Неизвестная рецензия И. С. Тургенева

В конце прошлого века в «Отчете Императорской публичной библиотеки» за 1890 год было впервые опубликовано следующее письмо И. С. Тургенева к издателю и редактору «Отечественных записок» А. А. Краевскому:

«Посылаю вам 3-ю книгу Горация, любезный Краевский. Статью о Фете напишу с удовольствием – но раньше апрельской книжки ее поместить нельзя, потому что собрание его стихотворений явится только в половине марта. К тому же времени получите вы (честное слово!) мой рассказ, к которому я ежедневно прибавляю понемногу.

Приезд Островского меня рассеял.

До свидания завтра.

Середа

Ваш Ив. Тургенев»

Снабженное неточной предположительной редакторской датой, а в действительности написанное 8 февраля 1856 года в Петербурге, это письмо до сих пор не привлекало внимания исследователей. Между тем оно очень интересно, так как наталкивает на некоторые существенные выводы.

Как известно, Тургеневу принадлежала главная роль в редактировании сборника стихотворений Фета, вышедшего в свет весной 1856 года. Краевский, конечно, знал об особом отношении Тургенева к этому сборнику. Поэтому естественно предположить, что в одном из писем (до нас не дошедшем) или в устной беседе Краевский обращался к Тургеневу с просьбой написать статью о Фете для «Отечественных записок». Как видно из приведенного письма, Тургенев обещал написать такую статью в ближайшее время. Этот замысел Тургенева в литературе о нем не отмечен. Тем не менее есть серьезные основания для того, чтобы говорить не только о замысле, но и о его частичной реализации.

В майском номере «Отечественных записок» за 1856 год в разделе «Библиографическая хроника» помещена анонимная рецензия «Стихотворения А. А. Фета», Содержание рецензии таково, что невольно возникает мысль о принадлежности ее Тургеневу. Первое, что бросается в глаза, это удивительное соответствие имеющихся в ней положений с мнениями Тургенева, неоднократно высказывавшимися в его письмах к Фету. Мнения эти достаточно известны и изучены, в свое время их анализу были посвящены обстоятельные статьи¹, поэтому, прежде чем перейти к необходимым в данном случае сопоставлениям, скажем о них здесь только несколько слов.

Прежде всего – мнения эти никогда не менялись. В дошедших до нас разборах фетовских стихотворений Тургенев, как правило, критикует стихи, с его точки зрения неясные, расплывчатые, лишенные точности и простоты выражения. Смысл критических замечаний и советов Тургенева часто сводился к тому, чтобы придать стихам Фета вид, приближающий их к классическим образцам. Некоторые стихотворения в результате навязываемой Тургеневым переработки в значительной степени теряли свое особое, фетовское, звучание. С наибольшей резкостью это стремление Тургенева проявилось при редактировании им сборника стихов Фета 1866 года. Фет всячески отстаивал свои стихи, но в конце концов вынужден был подчиниться авторитету Тургенева и согласиться с его указаниями. Недаром впоследствии, в своих воспоминаниях, Фет следующим образом оценивал редакционную деятельность Тургенева и руководимого им кружка: «…дело… под председательством Тургенева закипело. Почти каждую неделю стали приходить ко мне письма с подчеркнутыми стихами и требованиями их исправлений. Там, где я не согласен был с желаемыми исправлениями, я ревностно отстаивал свой текст, но по пословице: «Один в поле не воин» – вынужден был соглашаться с большинством, и издание из-под редакции Тургенева вышло настолько же очищенным, насколько и изувеченным» (А. Фет, Мои воспоминания, М. 1890, ч. 1, стр. 104 – 105). Об этой особенности Тургенева-редактора очень важно еще раз вспомнить, потому что, оценивая сборник Фета, автор интересующей нас анонимной рецензии все свое внимание обращает исключительно на внесенные в него исправления. Он считает, что все эти исправления сыграли самую положительную роль, придав сборнику качества, очень выгодно отличающие его от предшествующее издания. Короткая рецензия пестрит замечаниями этого рода, и все они не только по духу своему, но даже текстуально напоминают оценки из писем Тургенева. Процитировав одно из стихотворений, рецензент замечает: «Очевидно, картина получила определенность, которой она совершенно не имела вследствие последнего стиха, темного и не идущего к делу». В другом месте он пишет: «…последние четыре стиха, в которых трудно было найти какой-либо смысл, поэт совершенно выбросил, и… стихотворение вышло одним из самых смелых и ярких». Или еще: «Подобных неудобопостижимых пьес в издании 1856 уже вы не встретите…» Обращаемся к письмам Тургенева и обнаруживаем целый поток аналогичных характеристик: «Эдип, разрешивший загадку Сфинкса, завыл бы от ужаса и побежал бы прочь от этих двух хаотически-мутно непостижимых стихов» (А. Фет, Мои воспоминания, М. 1890, ч. 1, стр. 230). «Темнота… вывих» (там же). «Стих, лишенный смысла…» (там же, стр. 310). «Привык понимать вас, как бы иногда темно и чудно ни выражался ваш язык» (там же, стр. 395). «Но тут же находится pendant к необъятно-непостижимому стихотворению» (там же, стр. 433). «Считаю долгом уведомить вас, что я, несмотря на свое бездействие, угобзился, однако, сочинить… вещь, которая, вероятно, вам понравится, ибо не имеет никакого человеческого смысла, даже эпиграф взят у вас» (там же, стр. 439, см. эпиграф к повести «Призраки»), «Из присланных ваших стихотворений – первое; «Море и звезды» – недурно, не более, – за исключением непостижимо-непонятного стиха: «Бросаясь навстречу движенья двойного…» Второй стихотворение – «Сны и тени» – есть – извините за выражение – совершенный сумбур» («Щукинский сборник», М. 1909, вып. VIII, стр. 423). «Перевод… прелестен – за исключением темного стиха…»»Это величественное стихотворение у вас вышло с вывихнутыми ногами» (там же) и т. д.

Такое обилие текстуально близких высказываний уже само по себе многозначительно. Но есть и другие доказательства, не менее веские. Выше одно из положений рецензии в целях удобства изложения процитировано не полностью.

1. См. Д. Благой, Тургенев – редактор Фета, «Печать и революция», 1923, кн. 3; Б. Бухштаб, Судьба литературного наследства А. А. Фета, «Литературное наследство», NN 22 – 24, М. 1935.[↩]