Движение жизни – развитие искусства

1

Проблема художественного новаторства социалистического реализма давно находится в поле внимания нашей литературно – теоретической мысли. Но в последнее время она и вовсе выдвинулась в центр критических дискуссий. Это естественно. Социалистическое искусство – явление живое, движущееся, многообразное, и в ходе своего развития оно «задает» исследователям все новые вопросы, заставляет внимательно вглядываться в закономерности этого развития. «Вызов», можно сказать, принят: содружество эстетической мысли с реальной жизнью искусства стало характерной приметой нашего времени. Предпринимаются Широкие попытки конкретного осмысления эстетического своеобразия искусства нового мира, форм его участия в мировом литературном процессе.

Вот почему начатая два года назад в «Вопросах литературы» дискуссия об эстетических проблемах социалистического реализма кажется мне делом полезным и своевременным. Напомню коротко вехи разговора. Открылся он статьей Д. Майкова, который четко сформулировал идейно-эстетические основы метода, показал его коренное отличие от модернизма и сосредоточил внимание на проблеме художественного новаторства искусства социалистического реализма; ученый рассматривает его как принципиально новую эстетическую систему, которая обладает всеохватной силой и в познании новых явлений жизни, и в выработке новых форм художественного обобщения, соответствующих формам сознания прогрессивной личности XX века.

Д. Марков подверг решительной критике нормативный, ограничительный подход к эстетике социалистического реализма, в рамках которого специфика его сводится к предметному соответствию образа и действительности. Автор статьи «О формах художественного обобщения в социалистическом реализме» показал творческую, научную необходимость брать реалистические принципы в развитии и видеть, как на основе единства метода в социалистическом искусстве происходит бурный процесс выработки новых форм художественного обобщения и проявляется многообразие стилей.

Я считаю точку зрения Д. Маркова плодотворной, прогрессивной, основанной на марксистском требовании подходить к явлениям искусства конкретно-исторически, видеть их своеобразие, рассматривать их дифференцированно и в движении. Он писал: «Социалистический реализм – принципиально новый тип художественного сознания, исторически открытая система выразительных средств. И задача состоит в том, чтобы отчетливо разглядеть все многообразие этих средств, определить их функцию» ¹. Другой участник разговора, Т. Мотылева, в статье «Всматриваясь в новое», опираясь на опыт мировой социалистической литературы, выдвинула и во многом доказала интересные положения о новых чертах социалистического реализма, проявляющихся при создании произведений широкого эпического размаха, многоплановых романов, включающих в орбиту действия большие социальные конфликты нашего столетия. Не менее интересные соображения Т. Мотылева высказала о новом качестве психологического анализа, о способах раскрытия внутреннего мира личности. При этом автор статьи ясно отдает себе отчет, с какими трудностями сталкивается художник» поставивший перед собой высокую творческую задачу изобразить сложнейший внутренний мир личности в перспективе исторического развития всего народа: «Сопряжение единичной человеческой жизни с большими общественными коллизиями оказывается, в творческой практике, очень нелегким делом» ².

Принципиально важным является тезис Т. Мотылевой о праве художника социалистического реализма на открытие, на изображение «непознанного мира».

«В самом деле: имеет ли право социалистический художник на «непознанность мира»? Думается, что в какой-то мере имеет и даже обязательно имеет. Определив – твердо и навсегда – свое место в больших социальных конфликтах эпохи, такой художник (если он серьезно мыслит, а не приходит на готовое) встречается в разных сферах человеческой жизни с проблемами сложными, недостаточно проясненными и сам, в собственном творчестве, стремится прояснить их. Но он нередко сталкивается и с такими вопросами, на которые наука или история еще не дали окончательного ответа» ³.

Поддержав основные положения статей Д. Маркова и Т. Мотылевой, Вернер Нойберт (ГДР) в своей статье «Современные аспекты социалистического реализма» особо обратил внимание на необходимость изучения эстетического своеобразия искусства социалистического реализма в связи с живым литературным процессом. Он точно сформулировал цель такого изучения: «…Мы больше всего заинтересованы в том, чтобы наш сегодняшний разговор послужил творческим импульсом для живого литературного процесса» ⁴. Особенно плодотворны рассуждения В. Нойберта о диалектике в мировосприятии писателя социалистического реализма, способного раскрыть не только истоки «мук истории», но и показать «радость истории», пронизать чувством оптимизма ход мирового развития.

Словом, участниками дискуссии были высказаны важные и интересные соображения. В частности, большое внимание было уделено такой проблеме, как расширение зоны искусства социалистического реализма, соотношение в нем общего (интернационального) и особенного (национального), Этот вопрос имеет особо актуальный смысл – недавно ему была посвящена специальная научная конференция в ИМЛИ (отчет о ней см. «Вопросы литературы», 1974, N 2). Наша литературоведческая мысль в решении вопросов социалистического реализма развивается, идет вглубь.

Возникают, разумеется, в процессе этого развития и разногласия, споры. Ничего удивительного в этом нет: проблема обсуждается острая, важная, далеко не до конца еще изученная. Так, например, болгарский ученый П. Данчев (в рамках все той же дискуссии, проводимой «Вопросами литературы»), высказав ряд интересных позитивных соображений, вступил в то же время в полемику с некоторыми положениями статьи Д. Маркова. Он нашел, в частности, что последний «в конечном счете сводит сложную идейно-эстетическую проблематику к философским, мировоззренческим первоосновам искусства и слишком суммарно говорит о социалистическом реализме как явлении художественной жизни» ⁵. Мне думается, упрек несправедлив. Более того, сам П. Данчев, как мне кажется, слишком мало внимания уделяет живому опыту искусства, сосредоточиваясь в основном на «идейных основах нашего метода – марксистском мировоззрении». Спору нет, проблема эта наиважнейшая, но ее не решить в отрыве от конкретных фактов искусства. Потому мне и кажется полезным вернуть дискуссию к основному объекту обсуждения – новым формам художественного обобщения, характерным для современного этапа развития социалистического реализма как целостной и многообразной системы.

2

У вопроса этого много граней, аспектов. Один из главных – это соотношение искусства с действительностью, и Пенчо Данчев не случайно заговорил о мимезисе и вспомнил Аристотеля. Теоретическая эта проблема применительно к искусству нового времени имеет живой, «неакадёмический» смысл. Социализм поставил искусство в совершенно новые отношения к истории, к человеку. Вспомним известные слова А. Толстого: искусство социалистического реализма не только отражает жизнь, развертывая по ходу истории ее пестрое полотно, но и берет ее на буксир. Эта мысль имеет принципиальное значение. Да, искусство может и должно брать жизнь на буксир. Оно должно выражать главные тенденции общественного развития, познавать, открывать неизведанное, находить для зарождающегося нового соответствующую форму художественного изображения и активно воздействовать на действительность. Оно должно быть с веком наравне и отвечать новым формам мышления и мироощущения советского человека XX века, новым его нравственным и эстетическим представлениям. Здесь и таятся истоки новаторства социалистической художественной культуры. Поэтому XXIV съезд КПСС остро поставил вопрос о повышении воспитательной роли искусства и литературы, особо обратив внимание на усиление активного вторжения художественного творчества в жизнь, на проблему художественного многообразия.

Необходимо отметить, что после XXIV съезда КПСС в советском литературоведении и критике были достигнуты определенные успехи в изучении эстетического богатства и художественного многообразия советской литературы. Я уже говорил о дискуссии в «Вопросах литературы», которая, как мне кажется, отразила общую активизацию нашей критической мысли. Сошлюсь тут и на ряд трудов последнего времени. В книге Г. Ломидзе «Ленинизм и судьбы национальных литератур» на широком материале, с тонким пониманием специфики каждой литературы и творческой индивидуальности писателя показано, как на основе социалистического реализма происходил процесс ускоренного развития художественного творчества в СССР – в его художественном многообразии и едином интернационалистском устремлении, отражающем сам смысл и дух революционных изменений, происходящих в нашей стране.

Богатые эстетические завоевания русской советской поэзии 50 – 60-х годов раскрыты в книге Ал. Михайлова «Ритмы времени». Появилось несколько работ, прямо посвященных проблеме стилевого художественного многообразия в современной многонациональной советской литературе⁶. В теоретическом плане проблема новаторства социалистического реализма, стилевого многообразия литературы получила глубокое раскрытие в ряде книг, особенно во втором издании книги М. Храпченко «Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы» (1972). На недавнем Всесоюзном совещании критиков в докладе Б. Сучкова (см. «Вопросы литературы», 1974, N 5) этим проблемам был посвящен большой раздел.

В названных работах отвергается «суженный», нормативный подход к возможностям реализма, когда многообразные реалистические формы обобщения сводятся к предметному соответствию образа и действительности, к внешнему правдоподобию и «натуральности». Эта полемика вовсе не носит сугубо теоретического характера. В статьях, опубликованных «Учеными записками» ряда институтов, в иных кандидатских диссертациях частенько предпринимаются попытки трактовать особенности реалистических форм обобщения в узких пределах «воссоздания истины жизни в формах самой реальной жизни».

При этом и само понятие «формы жизни» трактуется упрощенно. А ведь это понятие очень емкое. Разве богатство душевного мира, сложность сознания человека социалистического мира – это не «формы жизни»? А расширившиеся представления людей о вселенной, о законах движения и изменения материи, о новых формах классовой борьбы и человеческом братстве – это тоже не новые «формы жизни»?

Для меня первой «машиной», которую я увидел в глухой деревне в 1922 году, была форсунка простой керосинки-примуса. На меня произвело огромное впечатление ее действие. Я вздрогнул от ужаса, когда учитель, накачав воздух в примус, поднес спичку к форсунке и воздух, взорвавшись, загорелся шипящим огнем, а приставленный конец железного прута раскалился докрасна. А Юрий Гагарин, отправляясь в первый в истории человечества космический полет, просто сказал: «Поехали…».

Попытки замкнуть возможности реализма «жизнеподобием» решительно не согласуются ни с изменениями, происходящими в жизни, ни с движением самого социалистического искусства. Не берется также во внимание его способность широко использовать все формы изображения, выработанные мировой художественной культурой. В книге Б. Сучкова «Исторические судьбы реализма» убедительно доказано, что реализм всесилен как в анализе социальных отношений, так и в раскрытии глубин человеческого «я» – этого микрокосмоса мира. Особое внимание в ней обращается на то, что завоевания реалистического метода на новой стадии истории человечества продолжает и развивает советская литература. Но именно развивает, то есть обогащает его новыми формами видения мира.

Есть исходный момент в определении всех художественных форм обобщения, открытых социалистическим реализмом, – это постижение духовного мира нового человека, всего его бытия, являющего собой прообраз жизни будущего человечества. Именно на этой основе разворачивается художественный поиск. Возьмем один из его аспектов – возрастание в социалистическом искусстве масштабности и аналитичности, появление более емких форм обобщения и более глубоких и всесторонних способов изображения «диалектики души» и мыслей нового героя.

Начиная с Горького новый человек – преобразователь мира и преобразователь самого себя – становится объектом изображения и целью искусства. Литература стремится к самому активному участию в преобразовании мира, воздействуя на духовный мир борца и созидателя. Возникает новая диалектика взаимодействия искусства с действительностью. Появляются и развиваются новые принципы типизации и новые формы художественного обобщения.

Мне уже приходилось писать о том, какой смысл вкладывал Горький в слова о праве искусства преувеличивать (спрессовывать, сгущать в образах характерные черты явления): он требовал от художника быть выше действительности (знать законы жизни, владеть материалом и видеть перспективу развития), говорил о необходимости выработать гипотетические формы искусства. Горький как художник ясно ощущал неисчерпаемые возможности, заложенные в исходных принципах социалистического реализма.

Речь, понятно, идет не об ослаблении достоверности искусства или об отрыве его от реальной действительности. Напротив, связи с нею углубляются, обретают новые эстетические измерения. Выдвигая в центр всестороннего исследования духовный мир героя, художник в своем произведении «отвлекается» от «жизнеподобия», «натуральности», он переселяется в «я» героя, пропускает весь окружающий мир через его неповторимое индивидуальное восприятие. (Мы имеем в виду эпические жанры.) И в то же время писатель каждый раз – «отвлекаясь», «переселяясь» в духовный мир героя – должен (изображая движения чувств, и мысли героя, мотивируя его поступки) найти ту «точку», в которой, говоря языком Л. Леонова, пересекаются и взаимодействуют силы истории, подобно тому как взаимодействуют и проявляются законы вселенной, заставляющие крохотную весеннюю почку на дереве ожить, лопнуть и выпустить зеленый лист на волю, к солнцу.

Своеобразие восприятия героем окружающего мира, высота его сознания, особенности его нравственных представлений и общественных идеалов – это «ядро», «атом», источник познания мира для художника (точно так же, как для физика атом является неисчерпаемым источником познания материи). Действительность находится в непрерывном развитии и изменении. В непрерывном движении находится и внутренний, духовный мир героя. Раскрывая его, писатель всякий раз ищет то особенное, в котором, словно солнце в капле воды, отражается совокупность общественных отношений – в исторической конкретности и неповторимом своеобразии, характерном для эпохи.

Собственно говоря, на этой основе возникает неисчерпаемое многообразие стилей в советской литератур ре, а также стилевых течений как совокупности определенных эстетических «формаций». Возрастает в связи с этим эмоциональная выразительность образной структуры произведения социалистического искусства.

Следует сказать, что проблемы стиля, соотношения метода и стиля, типологии стилей еще слабо разработаны в советском литературоведении. Хотя, понятно, и трудности здесь возникают вполне объективного характера. Наше искусство настолько многообразно, что трудно поддается типологизации. К тому же особенности стиля – дело индивидуальное, это всегда открытие художника – открытие жизни и самого себя.

А. Толстой недаром включал в понятие стиля (в древности это слово обозначало предмет, которым писали на восковых дощечках) обязательный его признак – познание. Он говорил: «В понятии «стиль» заключено острое, проникающее. Стиль есть та форма мысли, которая, как игла, проникает в извилины нашего сознания. Стиль – прежде всего творчество, и такое творчество, когда слова, подобно прикосновению невидимой руки, играют на рефлективных клавишах нашего сознания» ⁷. Для этого нужно найти «только одно единственное, – к данному случаю, к данному мгновению, к данному окружению предмета, – одно единственное для данной писательской индивидуальности сочетание слов». И это сочетание неминуемо «произведет на читателя особенное воздействие: он увидит, всеми чувствами, всеми рефлексами воспримет образ, вашу мысль, то есть воспримет художественно» ⁸.

В то же время стиль художника обнаруживает сложную, не прямую зависимость от времени, эпохи. Скажем, те гигантские изменения, которые произошли в мире после Великой Октябрьской социалистической революции, отразились в новых масштабных формах обобщения, принятых на вооружение советской поэзией.

Изменился сам характер поэтического мышления. Известно, сколь широкое выражение нашла переломная эпоха в истории человечества в образном строе поэм Маяковского, сколь выразителен и экспрессивен его стих.

1. »Вопросы литературы», 1972, N 1, стр. 87. [↩]
2. «Вопросы литературы», 1972, N 5, стр. 47.[↩]
3. Там же, стр. 55.[↩]
4. «Вопросы литературы», 1973, N 9, стр. 37.[↩]
5. »Вопросы литературы», 1974, N 3, стр. 110. [↩]
6. См., например: Ю. Суровцев, О стилевых течениях и «национальных стилях» в советской многонациональной литературе, в сб. «Единство», «Художественная литература», М. 1972.[↩]
7. А. Н. Толстой, Полн. собр. соч., т. 13, Гослитиздат, М. 1949, стр. 399.[↩]
8. Там же, стр. 359.[↩]