На месте, вперед или назад?

Публикуемыми в этом номере материалами редакция заканчивает дискуссию по статье Ю. Рюрикова «Личность, искусство, наука (Заметки о методологии эстетики)», (см. «Вопросы литературы», 1964, N 2, 6).

В разделе «Трибуна литератора» все статьи печатаются в дискуссионном порядке.

Согласно Гегелю, диалектический метод «не есть нечто отличное от своего предмета и содержания, ибо движет себя вперед содержание, внутри себя диалектика, которую оно имеет в самом себе. Ясно, – утверждал Гегель, – что никакие изложения не могут считаться научными, если они не следуют по пути этого метода и не соответственны его простому ритму, ибо движение этого метода есть движение самой сути дела» ¹.

Общие принципы диалектики требуют, чтобы каждая наука нашла специфические подходы к своему предмету, опираясь на его внутреннюю качественную определенность. Движение исследующей мысли ни на минуту не должно отклоняться от естественного, объективного развития данного конкретного явления. О предмете нужно рассуждать так, как если бы он сам о себе повествовал, переводя внутренние взаимодействия и взаимопереходы его сторон – без искажений и произвольностей – в движение понятий. Выработка диалектического метода в применении к особым задачам каждой науки выступает, стало быть, одновременно и как предпосылка постижения истины, и как сама истина.

Наша эстетическая теория подошла к такому пункту, когда вопросы методологии нельзя уже оставлять где-то на периферии ее интересов.

Множится литература по эстетике. Возникают новые научные организации, занятые ею. Недавно изданная библиография эстетической литературы – монографий, сборников, статей, – охватывающая напечатанное за последнее десятилетие, составила внушительную книгу. Все больше работников пробуют свои силы в эстетике. Все больше у них читателей.

Случайно ли это? Не растет ли какая-то объективная общественная потребность в эстетике? По-видимому, существуют в этой сфере некие тенденции, которые по необходимости должны быть выражены теоретической мыслью, чтобы осуществиться на практике.

И эстетика должна ухватить безошибочно суть своего сегодняшнего дела, чтобы заговорить языком этой сути. Она должна выработать свой метод, чтобы познать свою истину.

Дороги всегда появляются там, где они бывают нужны людям. Иногда это сначала отдельные тропинки, протоптанные десятками идущих в одном направлении ног, колеи телег. Но может быть иначе. Потребность в новой дороге можно предвидеть, проложить ее, применяя всю совокупность соответствующих знаний, опыта и накопленных технических возможностей. Сегодня дороги строятся именно так.

Панорама нашей эстетики являет взору пока что лишь множество тропинок. Качественный рост не поспевает за количественным. Распространение эстетической литературы сопровождается разнобоем точек зрения. Есть общее направление, но тропинки по большей части идут отдельно, сходятся, расходятся, а иногда – увы! – поворачивают вспять. Следы иного теоретика – как это было удачно выражено – напоминают движение козы на привязи.

Разнобой теоретических позиций в нашей эстетике красноречиво свидетельствует: каждая из них либо вообще не ухватывает свой предмет, либо принимает за фундамент какую-нибудь частную его сторону. Вооруженная четким специальным методом, эстетика имела бы одну позицию – целостную и адекватную предмету. Иначе она остается лишь собранием мнений.

Разумеется, каждое из мнений тоже содержит свой «метод», то есть более или менее верное (или неверное), более или менее осознанное (или неосознанное) представление о предмете. В таких случаях мнения срываются «с орбиты», подобно электрону, обладающему либо излишней, либо недостаточной энергией.

Фактически бытующее в обществе эстетическое сознание складывается в значительной мере стихийно. Оно определяется всей совокупностью условий жизни, влиянием сложившихся традиций, творчеством отдельных художников, успехом или неуспехом отдельных течений, вновь возникающими духовными запросами.

Если эстетика лишена прочного базиса научной методологии, она способна только переводить стихийно сложившиеся представления на язык теории – вернее, придавать им внешнюю форму, видимость теории. Она не в состоянии отнестись к ним критически, то есть достоверно показать и доказать, что в них стало уже пережитком, а что является перспективным и растущим, что беспочвенно и иллюзорно, а что освящено и обусловлено историей. Она не в состоянии выработать общезначимые критерии для такой критики. Различные точки зрения при отсутствии продуманного специфического для эстетики метода неизбежно будут представлять лишь стихийно сложившиеся вкусы – не больше. И о вкусах этих трудно спорить, так как для серьезной научной дискуссии необходима по меньшей мере общепринятость исходных принципов и установок, бесспорность хотя бы некоторых истин.

Дабы избежать этого, эстетика должна придирчиво проверить свой арсенал, отточить свой метод, уловить живые ритмы движения своего предмета в прошлом, настоящем и ближайшем будущем.

Не переживаем ли мы именно такой момент истории нашего общества и нашей эстетической теории? Не логично ли предположить, что в эпоху, когда рождается принципиально новый, небывалый в истории социальный строй – коммунизм, должны произойти серьезные изменения во всей сфере искусства и художественной культуры? И не призвана ли эстетика осознать и выразить единственно верный, объективный, закономерный путь этих изменений? Очевидно, только выполняя эту задачу, эстетика будет научной, коммунистической, марксистско-ленинской.

Вот почему еще и еще раз хочется подчеркнуть первостепенное значение для нашей науки проблем ее метода. И можно только приветствовать появление на страницах журнала «Вопросы литературы» статьи Ю. Рюрикова «Личность, искусство, наука», в которой, по словам автора, речь идет «о спорных проблемах методологии и о самом типе эстетики как науки» (стр. 45).

Статья Ю. Рюрикова написана в жанре заметок. Автор претендует скорее на постановку проблем метода в эстетике, чем на последовательно логическое, систематическое разрешение их. Он не утверждает аподиктически, а предполагает. Часто встречающееся в его работе слово «наверно» весьма характерно.

Обозревая ход развития нашей науки за последнее десятилетие, Ю. Рюриков стремится суммировать некоторые методологические достижения ее – ровно настолько, насколько эти достижения имели место. И у читателя создается четкое впечатление: здание метода в нашей эстетике не завершено; пока что подготовлена строительная площадка, подвезены отдельные сборные детали.

В сущности, склонность Ю. Рюрикова рассуждать, высказывая отдельные предположения, противоречит характеру его темы. Ведь подлинная жизнь метода начинается тогда, когда он обретает достаточно прочную достоверность. Однако автор прав, не наводя эфемерных переходов в местах еще не разведанных. Его статья хороша тем, что побуждает думать, искать, обсуждать. Она помогает подвести некоторые итоги, касающиеся современного состояния методологии эстетики как науки, четко осознать как достижения, так и пробелы.

К сожалению, не все обнаружили готовность к этому. Некоторым кажется, что проблемы метода никакого принципиального значения не имеют, что все, в общем, ясно, никаких сто´ящих достижений в нашей науке нет – одни курьезы, и можно спокойно пребывать на слежавшихся тюфяках давно добытых истин, оберегая их от выбивания пыли. Так воспринимается выступление С. Можнягуна «Бег на месте и действительные шаги вперед» («Вопросы литературы», 1964, N 6).

«Ю. Рюриков, – утверждает, например, С. Можнягун, – на «полном серьезе» пишет, что в науке главное не «что», а «как». «Как» – это методология, которая, по его мнению, играет решающую роль, особенно сейчас…» (стр. 110). Старательно перечитываем статью Ю. Рюрикова: про «что» и «как» там нет ни строчки. Вероятно, сам С. Можнягун прочно убежден, что метод – это «как», чистая форма, существующая независимо от содержания. Создав себе превратное, весьма далекое от диалектики представление о методе, С. Можнягун «на полном серьезе» извращает взгляды своего оппонента.

Но дело даже не в том, что в заметке С. Можнягуна взгляды других взвешиваются, так сказать, «с походом». Гораздо более существенно и интересно, что искажения получаются здесь, по всей видимости, не в результате злого умысла, а скорее из-за бессознательно примененной ошибочной методологии. Пример С. Можнягуна очень наглядно может засвидетельствовать: если пренебрегать «как», получится «не так». А вместо «что» выйдет типичное «не то». Ведь и в данном случае не соответствующее сути дела понимание метода само превращается в способ ви´дения, подхода, оценки.

1. Гегель, Сочинения, т. V, М. 1937, стр. 34.[↩]