Каменные крылья «черного лебедя» «Стоунер» Дж. Уильямса

Яркие литературные события зачастую связаны с внешними факторами: премиальным процессом, выходом очередной «главной книги» известного автора, очередным же разносом «главной книги» пристрастным критиком. Но есть явления, которые вплывают в литературную жизнь «черными лебедями». Часто мы именуем «прибытие лебедя» открытием книги. Поговорим об этом феномене.

Отечественному читателю подобное открытие знакомо по истории появления романа «Мастер и Маргарита». Журнал «Москва», выглядевший весьма бледно на фоне «прогрессивных изданий» того времени, напечатал в двух номерах за 1965–1966 годы роман полузабытого писателя, перекроивший весь ландшафт русской литературы XX века. «Мастера и Маргариту» можно почтительно признавать, дерзко отрицать, но его нельзя «объехать».

Таких открытий немного. Лишь те рукописи не горят, которые обладают изначальной огнеупорностью по отношению ко времени. Куда чаще происходит не открытие, а «переоткрытие» книг и их авторов. Изданные когда-то тексты, которые канули в книжное никуда, неожиданно извлекаются из забвения. Равнодушие современников — читателей и критиков — компенсируется горячей благодарностью их потомков, прочитавших и оценивших по достоинству.

Одно из последних явлений восстановленной исторической справедливости — роман Джона Уильямса «Стоунер». Вышедшая в 1965 году книга была переиздана в 2006-м, не снискав, однако, быстрого успеха. Только спустя пять лет роман стал признанным бестселлером. Его издали во Франции, Италии, Англии, Нидерландах. Своего рода «стоунеромания», захватив прогрессивное человечество, достигла и нашего отечества. «Стоунера» читают, им публично восхищаются, повторяя вслед за самой популярной французской писательницей Анной Гавальда: «Стоунер — это я». К похвалам присоединились такие известные писатели, как Б. И. Эллис, И. Макьюэн. «Sunday Times» определила «Стоунера» как «величайший роман, который вы никогда не читали».

Но для начала необходимо рассказать о жизни автора «величайшего романа», так как в структуре «открытия» личность писателя играет важную роль.

Джон Эдвард Уильямс родился в 1922 году в Техасе. Родом он из фермерской семьи. Первая попытка получить образование в местном колледже закончилась отчислением. Он принимает участие во Второй мировой войне, служит сержантом в ВВС США. Там, во время службы, он начинает писать свой первый роман «Ничто кроме ночи». Роман выходит в свет в 1948 году. «Ничто…» ничего не приносит своему автору. Сегодня его торжественно называют исследованием страха и бунта травмированной личности. Звучит хорошо, заставляет вспомнить Сэлинджера. Но содержание книги вносит коррективы в восприятие.

В «Ничто кроме ночи» описывается один день из жизни Артура Максли. Житель безымянного города, который, по словам автора интересного эссе в «Нью-Йоркере» Л. Робсона, «тратит свое время на мучительные размышления о том, стоит ли отправляться в местный парк, пообедать с другом-гомосексуалистом, который смущает его, — и пытается уклониться от травмиру­ющих воспоминаний, которые были вызваны новостью о возвращении его отца из деловой поездки» [Робсон 2019]. Как видим, хотя травма вроде бы присутствует, но плохо приготовленного Джойса тут явно больше. Неуспех был запрограммирован. Дебютный роман Уильямса перекрыли другие книги, которые оказались одновременно и актуальнее, и эстетически привлекательнее. В том же 1948 году выходят «Нагие и мертвые» Н. Мейлера и «Другие голоса, другие комнаты» Т. Капоте, не забытые и сегодня. Даже без высокой оценки Анны Гавальда.

Литературная неудача Уильямса была отчасти компенсирована его успехами на академическом поприще. Он поступает в Денверский университет, успешно заканчивает его. В 1950 году получает степень магистра. Докторская степень по английской литературе в 1954-м подтверждает правильность выбора. Его жизнь оказывается связанной с преподаванием и научной работой. Уильямс основывает и редактирует университетский журнал в том же Денвере, пишет предисловие к антологии английской поэзии эпохи Возрождения… К художественной прозе он возвращается только шесть лет спустя, опубликовав роман «Батчерс Кроссинг» (1960). Формально книга — исторический роман. В декорациях 1870 года двадцатитрехлетний студент Гарварда Уилл Эндрюс переживает мировоззренческий кризис. Попав на лекцию Р. У. Эмерсона, он решает найти свое «я», слившись с природой на бескрайних просторах Среднего Запада. Эндрюс отправляется в небольшой город Батчерс Кроссинг. Сквозной темой романа становится печальная судьба бизонов, массовое истребление которых в то время поставило этих животных на грань полного исчезновения. Эндрюс участвует в экспедиции с целью отыскать стада животных где-то в Скалистых горах Колорадо. Восхищение перед красотой природы вступает в конфликт с человеческой жадностью…

Однако время актуальности экологической темы еще не наступило, а чисто литературными достоинствами роман не обладал.

Тут необходимо сделать небольшое методологическое отступление. Как ученый и прозаик Уильямс находился под сильным влиянием Айвора Уинтерса (1900–1968). Имя этого американского поэта и критика плохо известно в нашей стране. Нельзя сказать, что это большой пробел, — в силу явной вторичности Уинтерса: начинавший как поэт-имажист, он затем переходит на консервативные позиции. Объектом отрицания выступают метафизическая разболтанность, метафорические излишества, намеренный антирационализм. Порицаются такие авторы, как Блейк, совокупно все английские романтики за излишнюю «эмоциональность», Уитмен, Джойс. Отдельная строка в «списке грешников» отводится Эмерсону — духовному растлителю героя романа Уильямса. Естественно, что не избежали негативной оценки и современники Уинтерса: Дос Пассос, Хемингуэй, Фолкнер. В качестве альтернативы предлагается новый канон Уинтерса, основа которого — поэзия английского Возрождения. Идеалом Уинтерса выступает «простой стиль», четкая расстановка моральных акцентов, рациональное объяснение действий героев. Характерно название одного из известных эссе Уинтерса: «В защиту разума».

Третий роман Уильямса и выступает как последовательное воплощение положительной программы учителя. «Стоунер» выходит в свет в 1965 году. Его публикует престижное издательство «Viking Press», которое умело раскручивать художественные тексты, превращая их в коммерчески выгодные проекты. Несмотря на благоприятные внешние условия, третий роман Стоунера разделил судьбу первых двух. Было продано менее двух тысяч экземпляров. Конечно, в нынешние дни продажа и полутора тысяч экземпляров расценивается как недурное достижение, но необходимо делать поправку на эпоху: иные времена, иные тиражи.

Неуспех романа не охладил пыл автора. В следующий (и в последний) раз он обращается к художественной прозе спустя семь лет. Уильямс пишет исторический роман «Август Октавиан», посвященный жизни известного римского императора. В предисловии автор предупреждает, что его сочинение не лишено фантазии: «Некоторые фактические неточности в моем повествовании не случайны: так, я изменил последовательность кое-
каких событий, добавил отдельные детали в тех случаях, когда источники страдали неполнотой или противоречили друг другу, и, наконец, дал жизнь ряду персонажей, которых история не удостоила вниманием»¹. Но, как видим, и здесь Уильямс следует усвоенному им принципу умеренности. Собственно говоря, роман и написан во славу умеренности, спокойствия и разумности. Писатель использует прием эпистолярной прозы. В первых двух книгах романа образ Августа раскрывается в переписке третьих лиц. В последней части слово предоставляется самому герою. Несмотря на то, что в исторической литературе — желающих можно отослать к «Жизни двенадцати цезарей» Светония — Августа описывают как жесткого и даже жестокого правителя, в интерпретации Уильямса перед нами очередное воплощение эстетической программы Уинтерса. Да, на пути к господству, мстя за убийство Цезаря, укрепляя свою личную власть, Август совершает отдельные неблаговидные поступки. Но — вынужденно, исходя исключительно из соображений государственной необходимости. В некоторые моменты герой изъясняется как настоящий гуманист: «И все же даже в самом слабом из людей в те краткие мгновения, когда он оставался наедине с самим собой, я находил проявления силы, словно вкрапления золота среди пустой породы; в самом безжалостном — проблески нежности и сострадания; в самом тщеславном — простоту и изящество».

«Простота и изящество» самого романа Уильямса были оценены достаточно высоко. В 1973 году «Август…» получает Национальную книжную премию. Признание, однако, оказалось несколько смазанным. Премию разделили между Уильямсом и Джоном Бартом. Последний получил ее за роман «Химера». Насмешку судьбы можно назвать двойной. «Химера» — яркий образец постмодернистской прозы, действительно химерическое во всех смыслах соединение арабских сказок с греческими мифами в вольной обработке, приправленное современной массовой культурой. Слова самого Барта: «Я восхищаюсь писателями, которые могут представить запутанное простым, но мой собственный талант заключается в том, чтобы превратить простое в запутанное» (цит. по: [Лапицкий 2000: 6]) — можно отнести к тому, с чем Уильямс и его учитель вели долгую войну.

Высокая награда, как ни странно, поставила точку в писательской карьере лауреата. В 1985 году он выходит на пенсию, в 1994 году — умирает. Его писательского молчания и физической смерти никто особо не заметил. Казалось, что он разделил судьбу многих профессиональных филологов и преподавателей:

1. Здесь и далее роман цитируется в переводе Н. Прокунина.[↩]