Две тайны древнего титульного листа

ДВЕ ТАЙНЫ ДРЕВНЕГО ТИТУЛЬНОГО ЛИСТА

«Книга моего деда Коркуда» – выдающийся литературно-фольклорный памятник средневековья. В нем запечатлены эпические сказания огузов – тюркоязычных племен, участвовавших в этногенезе туркмен, азербайджанцев и турок. По значимости и художественному богатству «Книгу» по праву ставят в один ряд с «Песнью о Нибелунгах», «Песнью о Роланде», «Словом о полку Игореве» и другими произведениями мировой классики.

Публикацией, переводом и изучением «Книги» занимались ученые многих стран¹. Одно из наиболее фундаментальных изданий вышло в нашей стране в серии «Литературные памятники». «Книга» основательно изучена в СССР и за рубежом. Однако «белым пятном» по сей день оставались дата написания рукописи и имя ее автора или составителя. Колебания в датировке доходили до трех-четырех веков.

Первый переводчик «Книги» на русский язык В. В. Бартольд, исходя из содержания памятника, время его создания относил к первой половине XV века. Советский историк-востоковед А. Ю. Якубовский содержанием «Книги» аргументирует эту дату. Оба автора при датировании учитывают небольшую деталь, а именно «предсказание» Коркуда во Введении «Книги», в котором он говорит: «В последние времена ханство вернется к роду Кайи, никому из их рук его не отнять, от начала последних времен до наступления страшного суда… Те, о ком он говорил, – потомки Османа; исполнившись на деле, оно так и будет продолжаться». Отсюда В. Бартольд приходит к выводу, что «поэма сложилась не раньше полного утверждения османского государства в Малой Азии», то есть не раньше султана Баязида I (1389 – 1402).

Подобное утверждение на основании одного лишь «предсказания» не обладает доказательной силой, если учесть, что аналогичное «предсказание» в тех же словах повторяется в памятниках об огузах, написанных гораздо раньше или даже позднее, чем «Книга», например в «Сельджукнаме» Языджыоглу Али, посвященной султану Мураду II (1421 – 1451), в сочинении османского историка XVI века Рухи Эдирнели, в книге «История» (1676) Мунадж-джимбаши и др.

Гипотезу В. Бартольда, основанную на «предсказании», аргументированно оспаривал В. М. Жирмунский. Оговаривая, что «самые эпические сказания огузов по своему содержанию гораздо древнее, чем та литературная обработка, которую они получили в «Книге Коркута», В. Жирмунский на основании анализа сказаний относил время их литературной обработки в «Книге» приблизительно ко второй половине XV века.

Известный турецкий ученый Фуат Кёпрюлю, также основываясь на анализе содержания памятника, датировал его XIV – XV веками. Турецкий историк Фаруг Сюмер в ранних своих трудах относил «Книгу» ко второй половине XV века, а позднее – ко второй половине XVI века, что, конечно, не может быть принято, хотя бы потому, что XVI век – век господства Сефевидов (1502 – 1736) – не находит отражения в «Книге», исторический фон которой связан целиком с господством Сельджукидов, огузо-туркменской династии Кара-коюнлу и Ак-коюнлу, свергнутой Сефевидами.

1. См библиографию в кн.: «Книга моего деда Коркуда. Огузский героический эпос» Перевод акад. В. В. Бартольда, М – Л., 1962; Х. Короглы, Огузский героический эпос, М, 1976.[↩]