейн «Проблема революции в западно-европейской драматургии на рубеже веков». Прежде всего удачно выбрана сама тема. Поставив своей целью проанализировать ряд произведений одного жанра, автор сумел глубоко войти в художественный мир, созданный драматургами, получившими мировое признание.
Конец века знаменуется расцветом драматургии, начиная с драм Ибсена, положивших начало новому социальному реализму, и кончая натуралистическим театром и символическим театром Метерлинка. Не следует также забывать, что 90-е годы прошлого столетия – это время создания в различных странах народных театров: «Свободный театр» Антуана во Франции, «Свободная сцена» и «Новая свободная сцена» в Германии.
В статье И. Бернштейн сопоставляются «Ткачи» Гауптмана, «Четырнадцатое июля» Роллана, «Зори» Верхарна-произведения, по своим эстетическим особенностям и направлению совершенно разные. И автор показывает их несхожесть. Точки соприкосновения или отталкивания она находит в решении основополагающих проблем: это отношение к народу в его революционном движении, отношения между вождем и народом, между героем и массой и – в более широком плане – между коллективом и индивидуумом. Поставлены здесь также и вопросы этического характера, проблемы гуманизма, столь важные для Роллана с его неприятием в то время активных методов борьбы.
Важно и другое положение, много объясняющее не только в этой статье, но и во всем сборнике. В своих наблюдениях и выводах И. Бернштейн исходит не только из непосредственных высказываний писателя, не только из его общественных воззрений, поскольку интерес к идеям социализма не всегда сопровождался «ясным пониманием подлинной сути социалистических идей, тем более идей научного социализма» (стр. 269), – речь идет об обогащении самого метода художественного отражения действительности.
Такова исходная позиция и Е. Сапрыкиной, которая исследует творчество Дж. Кардуччи и других итальянских поэтов. В статье дается представление о тех процессах, которые протекали в итальянской литературе конца прошлого столетия, уделено там место и веристам, и рабочей поэзии в лице А. Негри, и представителям социальной прозы – П. Валере, Э. Де Амичису. Е. Сапрыкина не считает названных писателей провозвестниками нового стиля или метода. В целом они не выходят за пределы романтизма, классицизма или натурализма. Но, подчеркивает автор, «социалистическая революционная идейность несла с собою в литературу элементы нового художественного видения. У писателей этого времени усиливается тяга к изучению социальных контрастов, историко-социальные обобщения и критический пафос обретают глубинуи (стр. 314).
Различные тенденции, обозначившиеся в немецкой поэзии, прозе и драматургии и так или иначе связанные с рабочей тематикой, рассматривает С. Тураев. Интересно и отнюдь не однозначно охарактеризован, в частности, немецкий натурализм. Одной из удач данной статьи также можно считать привлечение широкого материала, связанного с творчеством революционных немецких художников К. Кольвиц, А. Менцеля и Г. Цилле. Такое типологическое сопоставление чрезвычайно плодотворно и, на наш взгляд, должно широко применяться в литературоведении (очень выразительна в этом отношении в статье М. Яхонтовой аналогия с «Гражданами Кале» Родена).
Особенный интерес представляет статья О. Россиянова, посвященная поэзии Э. Ади. Творчество этого поэта, чрезвычайно своеобразное и самобытное, сопоставляется с наследием Блока, Верхарна, раннего Маяковского.
Работа О. Россиянова очень показательна с точки зрения того несомненно плодотворного подхода к изучаемому явлению, которым отмечены лучшие страницы сборника. Ученый, как и другие авторы, не ограничивается в своем анализе вопросами тематики и нового героя. Он видит своеобразие поэзии Э. Ади не в примитивно понимаемом традиционном разоблачении буржуазного строя, а в ее высокой символике, в великих прозрениях художника в будущее своего народа.
Новое видение мира по-своему проявляется и в символике и аллегории у таких разных поэтов, как Л. Украинка и Э. Верхарн, А. Акопян, И. Евдошвили, Я. Райнис. Не случайно Н. Надъярных останавливается на понимании Лесей Украинкой новой литературы – общественной драмы, которую она условно называет неоромантической. Сам этот термин, как известно, имел хождение как в русской, так и в западноевропейской литературе для обозначения некоторых особенностей модернистской литературы. Но Леся Украинка вкладывает в этот термин совершенно другое содержание. Это реалистическое отражение действительности, включающее в себя и образные ассоциации, и романтический взлет, и внутренний философский подтекст, связано для нее с решающими событиями эпохи, с жизнью народа, с революционным движением масс.
Научный подход к эстетическим вопросам, без которого невозможно понять литературный процесс в прошлом и проследить определенные линии развития в настоящем, характеризует и другие работы сборника. В каждой из них много внимания уделяется развитию эстетической мысли, критическим и публицистическим выступлениям, приводятся высказывания Лафарга, Воровского, Ольминского, Луначарского. Но думается, что в таком сборнике следовало бы дать специальную статью об эстетических воззрениях критиков-марксистов, а равно остановиться на работах Ф. Меринга, посвященных «Ткачам» Гауптмана и «Свыше наших сил» Бьернсона и входящих в репертуар «Свободной сцены» в рабочих предместьях, так же как и на статьях И. Франко, посвященных драматургии на рабочую тематику.
Философское обоснование проблемы, вынесенной в заглавие сборника, по сути, дано в статье Л. Юрьевой «Прозрения будущего (Социально-утопический роман конца XIX – начала XX в.)». Работа на такую тему уместна и потому, что в социалистической или просоциалистической литературе того времени огромное место занимала социальная утопия как одна из форм предвидения будущего, и потому, что сам жанр социальной утопии получил дальнейшее развитие и в различных, часто отрицательных, модификациях существует и сейчас. Удачей статьи является то, что автор не пошел по линии перечисления множества книг, а остановился только лишь на наиболее значительных утопиях того времени. Несколько расширяя временные рамки, Л. Юрьева начинает свою статью с анализа романа Чернышевского «Что делать?», совершенно правомерно утверждая, что именно это произведение явилось решающим для развития утопии. Затем рассматриваются «Вести ниоткуда» Морриса, «Труд» Золя, «На белом камне» Франса и «Железная пята» Лондона.
Л. Юрьева исходит из следующей предпосылки: «При типологическом анализе возможны как двусторонние, так и многосторонние аналогии… Общетипологические закономерности проявляются в каждом отдельном случае в особой форме, зависящей от творческой индивидуальности писателя и тех конкретно-исторических условий, в которых создавалось произведение» (стр. 186 – 187). Подобный подход позволяет автору избежать унификации при анализе стиля несходных книг, и достигается это прежде всего за счет того, что каждая из них рассматривается в связи с творчеством писателя в целом. Общий пафос статьи – в борьбе за «третью действительность», в научной доказательности закономерности социализма. Эта мысль проходит красной нитью через весь сборник. В целом он расширяет наше представление о путях развития мировой литературы.
г. Киев
Статья в PDF
Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №2, 1980