Из записных книжек (1962-1965). Вступительное слово и подготовка публикации В. Есипова, комментарии В. Есипова и А. Гладилина

Из архива Василия Аксенова

Материалы из архива В. Аксенова печатались в нескольких номерах «Вопросов литературы» за 2012-2013 годы¹. Настоящая публикация состоит из двух частей. Она открывается дневниковыми записями, которые Аксенов вел регулярно с декабря 1962 года по март 1965-го, а за ними следует несколько писем, направленных Аксеновым в руководящие органы Союза писателей (1967-1977) и дающих представление не только о его общественной позиции, но и о формах административного давления на писателя, не желающего играть по предписанным ему правилам.

Из записных книжек (1962-1965)

В американском архиве Василия Аксенова есть потертая записная книжка без алфавита в коричневой матерчатой обложке. В ней среди других рукописных текстов находятся помесячные записи событий с декабря 1962 года по март 1965-го, сделанные ровным разборчивым аксеновским почерком. Эти записи воскрешают в памяти и бесславные для руководителей Советского Союза встречи с творческой интеллигенцией (декабрь 1962-го и март 1963-го), и замечательную песенку Владлена Бахнова о Коктебеле — ответ на ретроградский выпад в центральной прессе ревнителя коммунистической нравственности Аркадия Первенцева, и постановку пьесы Аксенова «Всегда в продаже» в только что родившемся театре «Современник», и многие другие события того времени. Немало здесь и довольно интимных записей, касающихся личной жизни автора «Коллег», «Звездного билета» и «Апельсинов из Марокко», и литературных имен, часть которых, увы, ничего уже не говорит даже дожившим до наших дней аксеновским современникам.

Особое место в дневнике занимают дорожные впечатления от поездки в Новгород, а также довольно подробное описание архитектурных и духовных памятников Новгорода, что стилистически отличает эти записи от аскетического лаконизма остального текста.

Полувековая давность записей, а также предельная лаконичность основной части дневника потребовала, конечно, множества примечаний, которые превосходят комментируемый объем более чем в два раза. В комментировании аксеновских записей, необходимом для адекватного прочтения их сегодняшним читателем, согласился принять участие Анатолий Гладилин, старейший и вернейший друг автора дневника. Это тем более уместно, что имя Гладилина («Тольки») множество раз упоминается в аксеновском тексте. К сожалению, даже участие Анатолия Гладилина и помощь других современников и друзей Аксенова в комментировании его дневниковых записей не позволили избежать пробелов в примечаниях: такие пробелы остались.

Тем не менее хочется надеяться, что предлагаемая публикация позволит сегодняшнему читателю мысленно окунуться в атмосферу 60-х годов прошлого века и в события, оставившие явственный след в биографии одного из ярчайших представителей поколения шестидесятников.

Виктор ЕСИПОВ

Декабрь 1962

Япония. Возвращение из Японии². Ночь. Мороз. Шереметьевские березы. Рассказ о Манеже³ и первой товарищеской⁴ встрече.

Е. Е., Р. Р.⁵. Встреча в Идеологической комиссии⁶. Выступления. Б. А. и Ф.⁷ Художники показывают паспорта⁸. Приподнятое настроение. Остановлены «Апельсины»⁹. По телефону с И¹⁰. Где была встреча Нового года? ЦДЛ? Да!

Январь 1963

Морозы, пьянство, полет к Стасису¹¹. Лопнула бутылка. Несколько дней в «Неринге»¹². Любимый поэт японской молодежи¹³. Возвращение с Р. и А.¹⁴ Морозы. С Полевым¹⁵ к И.¹⁶ Опоздание на 20 минут. Картины. Разговор о Пикассо. Трагедию в фарс¹⁷.

Крещенские морозы. Пьянство и общая мрачность.

Февраль

Со Стасиком¹⁸ в Ленинграде. Наташа¹⁹. Восточный²⁰. Дубулты. Толька²¹, Стасик, Сэм²², Стасик Куняев в «Охотничьем»²³. Гонорар за «Апельсины». Sony. Бездарные интриги совместно с Толькой²⁴. Безудержное веселье. Укоризны. Кикок²⁵. Моника²⁶. Февральские катания. У Тольки вышла повесть²⁷. Света²⁸. Работа над «Лабораториумом»²⁹]. 3 марта М.³⁰ провожает в Румбула³¹]. Оттепель.

Март

7 и 8 марта³². Оттепель. Через площадь³³ с Тарковским и Вознесенским. Цыганка в потоке машин.

Вечером в ЦДЛ. Загадочно улыбающийся Е. Е.³⁴, Эрнест, Гриша³⁵.

Приступы у Киры³⁶.

11 улетаю в Аргентину³⁷. Париж. Аргентина. Возвращение из Аргентины. Газеты в Бурже³⁸. Встреча в Шереметьево. Мороз и солнце. Дети Ливанова³⁹. Сообщение о Женьке⁴⁰. Встречи с Вит., с Сартаковым⁴¹. Пленум РСФСР.

Ответственность.

Приступы у Киры.

Апрель

Жуткий месяц. Пьянство, кошмары, приступы у Киры и больница.

Разрывы договоров, рассыпан набор сборника⁴². Плохие разговоры с мамой⁴³. Приезд отца⁴⁴. Деньги за «Мосты»⁴⁵.

Ссора с Женькой⁴⁶. Дорошина⁴⁷. Свадьба Леонова⁴⁸. Нелепость полная.

Май

1 мая у Толмачевой⁴⁹. Истерика Корнилова⁵⁰. Моя истерика. ВТО, ЦДЖ…

Операция. 2-я градская. Бегство Роберта⁵¹. 2 недели в «Европейской»⁵². Приезд Моники. Нелепость. Проводы М. Таинственная ночь. Солнце в Ленинграде.

В Черемушках работаю над «Лаб.»⁵³.

Июнь

Кратово⁵⁴. Малеевка⁵⁵. Работаю над «Лаб.». Хорошо. Шашлыки в лесу. Евдокимовы⁵⁶, Шеровский⁵⁷, Елена⁵⁸ и т. д.

Июль

Кратово и Москва, Лена на велосипеде. Приезд отца. Поездка в Покровское⁵⁹. Возвращение. Вызов к Ильичеву. Сурков, Бажан, Леонов, Рюриков, Сучков, Анисимов⁶⁰ и т. д.

О симпозиуме.

Мартин Либерман⁶¹.

1. См. АксеновВ. Рассказики // Вопросы литературы. 2012. № 3; Из архива Василия Аксенова. Сост., вступ. текст и коммент. В. Еси­пова // Вопросы литературы. 2012. № 4 и др.[↩]
2. Написанные об этой поездке в 1963 году «Японские заметки» вошли в книгу «На полпути к Луне» (М.: Советская Россия, 1966). [↩]
3. На волне «оттепели» в конце 1962 года в Манеже открылась выставка работ молодых художников и скульпторов, противопоставивших свое творчество официальному советскому искусству, — П. Никонова, Н. Андронова, М. Вейсберга, Б. Биргера, Э. Неизвестного и др. В начале декабря 1962 года выставку посетил Н. С. Хрущев, устроивший грубый разнос устроителям и участникам выставки с криками и показной матерщиной.[↩]
4. Ирония Аксенова по поводу посещения Хрущевым выставки в Манеже.[↩]
5. Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский. [↩]
6. Идеологическая комиссия ЦК КПСС.[↩]
7. Вероятно, Белла Ахмадулина и Фазиль Искандер. [↩]
8. Хрущев во время посещения выставки в Манеже грозился дать указание Шелепину (председатель КГБ с 1958-го по 1961 год) выдать им заграничные паспорта. [↩]
9. Повесть «Апельсины из Марокко» выйдет в 1963 году в январском номере журнала «Юность». [↩]
10. Ильичев Леонид Федорович (1906-1990) — секретарь ЦК КПСС и председатель Идеологической комиссии ЦК КПСС с 1961-го по 1965 год. [↩]
11. Красаускас Стасис Альгирдо (1929-1977) — художник-график, его линогравюра стала эмблемой журнала «Юность». [↩]
12. Отель и ресторан в Вильнюсе, открылся в 1959 году.[↩]
13. Шутка, относящаяся, по-видимому, к Роберту Рождественскому. В «Японских заметах» в главе «Русское пение» Аксенов вспоминает, в частности, посещение токийского университета, где студенты пели русские песни. «О популярности русских песен, — сообщал Аксенов там же, — можно судить уже по тому, что самый известный такой бар называется «Катюша»».[↩]
14. С Робертом Рождественским и Аллой, женой Роберта. [↩]
15. Полевой Борис Николаевич (1908-1981) — журналист, писатель, главный редактор «Юности» с 1961-го по 1981 год. [↩]
16. Имеется в виду Л. Ильичев (см. примечание 9 к предыдущей записи). [↩]
17. Речь идет о посещении Хрущевым выставки в Манеже в начале декабря 1962 года.[↩]
18. Рассадин Станислав Борисович (1935-2012) — критик, литературовед; ему принадлежит термин «шестидесятники» (см. его одноименную статью в журнале «Юность», 1960, № 12).[↩]
19. Вероятно, Наталья Соломоновна Гинзбург, сестра Евгении Гинзбург, тетка Василия Аксенова.[↩]
20. Балтийский вокзал в Ленинграде, архитектура которого повторяет архитектуру Восточного вокзала в Париже. [↩]
21. Гладилин Анатолий Тихонович (род. 1935) — писатель, один из родоначальников так называемой «городской прозы» («Хроника времен Виктора Подгурского», 1956), ближайший друг Василия Аксенова. [↩]
22. Дмитриев Самуил Александрович — литературный критик, в начале 1960-х годов зав. отделом критики в журнале «Знамя». [↩]
23. Так называли старое деревянное строение писательского курорта в Дубултах, в котором после постройки нового многоэтажного корпуса селили привилегированных писателей.

    Комментарий А. Гладилина: «До постройки нового здания писательского Дома творчества в Дубултах там по всей территории стояло несколько старых деревянных домиков, каждый из которых как-то назывался. Мы с Аксеновым всегда брали комнаты в одном и том же. Но как он звался — не помню. В этом домике иногда с нами жил Стас Рассадин, иногда — Самуил Димитриев, раза три — Аркадий Ваксберг. Стасик Куняев в одном доме с нами никогда не жил».[↩]

24. Подразумевается «охота» с Анатолием Гладилиным на набережной в Дубултах на прекрасных незнакомок. См. комментарий А. Гладилина: «Вася прав, конечно, бездарные интриги, но тому виной было не наше неумение кадрить местных девушек, а то, что нам буквально не давала житья Алла Гербер, о которой Вася умалчивает. У нас распорядок в Дубултах — и я за этим строго следил — был такой: до семи вечера все сидели в своих комнатах и работали, и никто не имел права ни к кому заходить. А вот после семи — сначала был скромный ужин в столовой Дома творчества, где наша литературная компания, к которой принадлежала и Алла Гербер, обсуждала разные литературные и политические новости, а потом мы довольно шумной толпой отправлялись в единственный работающий зимой ресторан «Дзинтари», где наш старый знакомый Володя, который представился нам как «бывший белый офицер, а теперь мастер спорта по шашкам», пел со своим маленьким оркестром популярные песенки типа «Все равно, моряк, не скоро ты забудешь этот город», и Алла Гербер в этих застольях обязательно участвовала. Она была умной девушкой, наших, либеральных взглядов. Но чаще всего мы с Васей вдвоем хотели вечером оторваться от всех, чтобы, грубо говоря, пошастать по побережью и закадрить местных красоток. От всех оторваться нам было легко, но вот Алла Гербер нас всюду находила. У нее было чутье полицейского сыщика и невероятная скорость передвижения — при том, что вечером по побережью ни автобусы, ни такси не ходили. Конечно, можно было оторваться от Аллы, уехав на электричке в Ригу, но это уж было целое мероприятие, с поздним возвращением в Дубулты, а значит, и скомканным следующим рабочим днем. Однажды я Васе заявил:

    — В конце концов, Гербер нас просто находить: в Дубултах и Дзинтари вечером работают три или четыре забегаловки, включая «бар самоубийц». А давай сядем на электричку и уедем на пару остановок в другую сторону от Риги.

    Сказано — сделано. Из писательской столовой мы вышли рано, сказали, что вернемся, а сами вдоль заборов, как шпионы, побежали на станцию, сели в электричку и вышли через две остановки. Ничего местечко, пустынное, как и все зимнее рижское побережье, но вполне приличное. И скоро мы сидели в симпатичном кафе, где, кроме нас и еще какой-то старой пары, за отдельным столиком вели оживленный разговор шесть молоденьких девушек, по виду — студентки. Какая удача! Кафе было маленькое, при желании можно было услышать разговор за соседним столиком, а у нас с Васей были свои методы кадрежки, и я применил один из них.

    — Вот смотри, Аксенов, — сказал я довольно громко, — ты говоришь, что из Москвы тебе сообщают, что все рвут журнал «Юность» и читают твои «Апельсины из Марокко». Но это Москва, а здесь, видимо, глухая провинция, никто в Риге тебя не читает и даже на улице не узнают. Так что, Васенька, ты просто зазнался, оторвался от жизни.

    Ну и еще какую-то ерунду в таком духе. За соседним столиком, где резвились девицы, веселье стихло и началось перешептывание, переглядывание, девушки все активнее поглядывали в нашу сторону. Аксенов загадочно молчал и улыбался, как кот, наевшийся сметаны, разве что не урчал. Но тут за мной хлопнула входная дверь — я сидел спиной к ней, и вдруг лицо Аксенова помертвело, а глаза наполнились ужасом. Он смотрел в мою сторону, но смотрел поверх головы. Я беззвучно его спросил: «Она?» — и тотчас раздался знакомый голос: «Мальчики, вот где вы спрятались, а я вам хотела рассказать про статью в Литгазете». Алла сразу же села за наш столик: «Довольно подлая статья, и против вас, хотя вы там конкретно не упоминаетесь». Аксенов вымученно изобразил приветливую улыбку, компания девиц дружно повернулась к нам затылком, а мы с Аксеновым тоскливо переглянулись — сорвалось, и этот вечер тоже псу под хвост…» [↩]

25. По-видимому, аксеновское словообразование от названия крепкого (45 градусов) эстонского ликера «Канни кукк» с петухом на бутылке, который пользовался успехом в писательской среде (см. повесть «Пора, мой друг, пора»). [↩]
26. Знакомая Аксенова, рижанка. А. Гладилин вспоминает: «Моника — это Васин «трофей» после какого-то нашего выступления в Риге на читательской конференции. Восемнадцатилетняя красавица с очень аппетитными формами. Как там у них дальше протекало, я не знаю. Однако Вася мне как-то сказал, что у Моники очень странная мама, и когда он звонит Монике, он не знает, кто с ним говорит — Моника или мама, голоса у них похожие. Тут надо еще отметить, что в этот период Аксенов начал много пить. Только этим можно объяснить, что он как-то с большого бодуна явился утром к Монике, в ее рижскую квартиру. Моника и ее мама встретили Василия Павловича с распростертыми объятиями. Наверное, они решили, что утренний визит — это что-то серьезное. Вскоре квартира стала наполняться родственниками Моники, которые все подмигивали Васе и хлопали его по плечу. У Васи наконец заработала голова, он сообразил, что влип. Он извинился перед публикой и сказал, что по такому случаю сначала должен пойти в парикмахерскую — постричься и побриться. Из парикмахерской он вскочил в такси и помчался на вокзал. Подробнее об этой истории рассказано в книге Александра Кабакова и Евгения Попова «Аксенов», которая вышла в издательстве «Астрель» в 2011 году».[↩]
27. »Первый день Нового года» («Юность», 1963, № 2) [↩]
28. Курортная знакомая Анатолия Гладилина.

    «Света — это уже мой рижский «трофей». И Аксенов довольно часто рассказывал историю про Свету, но от лица тети Маши, которая убирала в нашем домике и вообще следила за порядком.

    — Так вот, — начинал Аксенов, подражая голосу тети Маши, — у нас в домике поселился пожилой писатель (мне было тогда 27 лет. — А. Г.) и к нему из Риги стала приезжать маленькая девочка (Свете было не больше двадцати, студентка, кажется, пединститута. — А. Г.). Ну, мне неудобно делать замечания пожилому писателю, я его так осторожно спрашиваю: «А как мне разговаривать, когда я вижу вашу девочку?» А он отвечает: «Тетя Маша, если вы видите Свету утром, вы ей говорите — доброе утро, Света, если вы видите ее днем, вы ей говорите — добрый день, Света, а если вы ее видите вечером, то вы ей говорите — добрый вечер, Света. И больше никогда ничего не говорите».

    И, закончив рассказ, Аксенов заливисто смеялся» (комментарий А. Гладилина).[↩]

29. Повесть, впоследствии получившая название «Пора, мой друг, пора» и изданная в 1965 году в журнале «Молодая гвардия».[↩]
30. М. — Моника; см. прим. 9. [↩]
31. Аэродром под Ригой. В 1941 году фашистами в Румбульском лесу расстреляно более 25 тысяч евреев, после войны на этом месте воздвигнут мемориал. [↩]
32. Так называемая встреча руководителей Коммунистической партии и Правительства с творческой интеллигенцией в Кремле, на которой Никита Хрущев топал ногами и исторгал грубые ругательства в адрес Василия Аксенова и Андрея Вознесенского во время их выступлений с кремлевской трибуны.[↩]
33. Через Красную площадь, ожидая ареста после грубого разноса, устроенного Хрущевым. [↩]
34. Евтушенко готовил публикацию своей «Автобиографии» в популярном парижском еженедельнике «Пари Матч».[↩]
35. Имеются в виду Эрнст Неизвестный и Григорий Поженян. [↩]
36. Менделева Кира Людвиговна — первая жена Василия Аксенова.[↩]
37. По предположению Василия Аксенова, поездку в Аргентину после разноса в Кремле устроил симпатизировавший ему Алексей Аджубей, зять Хрущева, главный редактор газеты «Известия», чтобы уберечь его от неизбежных преследований на родине.[↩]
38. »Газеты в Бурже» освещали ситуацию в культурной жизни Советского Союза после встречи в Кремле 7-8 марта 1963 года. [↩]
39. С Василием Ливановым Аксенов сблизился во время съемок фильма «Коллеги», где Ливанов играл одну из главных ролей. [↩]
40. »На мартовской встрече в Кремле Хрущев громил Вознесенского и Аксенова. После встречи на них обрушилась вся советская пресса. Но после возвращения Аксенова из Аргентины пришло сообщение, что во Франции в модном журнале опубликована так называемая «Автобиография» Евгения Евтушенко. Опубликовать что-то на Западе без разрешения советских властей — дикий скандал! И вся советская пресса, включая «Промышленную газету» и «Сельскую жизнь», склоняла в основном имена троих — Аксенов, Вознесенский, Евтушенко. Скульптор Эрнст Неизвестный и Марлен Хуциев, режиссер фильма «Застава Ильича», с которых, собственно, и начались послеоттепельные морозы, шли как бы вторыми номерами, а мы, остальные, то есть Белла Ахмадуллина, Виктор Некрасов (ему досталось за опубликованный в том же номере «Нового мира», где появился Солженицын, очерк об Америке «По ту сторону океана», который Хрущеву очень не понравился; одна из разгромных статей о Некрасове называлась «Турист с тросточкой»), Юрий Казаков и я (мне влепили за «Первый день Нового года» во втором номере «Юности»), добавлялись критикой как бы для гарнира. Дескать, не только эта троица или пятерка, а вот их целая группа — антисоветчиков! Товарищи, надо усилить идеологическую работу в творческих союзах!» (комментарий А. Гладилина). [↩]
41. Сартаков Сергей Венедиктович (1908-2005) — писатель, заместитель председателя правления СП РСФСР с 1958-го по 1966 год. [↩]
42. Последствия нападок Хрущева на встрече в Кремле. [↩]
43. Гинзбург Евгения Семеновна (1904-1977) — журналистка, писатель, репрессирована в 1937 году, 18 лет провела в лагере и в ссылке; автор автобиографического романа «Крутой маршрут: Хроника времен культа личности» (1967, Милан — 1-я часть; 1988, Москва — 1-я, 2-я, 3-я части), получившего мировое признание. [↩]
44. Аксенов Павел Васильевич (1899-1991) — советский партийный работник, репрессирован в 1937 году, реабилитирован после смерти Сталина, жил в Казани.[↩]
45. За фильм по сценарию Аксенова «Когда разводятся мосты» (Ленфильм, 1962). [↩]
46. Имеется в виду Евгений Евтушенко.[↩]
47. Дорошина Нина Михайловна (род. 1934) — актриса театра и кино, народная артистка РСФСР. [↩]
48. Леонов Николай Иванович (1933-1999) — писатель, автор детективов, оперативный работник милиции в прошлом, завсегдатай ресторана ЦДЛ.[↩]
49. Толмачева Лилия Михайловна (род. 1932) — актриса театра («Современник» с 1956 г.) и кино, Народная артистка РСФСР. [↩]
50. Корнилов Владимир Николаевич (1928-2002) — поэт, прозаик, критик.[↩]
51. «Роберта Рождественского трогали меньше всего, и даже послали с делегацией в Индию. Но после всех этих идеологических погромов у Роберта явно начался кризис. В Индии он запил, оторвался от кагэбэшного хвоста и выбросился или выпал с пятого этажа гостиницы. К счастью, упал на мягкую клумбу с цветами и чудом остался жив. Подробности см. в романе Аксенова «Таинственная страсть»» (комментарий А. Гладилина).[↩]
52. Одна из самых комфортабельных гостиниц Ленинграда. [↩]
53. «Лабораториум», впоследствии — «Пора, мой друг, пора» (1965).[↩]
54. Подмосковное Кратово (Казанская дорога) — популярное в те годы у писателей место летнего отдыха, там снимали дачи Аксенов, Сарнов, Садовников и др. Здесь же находились собственные дачи Феликса Светова и Камила Икрамова, предоставленные им после реабилитации. [↩]
55. Подмосковный дом отдыха писателей («Дом творчества») по Белорусской дороге. [↩]
56. Евдокимов Николай Семенович (1922-2010) — писатель-фронтовик, выпускник и преподаватель Литературного института им. А. М. Горького. [↩]
57. Неустановленное лицо. [↩]
58. По-видимому, директор Литфондовского детского сада, куда ходил сын Аксенова Алексей.[↩]
59. Село Покровское Рязанской области, родина Павла Васильевича Аксенова. [↩]
60. Сурков Алексей Александрович (1899-1983) — поэт, один из руководителей СП СССР, кандидат в члены ЦК КПСС. Бажан Микола Платонович (1904-1983) — украинский поэт, председатель СП Украинской ССР с 1953 по 1959 годы. Леонов Леонид Максимович (1899-1994) — писатель, драматург, общественный деятель. Рюриков Борис Сергеевич (1909-1969) — советский литературный функционер. Сучков Борис Леонтьевич (1917-1974) — литературовед, зам. главного редактора «Знамени», член-корреспондент АН СССР. Анисимов Иван Иванович (1899-1966) — литературовед, директор Института мировой литературы им. А. М. Горького, член-корреспондент АН СССР. [↩]
61. Неустановленное лицо.[↩]