Ирландский ли писатель ирландец Сэмюэль Беккет?

«Do you think of Mr. Beckett as Irish?» — «He’s a Protestant of English blood, educated in Trinity, a cricket player who lives in Paris and writes in French. Of course, he is Irish»[1]¹.

Парадоксальное высказывание о национальной принадлежности Сэмюэля Беккета (1906-1989), вынесенное в эпиграф, вполне в духе ирландцев. Оно точно и максимально кратко формулирует проблему: можно ли считать Беккета, великого мастера, лауреата Нобелевской премии, ирландским писателем?

Этот вопрос никогда не возникает, если речь идет о Марии Эджворт или Фрэнке О’Конноре, У. Б. Йейтсе или Т. Муре, — родившихся и живших в Ирландии писателях, центром творчества которых стала ирландская реальность и мифология. Но когда дело касается О. Уайльда, Б. Шоу, С. Беккета — тех, кто был вынужден покинуть родину и получил признание вне ее пределов, — некоторые активные приверженцы национального движения в Ирландии ставят под сомнение саму возможность признания этих авторов как ирландцев. Действительно, уезжая, ирландские писатели, и без того воспитанные на английской языковой и литературной традиции, еще теснее сближались с ней. Не удивительно, что в любом учебнике по английской литературе обязательно присутствуют главы об Уайльде, Шоу, Джойсе и Беккете. Но именно в связи с проблемой национального осознания, возникшей на бывшей территории Британской Империи, а также происходящими во всем мире процессами глобализации, ведущими, с одной стороны, к взаимодействию всех сфер жизни общества, а с другой — к протестам отдельных этнических и социальных общностей против интернационализации экономики и духовной сферы, важно определить понятие «ирландская национальная идентичность» в сфере литературы.

История Ирландии и ее культуры в силу своей специфики представляет благодатный материал для анализа проблем национального. Ирландии удалось избежать влияния Римской Империи. Это была единственная страна на западе Европы, где не побывали римские легионеры. Самым крупным очагом кельтской культуры в средние века также была Ирландия. Но это, пожалуй, и единственная европейская страна, которой в течение восьми веков пришлось бороться за независимость. Будучи английской колонией, Ирландия оказалась исключенной из европейской, или, говоря иначе, континентальной культуры, и все достижения Европы в области науки и искусства попадали в страну через посредничество Англии. С начала XVI и вплоть до XIX века не существовало такого понятия, как «ирландская жизнь» или «ирландская мысль». Была английская жизнь с ирландским акцентом. Отрезанная от остальной Европы страна находилась под давлением британского империализма. Это отнюдь не способствовало развитию современных форм общества из социального строя, существовавшего в гэльской Ирландии. Таким образом, страна долгое время находилась в состоянии стагнации, затрагивавшей не только социально-экономический сектор, но и культуру, искусство и литературу: последняя характеризовалась традиционностью форм и сюжетов, политической ориентацией и фактическим отсутствием эволюции.

Периоды стагнации — это естественное явление для любой развивающейся системы, но в Ирландии этот период отмечен не только особой протяженностью во времени, но и чрезвычайной привлекательностью для общества и живущих в нем писателей. У лишенных языка и, как следствие, системы репрезентации, кода, в котором бы отразилась их жизнь и ее ценность, людей формировалось чувство, что настоящая жизнь находится «где-то там», за пределами страны или за пределами настоящего времени — в прошлом. Люди теряли интерес к повседневной жизни, к деталям и событиям, утрачивали равновесие и самоуважение, становились безучастными к окружающему миру, так как пребывали одновременно в двух местах: здесь и «где-то там», то есть нигде.

Можно бесконечно долго рассуждать о богатстве и неповторимости ирландского фольклора, но если литературу кроме этого фольклора и памяти о героическом прошлом ничто не питает, если она оторвана от реальности, то она постепенно истощается, лишается содержания и энергии. Мир фактического неприсутствия, погруженность в прошлое породили в ХIХ веке огромное количество пресных литературных произведений, но эти же причины вызвали появление работ Шеридана Ле Фаню, Флэна О’Брайена, Сэмюэля Беккета — писателей, одержимых идеей тщетности человеческого существования.

После обретения Ирландией независимости вопрос о национальной идентичности в литературе вызвал особенно жаркие споры. Можно ли считать ирландскими писателями тех, кто пишет на английском языке? Если нет, то как быть с Йейтсом, главным национальным писателем? А. Н. Джеффарс предложил ввести хронологические рамки и ирландскими называть тех авторов, кто родился после революции, а тех, кто до, — англо-ирландскими[2]². Но Стерн, Конгрив и Грейвз целиком вписываются в английскую литературную традицию, а эпизоды их биографий, связанные с Ирландией, не отражены в их творчестве. Ш. Дин в «Краткой истории ирландской литературы» пишет, что при определении национального статуса того или иного писателя важна не столько тема его произведений, сколько «идея Ирландии»[3]³. Причем «идея Ирландии» понимается очень узко — это романтизация прошлого и протест против настоящего. Беккет, конечно, не делал ни того, ни другого. Он вообще почти не писал об Ирландии. А тем, что написал, только отвратил от себя соотечественников.

Джеймс Ноулсон в работе «Приговоренный к славе: жизнь Сэмюэля Беккета» рассказывает о сильнейшем впечатлении, произведенном на молодого писателя реалиями Дублина: «Он начал бродить по улицам, наблюдая за жалкой жизнью многих своих соотечественников: попрошайки, бродяги, изувеченные в Первой мировой войне солдаты и калеки собирались на углу Флит-стрит»[4]⁴. Пропасть между действительностью и лозунгами националистов породила презрительное отношение Беккета к Ирландии. Ноулсон пишет также о влиянии на Беккета его наставника по Тринити-колледжу Томаса Рудмос-Брауна, выступавшего против католической церкви, которая «душила молодое Ирландское государство»[5]⁵.

Роман Беккета «Мёрфи» (1938) считается антиирландским, в качестве примера приводят авторскую реплику из него: «Для ирландской девушки мисс Кунихан была исключительно человекообразна»[6]⁶. Но ее «человекообразная» привлекательность относительна: «Это лишь в Дублине, где профессия захирела, могла мисс Кунихан составлять предмет желаний человека со вкусом». Мистер Келли, узнав, что Мёрфи из Дублина, восклицает в ужасе: «Боже мой!»; Уайли комментирует свой отъезд в Лондон: «Из этой страны всегда приятно уехать». А оркестр корабля, на котором уезжает из Ирландии Белаква, персонаж другого романа, «выблевывает «Милые трилистники»». Торф в очаге мисс Кунихан «в своей eleutheromania был истинно ирландским — он не желал гореть за решеткой».

Когда Селия заставляет Мёрфи искать работу, угрожая в противном случае оставить его, «Мёрфи знал, что это значит. Больше никакой музыки». В авторском комментарии Беккет добавляет: «Эта фраза выбрана с особым старанием, чтобы не лишить грязных цензоров возможности прибегнуть к своей сальной синекдохе». Да и саму «ирландскость» (в принятом тогда понимании) ирландской литературы Беккет считал угнетающей: «Неужто нам мало тени на этом гнилом острове? Хватит с нас волокущих телегу судьбы сумеречных королев Дейрдре и Кэтлин, изливающихся потоками сестринской любви. Хватит поблекших понтификов хиариноскуриссимо. Мгла <…> по дороге ИЗ узкой долины, и снова мгла по дороге ВНИЗ в долину <…> Вверх, вниз, поворот на месте <…> Merde. Дай мне полуденного света. Дай мне Расина».

Беккету были невыносимы ограничения, налагаемые ирландским укладом жизни. И даже оказавшись в начале Второй мировой войны в Ирландии, он немедленно вернулся в Париж, сказав, что «предпочитает военную Францию мирной Ирландии»[7]⁷. Но, не испытывая к Ирландии глубокой любви, Беккет также не питал к ней и ненависти.

1. »Как вы думаете, мистер Беккет — ирландец?» — «Он протестант английского происхождения, получивший образование в Тринити-колледже, любитель крикета, который живет в Париже и пишет по-французски. Конечно, он ирландец» (цит. по: Hanly David. In Guilt and in Glory. L.: Hutchinson, 1979. P. 91).[↩]
2. Jeffares A.N. Anglo-Irish Literature. Dublin: The Macmillan рress Ltd, 1982. P. 40.[↩]
3. Dean S. A Short History of Irish Literature. L.: Hutchinson, 1986. Р. 282.[↩]
4. Knowlson James. Damned to Fate: The Life of Samuel Beckett. L.: Bloomsbury, 1996. P. 111.[↩]
5. Ibidem.[↩]
6. Здесь и далее произведения С. Беккета цитируются по: Беккет С. Мёрфи. М.: Текст, 2006; Беккет С. Мечты о женщинах, красивых и так себе. М.: Текст, 2006; Беккет С. Никчемные тексты. СПб.: Наука, 2001.[↩]
7. Perloff Marjorie. «In Love with Hiding»: Samuel Beckett’s War // Iowa Review. 2005. № 2 (35). Р. 80.[↩]