Неизвестный текст стихотворения А. И. Полежаева «Гений»

В раннем творчестве Полежаева, в произведениях, написанных до роковой для поэта встречи с Николаем I (28 июля 1826 г.), исследователей чаще всего привлекали поэмы «Сашка» и «Иман-козел», проникнутые бунтарской и антиклерикальной тенденцией. Остальные произведения, относящиеся к этому времени, рассматривались значительно менее пристально. Этому способствовало то, что тексты стихотворений первого периода сохранились, видимо, далеко не полностью и в смягченном виде. Между тем без поисков утраченных и детального изучения дошедших до нас стихотворений не могут быть решены коренные вопросы творчества Полежаева в целом и в частности, – вопрос о литературной традиции, на которую опирался поэт в начале своего творческого пути.

Поэзия допушкинской поры, то есть первых лет XIX века, во второй половине 20-х годов еще была свежа в памяти читателей. Так, Дельвиг в 1830 году, цитируя в «Литературной газете» строку из стихотворения И. П. Пнина «Слава», не указывал ни источника, ни автора, так как читатель, видимо, в подобном комментарии еще не нуждался¹.

Даже без специального изучения можно утверждать, что литературная осведомленность Полежаева – студента университета, проведшего в Москве годы, полные литературных событий (конец 10-х – начало 20-х годов), была весьма широкой. О том, что мимо Полежаева не проходили даже сравнительно второстепенные литературные факты, свидетельствует вполне вероятная связь между стихотворением «Песнь пленного ирокезца» и пьесой А. Бенитцкого, опубликованной в журнале «Цветник» ², Более того, вполне очевидная связь творчества Полежаева этого периода с декабристской поэзией не исчерпывает круг литературных его интересов, поскольку кощунственно-пародийная поэзия «Сашки» и «Иман-козла» была чужда декабристам и опиралась на иную литературную традицию.

Попробуем поставить вопрос о традиции, определившей первые литературные шаги поэта на примере одного из ранних произведений Полежаева – «Гений».

Прежде чем приступить к рассмотрению этого стихотворения, необходимо установить подлинный его текст. В изданиях сочинений Полежаева «Гений» воспроизводится по журналу «Вестник Европы» (1826, N 12) и по брошюре «Торжественные речи императорского Московского университета» (М. 1826). При рассмотрении творчества Полежаева стихотворению обычно отводится самое скромное место. Справедливо полагая, что Полежаев не мог искренне расточать похвалы Николаю и его коронованным предкам, комментаторы считают стихотворение сделанным по заказу и рассматривают его как традиционную дань официальной одической поэзии. Однако тот факт, что Полежаев счел возможным в период суда над декабристами выступить с безудержным славословием правительства, безусловно противоречит всему, что нам известно об идейном и моральном облике поэта. Заставляет насторожиться и то обстоятельство, что на торжественном университетском акте, посвященном окончанию учебного года, стихотворение «Гений» читал не Полежаев.

Обнаруженный автограф стихотворения позволяет установить, что текст, опубликованный в 1826 году и воспроизводимый во всех последующих изданиях, включая советские, чудовищно изуродован и имеет весьма далекое отношение к подлинному тексту стихотворения (в «избранные сочинения» стихотворение «Гений» не включается, поскольку, не зная подлинного текста, редакторы не уделяли ему должного внимания).

Автограф стихотворения хранится в архиве Общества любителей российской словесности (рукописное собрание Гос. библиотеки СССР им. В. И. Ленина, ф. 207, оп. 24, N 1). Беловая рукопись Полежаева представляет нижний слой текста документа. Поверх него густо нанесен второй слой – поправки и вычеркивания рукой А. Ф. Мерзлякова, видимо пытавшегося приспособить текст стихотворения к цензурным требованиям. О характере этих исправлений речь будет в дальнейшем.

Вычеркивая и переправляя отдельные слова, Мерзляков сделал местами рукопись Полежаева неудобочитаемой. Однако, за исключением нескольких, не поддающихся прочтению слов, текст все же восстанавливается, и стихотворение приобретает следующий вид:

ГЕНИЙ

Кто сей блестящий серафим,

Одетый облаком лазури,

Лучом струистым (?) огневым,

Быстрее молнии и бури

Парящий гордо к небесам?..

Я зрел: возникнувши из праха,

В укор судьбе, в укор векам

Он разорвал оковы страха,

Удел ничтожный бытия,

Он бросил взор негодованья

На сон природы, на себя,

На омертвелые созданья.

Я жив, он рек, я человек,

Я неразделен с небесами!

И глубь эфирную рассек

Одушевленными крылами.

Се он, божественный, летит,

Душевных сил и славы полный,

И под собой с улыбкой зрит

И твердь, и океанов волны.

Уже он там, достиг небес,

Мелькнул, незрим, в дали туманной,

И легкий след его исчез,

Как ветр долин благоуханный,

Как метеор во тьме ночной,

Как сон [неразб.] ³ впечатлений.

Кто ж он – сей странник неземной?

Великий ум, блестящий гений!

Раскройся, вечность, предо мной,

Покровы мрачные, спадите,

И вслед[?] за истиной святой,

Душа и разум мой, парите.

О гений мира и любви,

Первоначальный жизни датель,

Не ты ли неба и земли

Непостижимый есть создатель?

Не ты ли радужным перстом

Извлек вселенную из бездны,

Не ты ль в пространстве голубом

Рассеял ночь и день подзвездный?

Не ты ль Гармонию низвел

На безобразные атомы

И в хор [?] [пле?]нительный привел

Дыханья[?] малые [?] и [?] громы?

Чья невидимая рука

Могла ничто [?] и все устроить

И смертного и червяка

Создать, взрастить и успокоить?

Кто есть начало и конец

Непостижимых устроений,

Ты, добродетели отец,

Ты, Правота, могущий Гений.

О дел бессмертных красота!

Венец премудрости глубокой,

Святой дар неба – правота,

Великих душ удел высокий.

В какой стране, в каких веках

Ты не была превозносимой?

В каких чувствительных сердцах

Ты не была боготворимой!

1. »Пример сильнее наставлений, – сказал поэт». («Литературная газета», 1830, N 72, т. II, стр. 294). [↩]
2. В журнале «Цветник» за 1809 год была опубликована «Драматическая безделка» Б[енитцкого] «Грангул», главный герой которой – мужественный ирокезец («иррокойец» – у Бенитцкого), жестоко истязаемый захватившими его в плен гуронами. Монолог Грангула прямо предвосхищает «Песнь пленного ирокезца» Полежаева.[↩]
3. »от дневных» (?) [↩]