Миражи и фобии современности: магистральный сюжет прозы О. Славниковой

Проза Ольги Славниковой — интеллектуальная, рассчитанная на элитарного читателя. Славниковой свойственно глубинное погружение во внутренний мир героя, подлинный интерес к подробностям, работающим на максимальную достоверность текста.

Неоднократно отмечалось, что темы ее романов, как и важные элементы стилистики, — набоковского толка (см., например: [Назаренко 2009]). В «писательской родословной» О. Славниковой — «с одной стороны <…> Фолкнер, с другой — Бунин, но Бунин через Набокова» [Славникова, Орлова 2004: 7]. В действительности, о чем бы ни писала автор «Стрекозы…» и «Прыжка…», она исследует с разных сторон одну и ту же проблему — о связи таланта и рока, под которым понимается случайный ход событий, исподволь управляющий человеком и превращающий его в марионетку. Набоковский мотив судьбы тесно связан с другим — мотивом двойничества [Фролова 2017; Назаренко 2009]. В мире отражений и кривых зеркал человек, представленный множеством инвариантов, утрачивает понятие истины. Существует ли непреложная истина и кто ее творец? Один из возможных ответов — в «2017»: «…для реабилитации нормальных человеческих отношений» необходимо «свидетельство о подлинности, исходящее от высшего Автора».

Ощущая экзистенциальную тоску, герой Славниковой «совершает прыжок в пустоту», подобно Цинциннату из «Приглашения на казнь» [Фролова 2017]. Данный мотив в ее текстах реализован по-разному, однако наибольшего обобщения он достигает в последнем — на сегодняшний день — произведении О. Славниковой «Прыжок в длину» (2018).

Магистральному сюжету романов О. Славниковой свойствен особый тип героя — необычный (талантливый/странный) человек в предлагаемых обстоятельствах. Для Антонова из «Один в зеркале» математика не просто дисциплина, но «описание мира», ибо он изучает «гармоничную эволюцию многомерных сущностей», «симметрию бесконечно малого и бесконечно большого». Ведерников из «Прыжка в длину» наделен уникальной способностью к прыжку, к «ликующему толчку», которым управляет «силовая паутина». Феномен «краткой левитации», по Славниковой, «можно наблюдать на записях спортивных рекордов в прыжковых видах легкой атлетики» или же «на выступлениях великих балетных танцовщиков. Барышников <…> обладал таким свойством — умением зависать над сценой» [Славникова, Буковская 2019]. Крылов увлечен феноменом прозрачности мира — она видится ему как «высшее, просветленное состояние вещества» («2017»). Максим Т. Ермаков с детства живет с ощущением, будто между воротом футболки и джинсовой кепкой — «продуваемая ветром пустота»; голова менеджера столь легка, что почти невесома, но тем не менее совершает стандартные действия — курит, видит «мокрую парковку с надувным снеговиком в черной январской луже» («Легкая голова») и т.  д. (Это тоже набоковский прием: вспомним способность Цинцинната освобождаться от своей материальной оболочки.)

Главный герой, как правило, лишен свободы выбора, так как его жизнь определена свыше — на все нужна «санкция судьбы» («2017»). Она — равноправный герой повествования, зловещий кукловод, которого герои боятся, стараясь привлечь как можно меньше внимания к происходящим событиям, не разгневать высшую силу. Так, после смерти матери Катерина Ивановна переселяется к Маргарите, стараясь поскорее восполнить образовавшуюся пустоту, «пока судьба не учуяла брешь» («Стрекоза, увеличенная до размеров собаки»). Теща Света из «Один в зеркале» анализирует возможные сценарии в попытке предугадать будущее: «…она <…> перебирала мысленно все варианты насилий и убийств — в тщетной надежде, что судьбе не удастся изобрести что-нибудь такое, чего она не сумела мысленно обезвредить».

Человеческая жизнь — «мишень для судьбы» («Прыжок в длину»), идущей за героями по пятам («В густой толпе никто не обращал внимания на двух мужчин <…> что мерно шагали под огромными, ладно уложенными рюкзаками. Судьба сопровождала их, ступая по снегу босиком», «2017»). Человек обречен на роковую встречу и не имеет права от нее отказаться («Существует точное время и место встречи человека с собственной судьбой. Не явиться на такое свидание было бы безумием для всякого…», «2017»). При этом она несговорчива и спонтанна, «никого ни о чем не предупреждает, а делает свое дело резко: была одна жизнь, и сразу стала другая, вот и все» («Прыжок в длину»).

В разных романах Славниковой судьба примеряет разные обличья — в этом ее неуловимость и коварство. В «Стрекозе…» — предстает «земляным» рисунком «из суровых ниток». В «Бессмертном» — нитью, на которую нанизаны бусины («…судьба Нины Александровны соскользнула с линии, точно бусина с нитки, вглядываться в будущее сделалось бессмысленно»). В «Прыжке в длину» рисунок судьбы сравнивается с хаотичным бегом зайца — Ведерников думает о «странных совпадениях и хитрых, заячьих петлях судьбы». В «Бессмертном» — уподобляется «азбуке на детских кубиках» или «верхней строке в таблице окулиста» с ее крупными буквами («…максимальный шрифт, каким писалась эта судьба, вызывал почтение и суеверный страх»). В «2017» – наделенному нечеловеческой силой животному, которое герой «дергает за хвост» («Прислонившись плечом к косяку, Крылов с печалью глядел на уходящих, остро сознавая, насколько все они уязвимы, потому что желают быть всегда в контакте с собственной судьбой и дергают ее за хвост, чтобы она обернулась»).

За «границу судьбы» выходить запрещено, поэтому человек постоянно чувствует себя в ловушке. Катерина Ивановна осознает, что «возвращение сделалось невозможно; впереди, пока неразличимая на взгляд, лежала граница судьбы. Вокруг тянулись городские окраины, изрывшие землю изображениями горного пейзажа, с отвалами шлака и глины…». Комариха понимает, что «настоящее лежит за горизонтом. Видные из окна массивные дома, грубые коробки <…> были для Комарихи <…> заграждениями, не пускавшими ее за границу назначенной судьбы». И в «Стрекозе…», и в «Бессмертном» судьба сопровождает человека к последнему порогу — и Софья Андреевна, и ветеран должны уйти из мира через «оставленное (им) судьбой игольное ушко», «не создавая толкотни».

Судьба, преследующая человека, лишает его способности быть самим собой, жить полноценно, обрекает на чужую роль. Отсюда — пустота быта, «тихий ужас» повседневности. «Поступь рока» — в цепочке трагических случайностей. Непризнанный математик Антонов ломает свою жизнь из-за случайной встречи со студенткой-двоечницей Викой («Один в зеркале»), гениальный атлет Ведерников осужден на прыжок, лишивший его обеих ног («Прыжок в длину»). Талантливый камнерез Крылов обречен на встречу с Хозяйкой Горы («2017»). Менеджер Максим Т. Ермаков («Легкая голова») — на самоубийство.

Мир, руководимый случайностью, устроен хаотично, лишен смысла, и потому герой не способен увлечься ни общественной жизнью (Ведерников из «Прыжка…» долгое время отказывается сниматься в фильме, ему посвященном; Крылов и Таня из «2017», оказываясь в революционной толпе, не хотят разбираться в истинных причинах происходящего, стремясь навстречу друг другу, и т.  д.), ни семейной (Софья Андреевна и Катерина Ивановна в «Стрекозе…» живут обидами и непониманием, мать Ведерникова нанимает домработницу, устраняясь из жизни больного сына («Прыжок…»), Антонов и Вика («Один в зеркале») ходят по дому, не глядя друг на друга, общаясь через зеркало, ибо убеждены — стоит им посмотреть друг другу в глаза, как между ними исчезнет магическое притяжение).