Эпоха Наполеона: Русский взгляд. Книга первая

Эпоха Наполеона: Русский взгляд. Книга первая / Предисл., сост., коммент. И. Бордаченкова, вступ. ст. В. Ярошенко. М.: Центр книги Рудомино, 2013. 640 стр.: ил.

Публикация первого тома материалов легендарного журнала «Вестник Европы» за 1802-1803 годы, когда им занимался писатель и историк Николай Карамзин, с добротным комментарием И. Бордаченкова и блестящей вступительной статьей продолжателя дела Карамзина, нынешнего главного редактора «Вестника Европы» В. Ярошенко — событие отнюдь не заурядное. Эта книга не просто переиздание первых выпусков старого журнала под одной обложкой в прекрасном качественном оформлении и удобочитаемом формате, призванное ознакомить любителей отечественной словесности с живой тканью наполеоновской эпохи, когда еще только формировался общеевропейский наполеоновский миф, знакомый всякому русскому по словам Пушкина («Мы все глядим в Наполеоны») и Достоевского («…кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает?»).

Значение «Вестника Европы» тех лет значительно шире, ибо это детище Карамзина, как и его «История государства Российского», является ценнейшим источником для изучения русской литературы и общественной жизни всего XIX столетия. Но кроме того, в появлении этого сборника именно сейчас можно усмотреть некое отложенное послание к нам из далекого прошлого, отвечающее на столь остро волнующие нас сегодня вопросы и заставляющее признать, что история России вновь и вновь повторяется, вращаясь вокруг одних и тех же тем уже на протяжении многих веков. Темы эти по сей день остаются ключевыми и животрепещущими: какое значение для нашей страны имеет Европа и европейский образ жизни, что такое подлинный патриотизм, как способствовать воспитанию в наших соотечественниках хорошего вкуса, любви к чтению, всемирной отзывчивости и прямодушного человеколюбия.

В «Письме к издателю», открывающему самый первый номер журнала, Карамзин изложил свое масонское и просветительское кредо, продолжающее и развивающее идеи круга Николая Новикова: «Сколь благородно, сколь утешительно помогать нравственному образованию такого великого и сильного народа, как российский; развивать идеи, указывать новые красоты в жизни, питать душу моральными удовольствиями и сливать ее в сладких чувствах со благом других людей!» (с. 58). Излишняя пышность и некоторая приторность слога, чуждая циничному взгляду на мир современного человека, не должны нас смущать и отпугивать; напротив, язык «Вестника Европы» учит обходительности с мнением и словом, благородству мысли, искреннему воодушевлению, бережному отношению к человеческому достоинству, то есть вещам, необходимым во всякие времена.

Период, когда Карамзин издавал «Вестник Европы», был редким периодом российского и европейского мира, столь долгожданного, что во многих статьях о нем говорится исключительно в восторженных тонах, как о величайшем благе людей. Такое подчеркнутое превознесение ценностей мира на страницах журнала было связано с тем, что в разжигании войны, по мысли издателя «Вестника», во многом были повинны именно популярные журналы, заменявшие в то время газеты, телевидение, радио и интернет вместе взятые. Обличение в «Вестнике» недобросовестных журналистов как разжигателей и проводников ненависти чрезвычайно актуально и сегодня, когда мы все чаще слышим безответственные пропагандистские речи о необходимости и неизбежности информационной войны, в которой все средства хороши: «Всякое государство, где свирепствует война или раздор, есть богатство журналов, которые можно назвать эхом сражений, ужасов и всех грозных страстей. Кто захочет успокоить сие несчастное государство, тот вооружит против себя людей, живущих бедствиями народов, и будет, следственно, врагом журналистов» (с. 137).

В уже упомянутом «Письме к издателю» Карамзин выражает надежду, что заключенный недавно мир «по всем вероятностям будет тверд и продолжителен» (с. 57), в журнале даже цитируется миролюбивая речь первого консула Франции Бонапарта о том, что «война самая счастливейшая, самая блестящая своими успехами, стоит дорого, стоит горьких слез победителю; стоит народам того, что им всего драгоценнее и священнее: блага семейства, крови детей их» (с. 75). Но мы знаем, что уже на следующий год, после того как Карамзин оставил журнал, чтобы приступить к обязанностям историографа, в Европе разразилась новая большая война с участием Франции, России и многих других государств. Впереди было поражение русской армии под Аустерлицем, сомнительный Тильзитский мир, вторжение Великой армии Наполеона в Россию, сожжение Москвы…

Образ Наполеона на страницах карамзинского «Вестника Европы» — это образ прогрессивного европейского политика, победителя и миротворца, заботящегося о благе своего народа и подающего пример управления государством другим властителям. Гораздо позднее в российской печати появятся обидные карикатуры на прославленного полководца, принижающие и разоблачающие его личность рассказы, а также сравнения его с антихристом. Приводя различные известия, анекдоты и слухи о Наполеоне, издатель «Вестника» поначалу весьма благожелательно относился к его фигуре: «Бонапарте столь любим и столь нужен для счастия Франции, что один безумец может восстать против его благодетельной власти» (с. 81).

Понятно, что публикуя всевозможные сведения о состоянии политических, общественных, культурных и законодательных дел во Франции, Англии, Голландии, Соединенных американских областях, других регионах мира, издатель «Вестника» косвенно соотносил их с порядками внутри России, которой тогда правил молодой монарх Александр I, вселявший надежду на торжество духа просвещения в государстве и вовлеченность россиян в общую судьбу цивилизованных народов: «…уже деятельный разум во всех состояниях, во всех землях чувствует нужду в познаниях и требует новых, лучших идей. Уже все монархи в Европе считают за долг и славу быть покровителями учения. Министры стараются слогом своим угождать вкусу просвещенных людей. Придворный хочет слыть любителем литературы, судья читает и стыдится прежнего непонятного языка Фемиды, молодой светский человек желает иметь знания, чтобы говорить с приятностию в обществе и даже при случае философствовать» (с. 57). Разве не с такой же точно программой выступают и сегодня российские просветители, говорящие о том, что открытость России миру выгодна для страны и полезна для общества?! И именно этой открытости противостоит идеологический тезис, сформулированный реакционными, охранительными кругами: «Россия не Европа».

Просветительская программа русского европейца Карамзина была неотделима от его обостренного чувства патриотизма. В статье «О любви к отечеству и народной гордости» говорилось, что «патриотизм есть любовь ко благу и славе отечества и желание способствовать им во всех отношениях. Он требует рассуждения — и потому не все люди имеют его» (с. 100). Иными словами, патриотизм, в восприятии издателя «Вестника Европы», был, прежде всего, свойством людей думающих и рефлексирующих, а отнюдь не слепым орудием политики: «Самая лучшая философия есть та, которая основывает должности человека на его счастии. Она скажет нам, что мы должны любить пользу отечества, ибо с нею неразлучна наша собственная; что его просвещение окружает нас самих многими удовольствиями в жизни; что его тишина и добродетели служат щитом семейственных наслаждений; что слава его есть наша слава; и если оскорбительно человеку называться сыном презренного отца, то не менее оскорбительно и гражданину называться сыном презренного отечества» (с. 100).

Патриотизм также тесно связан со справедливостью и благодеянием в отношении конкретных людей: «Патриот, любя добродетель во всех землях, обожает ее в своем отечестве; она есть важнейшая услуга государству, и пример ее не только утешителен, но и полезен в гражданских связях, имея спасительное влияние на общие нравы» (с. 114).

Как справедливо указал в предисловии к книге составитель сборника И. Бордаченков, ценность этого издания во многом заключается в том, что в комплексе, в хронологическом порядке статьи «Вестника Европы» начала XIX века до сих пор никогда не переиздавались, а потому как единый текст просто не существовали для читателя. Нельзя при этом не заметить, что пестрота разнообразных тем, поднимаемых в журнале, очень похожа на френдленту европейски ориентированного, хорошо образованного россиянина в сегодняшнем фейсбуке: там есть и оценки текущих политических событий, и мнения относительно новых законов, и короткие юмористические рассказы, и литературные опусы, и письма, и обзор прессы, и многое другое. Созвучность с современностью тем более поразительна, что по-прежнему в России сохраняется проблема разобщенности столицы и провинции и недостаточной зрелости гражданского общества в регионах.

Чтение номеров «Вестника Европы» будет очень полезно людям, переживающим за нравственное состояние нынешнего российского общества. Вот, к примеру, какие удивительные слова о России содержатся в 12-м номере журнала за 1802 год: «Главным, важнейшим благом в ее внутреннем состоянии назову я <…> нынешнее общее спокойствие сердец; оно всего дороже и милее; оно есть верное доказательство мудрости начальства в гражданском порядке. С другой стороны, друг людей и патриот с радостью видит, как свет ума более и более стесняет темную область невежества в России; как благородные, истинно человеческие идеи более и более действуют в умах; как рассудок утверждает права свои, и как дух россиян возвышается. Не только в столицах, но и в самых отдаленных губерниях находим между благородными достойных членов государства, знающих его потребности, судящих справедливо о людях и действиях» (с. 216).

Погружение в тексты журнала вызывает сложную и богатую гамму чувств и мыслей о самых разных предметах, имеющих непосредственное отношение к нашей сегодняшней жизни в ее личном и общественном выражениях, но, безусловно, главным лейтмотивом этого карамзинского проекта является вера в образование и победу света разума над тьмой невежества: «Что в самом деле священнее храма наук, сего единственного места, где человек может гордиться саном своим в мире, среди богатств разума и великих идей? Воин и судья необходимы в гражданском обществе, но сия необходимость горестна для человека. Успехи просвещения должны более и более удалять государства от кровопролития, а людей от раздоров и преступлений…» (с. 400)

Н. ПОДОСОКОРСКИЙ

г. Великий Новгород