Исследование о русской литературе

Ad. Stertder-Petersen, Geschichtederrussischen Literatur. Munchen, 1957.

Ад. Стендер-Петерсен свыше тридцати лет читает курсы русской литературы в университетах Дании, Швеции и США. Рецензируемая книга, а также антология древнерусской литературы, составленная тем же автором (Anthology of old Russian literature) и вышедшая в 1955году в Нью-Йорке¹, подводят итоги полувековой работы, начало которой было положено еще до революции в Петербургском университете.

Двухтомная история русской литературы Ад. Стендера-Петерсена, вышедшая в 1952 году на датском языке, а затем переведенная на немецкий язык и изданвал в 1957 году в Мюнхене, охватывает русское литературное развитие начиная с XI века и кончая годами, предшествовавшими Великой Октябрьской революции.

В обзорных главах книги дается сжатая, но содержательная характеристика множества литературных фактов, причем отнюдь не только первостепенных (например, деятельности И. А. Кущевского и его романа «Николай Негорев или благополучный россиянин»). Творчество же большинства крупнейших писателей рассматривается в специальных, порой весьма пространных главах.

Следует отметить, что в библиографии большое место уделено работам советских литературоведов, указаны и некоторые работы В. И. Ленина и Г. В. Плеханова. Труд Ад. Стендера-Петерсена отличает полнота охвата материала, а иногда и соразмерность в распределении внимания между теми или иными явлениями литературы. Однако по временам книга вызывает и с этой стороны некоторые возражения. Так, в первом томе не рассматривается областная литература XV – XVI веков (Даниил Паломник, Афанасий Никитин); непропорционально мало места уделено таким явлениям, как творчество протопопа Аввакума, как оригинальная сатирическая литература XVII века, втиснутая на последнюю страницу главы с претенциозным названием «Ввоз прозы». Наряду с этим экскурс в область украинской и белорусской (по терминологии автора «западнорусской») культуры и литературы XVII века разросся в целые три главы, что в курсе русской литературы не являлось необходимостью.

Во втором томе мало места уделено Тютчеву, Куприну и Бунину, драматургии Чехова и Горького, Маяковскому. С этим можно было бы примириться: не так уже важно, что та ил и иная характеристика слишком сжата, если бы она была верна. К сожалению, это далеко не так. Больше того, решительные и принципиальные возражения вызывает самая методология автора, его подход к материалу, многие его суждения и оценки.

Уже предисловие предупреждает читателя, что, «при должном учете культурно-исторических, идеологических, социологических, экономических и психологических сил в литературном развитии, это развитие в основном освещается здесь как имманентный процесс, причем основное внимание уделяется художественно значительным явлениям» (стр. V). Эта декларация внутренне противоречива. Она показывает, что автор колеблется между формализмом, требующим изоляции литературного ряда, и эклектической теорией факторов.

В целом же для труда Ад. Стендера-Петерсена характерна попытка рассматривать литературу в отрыве от породившей ее действительности. Поэтому, как это ни странно, великие реалисты оказываются в трактовке автора… антиреалистами. Это отнюдь не полемическое преувеличение.

Достаточно сказать, что Ад.

1. См. о ней «Вопросы литературы», 1957, N 1.[↩]