Из воспоминаний. Публикация А. Богословского

Татьяна Васильевна Розанова (1895 – 1975), старшая дочь писателя Василия Васильевича Розанова, закончила работу над воспоминаниями в начале 70-х годов. По ее словам, «воспоминания создавались в течение многих лет. Некоторые части их были написаны почти тотчас после событий, – так, например, смерть отца, смерть матери. Затем, значительно позднее, мною были написаны впечатления от поездки на Кавказ, о домике Лермонтова. Воспоминания же о Репине, В. В. Андрееве и Нестерове были записаны только в 1968 году, но в уме они сложились значительно ранее. Все эти работы находятся в Государственном Литературном музее.

Полностью воспоминания я отказывалась писать, несмотря на неоднократные просьбы писателей и частных лиц. Какая же тому причина? 1) очень тяжело прожитая жизнь, страшно вспомнить, что было, я сознательно отстраняла от себя припоминание прошлого, 2) причина, не менее важная для меня, что никакое словесное выражение для меня немыслимо без формы, а форма родилась только в 1969 году, когда вдруг она вылилась как-то непроизвольно, как бы помимо меня, и все улеглось в строки само собой.

Форма была найдена. Угол зрения установлен. Работа была сделана».

Из воспоминаний узнаем много нового о ранних годах жизни В. В. Розанова; Т. В. цитирует отрывки из неизданного юношеского дневника отца, рассказывает о неудачной женитьбе писателя на А. П. Сусловой – «инфернальной музе и фурии Ф. М. Достоевского», приводит надписи, сделанные В. В. Розановым на фотографиях и книгах. Особенно ценной представляется картина семейного быта Розановых и напряженная атмосфера петербургской жизни, воссозданная в воспоминаниях, а также рассказы о встречах отца с знаменитыми современниками – Д. С. Мережковским, З. Н. Гиппиус, Н. А. Бердяевым, П. А. Флоренским, П. П. Перцовым, А. С. Сувориным, Айседорой Дункан.

Таня рано обрела литературное бессмертие: на страницах первого короба «Опавших листьев»(СПб., 1913) возник и запомнился многим друзьям Розанова образ девочки, взволнованно читающей на берегу моря стихотворение Пушкина «Когда для смертного умолкнет шумный день».

Таня с детства много читала: сначала увлеклась книгой Евгении Тур «Мученики Колизея»,»Слепым музыкантом»Короленко, затем долгие годы не расставалась с томиком Пушкина, позже открыла для себя мир Достоевского, Шекспира; после окончания гимназии она собиралась заняться изучением философии: штудировала Канта, читала труды Н. О. Лосского, и как-то незаметно, но органически от философии перешла к систематическому чтению отцов Церкви, может быть, потому, что рано прилепилась душой к Церкви – весь духовный строй православия был созвучен ее миропониманию с детства.

Возвышенная духовная настроенность дочери, стремление ее посвятить жизнь служению Церкви Христовой и ближним наполняли гордостью и радостью душу В. В. Розанова. Из имения Сахарна (в Бессарабии), где он отдыхал летом 1913 года с медленно выздоравливавшей женой Варварой Дмитриевной и дочерью Варей, Василий Васильевич писал: «Милая и дорогая наша Танечка! Что-то взгрустнулось по тебе и очень, очень я скучаю и даже тоскую, что не вижу дорогого худенького личика и таких добрых глазок, как ни у кого, и не слышу твоего взволнованного голоса <…>.

Больше всего меня радует, что ты любишь Церковь. Без этого мы не можем понять России, а русский человек, не знающий России, может только ей вредить, и таких, к сожалению, большинство молодых людей. Они все упоены собою и все хотят служить народу, призывая его к революции, но это кончается только тем, что несчастных рабочих и мужиков ссылают, а молодые люди убегают за границу и оттуда показывают язык.

Все это так глупо и вместе так трагично, что было бы странно, если бы с нашими детьми что-нибудь подобное произошло<…>» (письмо Розанова приводится по неизданным воспоминаниям Надежды Васильевны Розановой).

В августе 1917 года из революционного Петрограда Розанов с семьей перебирается в Сергиев посад. Здесь, около церковных стен, Розанов надеялся пережить смутное время, надвигающуюся бурю. И естественным образом маленькой хозяйкой небольшого домика стала Татьяна, поскольку Варвара Дмитриевна продолжала тяжело болеть. Татьяна вела не только хозяйство, но прежде всего духовно поддерживала угнетенного происходящими событиями и слабеющего от недоедания Василия Васильевича.

В главе о болезни и смерти В. В. Розанова приведены прощальные письма друзьям, последние мысли умирающего писателя.

Хронологически воспоминания Т. В. можно условно разделить на две части; первая обрывается в феврале 1919 года со смертью В. В. Розанова. О дальнейшей судьбе семьи Т. В. подробно рассказывает во второй части воспоминаний. Это история горестных потерь близких, утраты дорогих могил, лишений, скитальческой жизни, полной нищеты, непрестанных гонений. О перенесенных страданиях Т. В. говорит очень сдержанно, с большим достоинством, всегда отличающим глубоко верующего человека.

Еще при жизни Розанова его единственный сын Василий внезапно умирает в Курске от испанки в октябре 1918 года (по дороге на Украину, куда он ехал вместе с сестрой Варварой, чтобы подкормиться и привезти домой продукты, хлеб). Смерть сына потрясла Розанова и приблизила его кончину. Вера Розанова еще в 1915 году с согласия родителей становится послушницей Воскресенско-Покровского монастыря на станции Плюсна близ Луги. Надрываясь, она несла тяготы монастырского послушания, тяжело болела, но в миру ей было жить уже невозможно, особенно в трудные годы голода и разрухи. Вскоре после смерти отца Вера вернулась в семью в тяжелом психическом состоянии и летом 1919 года покончила жизнь самоубийством – повесилась. Василий Васильевич Розанов был похоронен на кладбище Черниговского монастыря в Сергиевом посаде, рядом с могилой К. Н. Леонтьева. На деревянном кресте была надпись из Псалтыри, указанная о. П. Флоренским: «Праведны и истинны пути Твои, Господи…»Рядом с отцом похоронена и Вера (священник нашел ее душевнобольной и разрешил предать земле по церковному обряду, но без колокольного звона), и падчерица Розанова Александра Михайловна (Аля) Бутягина, умершая в 1920 году. Несмотря на официальную охранительную грамоту из Реставрационных мастерских Москвы кладбище было срыто в 1922 году. В 1941 году уничтожено и Вознесенское кладбище в Сергиевом посаде, где в 1923 году похоронили жену В. В. Розанова – Варвару Дмитриевну.

Сейчас энтузиасты и почитатели В. В. Розанова пытаются разыскать могилу писателя, но пока безуспешно.

Большой интерес представляют воспоминания Т. В. о работе в Комиссии по охране памятников искусства и старины в Троице-Сергиевой лавре в 1918 году. В тисках тяжелых житейских обстоятельств, в горькой нужде Т. В. еще находила силы и энергию помогать о. П. Флоренскому, графу Ю. А. Олсуфьеву и о. С. Мансурову в благородной работе по спасению религиозных и художественных памятников в Троице-Сергиевой лавре. По указанию о. П. Флоренского и Ю. Олсуфьева Т. В. составляет списки, описи книг и редких рукописей; работа эта велась в самый мрачный период усиливающихся гонений на религию, накануне закрытия Лавры. Флоренский, Олсуфьев и Мансуров отдавали все силы, стремясь сберечь для будущих поколений бесценные сокровища и святыни русского религиозного творчества. Т. В. воскрешает в воспоминаниях многие эпизоды неравной борьбы подвижников и страстотерпцев XX столетия с дикой стихией варварства и воинствующего атеизма, всей мощью тоталитарного государства уничтожавшего живую душу народа. Мы вновь погружаемся в атмосферу революционных будней, беспросветных и безнадежных, пропитанных ложью, злом, мучительством и мучением. Судьба о. П. Флоренского и Ю. Олсуфьева – судьба лучших людей России, уничтоженных безжалостной

системой террора, дьявольски изощренной машиной «душерастления и телоказнения».

Так долгие годы жила Т. В. в предельном одиночестве и духовном холоде, в окружении приспособленцев и доносчиков, под страхом внезапного ареста и исчезновения. И все же в поистине нечеловеческих условиях существования Т. В. сберегла живую душу и вынесла все испытания; сумела сохранить все бумаги и многие книги, привела в порядок необъятный архив В. В. Розанова.

Конечно, и тогда, в 20 – 30-е годы, находились люди, старавшиеся облегчить участь семьи В. В. Розанова. Т. В. рассказывает о помощи, которую оказывал М. М. Пришвин; Софья Андреевна Толстая, директор мемориального музея Л. Н. Толстого, не побоялась принять на работу в музей дочь «мистика-реакционера и монархиста Розанова». С таким клеймом Т. В. прожила в советской России больше полувека.

В конце 30-х годов Т. В. сближается с семьей знаменитого художника М. В. Нестерова, близкого друга В. В. Розанова. О творчестве Нестерова Розанов написал несколько статей, три из них – «Молящаяся Русь»,»Где же религия молодости?»и «М. В. Нестеров»– Розанов включил в книгу «Среди художников»(СПб., 1914).

В годы войны дочерей Розанова ждали новые суровые испытания. Т. В. пишет: «Однажды вечером, осенью 1942 года, часов в восемь, раздался звонок, пришли и арестовали сестру Варю. Был обыск, взяли какие-то ее стихи. Сначала она сидела в местной тюрьме, а потом ее отправили в Москву на пересыльную. В Москву проезда не было, узнать мы о ней ничего не могли. Когда она сидела с месяц в Загорске, Надя и я делали ей передачи, и она два раза посылала с оказией записочки. В конце концов она попала в Рыбинск, откуда ее освободили, но у нее не было сил вернуться, я за ней ехать не могла, так как в это время лежала в больнице. Надя работала, и ее не отпустили ехать за сестрой. Потом мы узнали, что она умерла 15 июня 1943 года от дистрофии в тюремной больнице. Но об этом нам стало известно позже – в 1945 году. На допросе ей задавали такие вопросы: почему вы любите уединение? Почему вас интересуют стихи, зачем сидите дома одна?»

Вскоре после ареста Вари агенты НКВД пришли и за Т. В. (осенью 1944-го). Т. В. суждено было пройти все мытарства допросов, выслушать лживые обвинения, провести долгие месяцы в тюрьме и психбольнице. 30 сентября 1945 года Т. В. освободили «за отсутствием состава преступления», но характерно для силы ее личности и убеждений: выходить на свободу она отказалась прежде, чем ей не вернули Библию с заметками на полях В. В. Розанова, изъятую на обыске.

«На Библии была надпись отца: «Сей экземпляр Библии – взят мной со «столика в учительской комнате»Елецкой гимназии в 1890 или 1891: («Крещение Руси») для справок при писании «Место христианства в истории»и забыл у себя, ибо ее никто не брал и не читал.

С тех пор она всегда со мною! И я все ее читал и никогда, даже на даче, с нею не расставься.

Дарю ее старшей Танюше на память, и да поддержит она ее в горестные минуты жизни.

Господь с тобою, Таня!

14 января 1914 года. Ночь».

На полях Библии были записаны годы рождения детей и кое- какие биографические сведения.