Изучать богатства многонациональной культуры

1

Глубокое освещение истории художественной культуры, эстетической мысли, литератур народов СССР диктуется требованиями современности. Оно поможет плодотворнее разрабатывать важнейшие проблемы единства национального и интернационального в искусстве и литературе, будет содействовать борьбе против реакционной идеологии и практики космополитизма, расизма, буржуазного национализма. Сейчас подготовка таких трудов поставлена в повестку дня. В Институте мировой-литературы имени А. М. Горького начинается коллективная работа Над историей многонациональной советской литературы. В секторе эстетики Института философии АН СССР готовятся очерки истории эстетической мысли народов Закавказья, За которыми последуют другие аналогичные работы. Запланирован большой труд по истории многонационального советского искусства и эстетики. В Москве, Ленинграде, Киеве, Рите, Ереване, Тбилиси, Орджоникидзе и в других городах научными институтами и отдельными авторами издано немало книг по истории литературы и искусства народов СССР. Накоплен опыт советской художественной историографии, на который не могут не опираться авторы новых работ.

Не могут не опираться… Но опираются ли? Всегда ли мы знаем и используем достижения исследователей всех наших республик? Разобрались ли мы в этом большом хозяйстве, отделив ценные, теоретически насыщенные труды от работ, построенных по заранее заданной схеме, повторяющих уже известные истины?

В развернувшихся в последнее время дискуссиях по вопросам эстетики и литературоведения много говорилось о принципах историзма, обязательных для любой науки, следовательно для каждого вида искусствознания. Но – странное дело! – конкретно-исторический подход к явлениям, лежащий в основе марксистско-ленинской методологии, последовательно не проведен как раз в работах, освещающих историю эстетических учений, литературы и искусства народов нашей страны. Стоит обратиться прежде всего к трудам по эстетике, так как разрабатываемые в них основные положения имеют отношение и к литературоведению и критике. Вот перед нами «Очерки марксистско-ленинской эстетики» и «Основы марксистско-ленинской эстетики». В этих трудах нашли отражение коренные перемены, происшедшие в идеологической работе после XX съезда КПСС. Авторские коллективы учли также ту, обоснованную критику, которой ранее подвергались работы эстетиков. Теперь они в значительной мере освободились от догматизма и схоластики, в них сказалось стремление обобщить богатейший опыт многонационального социалистического искусства и литературы. Однако эти работы отражают не только силу, но и слабости нашей эстетики и художественной критики. Поэтому суждения о методологии, содержании и характере этих работ могут быть в известной степени распространены и на другие работы, освещающие историю эстетики и художественной культуры.

В «Очерках марксистско-ленинской эстетики» (Изд. Академии художеств СССР, М. 1960) история эстетических воззрений народов нашей страны (автор главы Н. Дмитриева) сведена, в сущности, к истории русской революционно-демократической эстетики. Правда, на стр. 52 – 53 говорится: «Под благотворным воздействием идей русской революционной демократии и часто при прямой братской поддержке деятелей «Современника» развивались и формировались эстетические взгляды передовых мыслителей и писателей других народов России: на Украине – великого поэта-революционера Тараса Шевченко, в Белоруссии – вождя крестьянского восстания, революционного публициста Кастуся Калиновского, в Грузии – основоположника новой грузинской литературы Ильи Чавчавадзе, в Армении – революционного поэта и философа Микаэла Налбандяна, в Азербайджане – философа, писателя и общественного деятеля Мирзы Фатали Ахундова, в Казахстане – просветителя казахского народа Абая». Этим перечислением автор и ограничился, оставив без внимания то, что не охватывается понятием революционно-демократической эстетики и художественной критики. Кроме того, стремясь к выявлению того общего, что объединяло передовых мыслителей и художников разных национальностей, Н. Дмитриева и не ставит вопрос о том, что особенного внес, например, Шевченко в литературу и эстетику или что является национально-своеобразным (особенным в общем, едином) в творчестве М. Налбандяна или И. Чавчавадзе.

К этому вопросу мы еще вернемся. А пока отметим, что подобный «перечислительный» метод применен и в книге «Основы марксистско-ленинской эстетики» (Госполитиздат, М. 1960). Исторический раздел этой книги (автор – М. Овсянников при участии В. Смирновой, В. Кривцова, С. Тюляева) выгодно отличается от соответствующих глав «Очерков». В нем история эстетики представлена полнее и последовательнее. Но и в этом труде история эстетической мысли народов России также ограничивается русской революционно-демократической эстетикой (лишь на стр. 134 опять-таки упоминаются имена М. Налбандяна, И. Чавчавадзе, М. Ф. Ахундова и Т. Шевченко). Причем если в «Очерках» все-таки кратко говорится о просветителях – предшественниках революционных демократов, то в «Основах марксистско-ленинской эстетики» изложение соответствующего раздела начинается сразу же с Белинского. Можно подумать, что в истории русского народа не было ни Ломоносова, ни Радищева, ни декабристов, ни пушкинской борьбы за реализм и народность, за высокое общественное призвание литературы.

Это же можно сказать об освещении истории эстетики и художественной критики других народов нашей страны. Так, например, трудно представить всю передовую армянскую литературу XIX столетия не только без Хачатура Абовяна – основоположника новоармянской литературы и литературного языка, фольклористики и критики, но и без Перча Прошяна. Ведь именно о романе Прошяна «Сое и Вардитер» Налбандян написал свою первую выдающуюся работу, в которой он пропагандировал принципы реализма, народности и идейности литературы. Нельзя умолчать и о Раффи и Ов. Туманяне. В Грузии вместе с Ильей Чавчавадзе выступала целая плеяда передовых людей – шестидесятников. Н. Николадзе, печатавшийся в герценовском «Колоколе», Ак. Церетели и другие развивали демократическую и просветительскую эстетику. На Украине дело, начатое в литературе Тарасом Шевченко, подхватили Иван Франко, Павел Грабовский, Михаил Коцюбинский, Леся Украинка.

Однако, если бы даже были названы эти и еще два десятка других имен известных деятелей, это вряд ли могло удовлетворить читателя. Нужны не перечни, не «обоймы», а глубокое исследование основных этапов развития эстетической мысли и искусства советских народов. Наиболее полное отражение эти проблемы должны получить в тех работах по истории многонациональной советской литературы, искусства, эстетической мысли, о которых шла речь выше. Но уже теперь необходимо поставить некоторые неотложные методологические вопросы.

2

Первый из этих вопросов – понимание истории эстетической мысли, а также литературы и критики нашей страны как истории многонациональной, понимание того, что не только древние или большие по численности, но и малые народы внесли свой вклад в отечественную культуру.

Для примера можно сослаться хотя бы на Осетию и ее выдающегося сына Коста Хетагурова. В «Истории философии» его имя названо рядом с татарскими просветителями-демократами писателями Каюмом Насыри и Габдуллой Тукаем, бурятским ученым Доржи Банзаровым – и это сделано с полным основанием, так как все они внесли заметный вклад в историю отечественной философской мысли. А в названных выше коллективных трудах по эстетике, толкующих о многонациональности литературы и искусства нашей страны, этих и многих других хорошо известных имен не обнаружить.

Между тем деятельность революционного демократа Коста Хетагурова, поэта, драматурга, прозаика, блистательного публициста и художника-живописца, имела широкий резонанс не только в Осетии, но и на всем Северном Кавказе. Его эстетические взгляды, в частности понимание социального призвания литературы и искусства, обобщены в трудах советских авторов: в «Очерках развития осетинской литературы» (дооктябрьского периода) Х.