«Для песни нет прекрасней темы…»

Можно без преувеличения сказать, что мы являемся свидетелями все возрастающего – и общественного, и читательского – интереса к истории? исторические романы, мемуары, серьезные трактаты по казалось бы, «узким», специальным вопросам сразу же исчезают с полок книжных магазинов. Как замечает в статье «Мир новой прозы» М. Белади, этот процесс весьма активно протекает и в венгерской литературной жизни. И это вполне закономерно.

Сегодня, в эпоху социалистического строительства, не может не волновать вопрос: что из накопленного народом за столетия дóлжно ныне взять на вооружение, что способно активно работать на современность участвовать в созидании социалистической культуры, воспитании нового человека?

Итак, возникает вопрос о традициях о подлинно историчном, марксистском подходе к классическому наследию, исключающему и модернизацию и архаизацию прошлого.

На разном литературном материале, в разных ракурсах и аспектах эти проблемы поднимаются в статьях, публикуемых в разделе «История литературы», посвященных ярким, а подчас и сложным страницам из жизни венгерской литературы, – и в работе о культуре Венгерской Советской Республики (Ю. Гусев), и в исследовании о традициях Жигмонда Морица в современности (И. Кирай), и в статье об общих тенденциях в развитии национальной поэзии, предопределивших ее нынешнее состояние (И. Шетер), и в рассказе о наследии величайшего революционного поэта Венгрии Шандора Петефи (О. Россиянов).

В истории нашей эпохи, эпохи социалистических революций и перехода от капитализма к социализму, много славных, героических страниц. Однако новое рождается в муках: борьба за торжество прогрессивных идеалов не обходится без страданий, трагедий, поражений. И все же даже самые трагические моменты революционной борьбы для нас, потомков близких и дальних, являются источником гордых и светлых переживаний: ведь они предстают перед нами как высокие свидетельства величия и благородства Человека, который ради осуществления идеалов свободы, разума, счастья готов идти на любые жертвы…

Одним из таких эпизодов новой эпохи, навсегда вошедших в память поколений, стали сто тридцать три дня 1919 года, когда в Венгрии возникла, достигла значительных успехов и пала под натиском международной реакции Советская республика, Вдохновленные замечательным примером российского пролетариата, венгерские рабочие, руководимые коммунистами, сделали попытку нанести еще один удар по мировому капитализму, расширить брешь в его бастионах. Попытка эта закончилась неудачей; но значение ее осталось непреходящим и для венгерского народа, и для всего мирового революционно-освободительного движения.

О неполных четырех с половиной месяцах Венгерской Советской Республики написаны и пишутся исторические исследования, в которых прослеживается едва ли не каждый день ее существования… Много занимались этим периодом и литературоведы, с полным основанием считающие его важнейшей вехой в формировании и развитии венгерской социалистической литературы, мощным источником передовых художественных традиций, «Во время Советской республики родилась, объединив в себе многие начинания и предпосылки, революционная социалистическая литература, которая после 1919 года, борясь со многими трудностями и проблемами, продолжает развиваться и становится одним из главных течений всей венгерской литературы» ¹, – писал об этом периоде известный венгерский ученый Миклош Саболчи.

Выступая в Будапеште на юбилейной научной сессии, посвященной 50-летию Венгерской Советской Республики, Миклош Саболчи подчеркнул: «Уже за краткий период существования Советской республики сложилась (если воспользоваться модным теперь словом) «модель» социалистической культуры, то есть такая ее форма, которая содержала в зародыше многие характерные черты развития, вместе со сложностью и неуравновешенностью его».

Среди венгерских работ, посвященных этой теме, следует также упомянуть монографию Фаркаша Йожефа «Мы в революцию несемся» ², работы Ласло Иллеша и др. Научный, проблемный подход к вопросу был бы, вероятно, сильно затруднен, если бы ему не предшествовала работа по собиранию литературных и литературно-публицистических документов венгерской Коммуны, И здесь снова нельзя не вспомнить Фаркаша Йожефа, составителя четырехтомной антологии, включающей в себя все более или менее значительные произведения времен буржуазно-демократической революции 1918 года и Венгерской Советской Республики³. Работы о литературе этого периода выходили и в Советском Союзе⁴.

Мы не ставим перед собой задачу сколько-нибудь подробно рассказать об основных произведениях той поры. Интереснее и полезнее, нам кажется, рассмотреть лишь одну проблему: позиция писателя, художника в условиях социалистической революции и строительства социализма. Как известно, этот вопрос остро встал в советской литературе сразу же после Октябрьской революции; свою актуальность он сохраняет и в наши дни (хотя в разные периоды на первый план выходят разные его стороны); с ним неразрывно связан один из главных принципов литературы социалистического реализма – принцип партийности.

Все, кто хоть в какой-то степени занимался изучением литературы Венгерской Советской Республики, обращают внимание на поистине замечательное обстоятельство: на ту радость и воодушевление, с которым литературная общественность Венгрии встретила социалистическую революцию. В течение первых месяцев после 21 марта 1919 года, когда власть перешла в руки коммунистов, объединившихся с социал-демократами, в венгерской литературной печати не раздалось ни одного злобствующего или хотя бы скептического голоса в адрес Советов (конечно, это не значит, что у нового строя не было врагов, – но и враги эти молчали до поры до времени именно потому, что их голоса звучали бы слишком в диссонанс с общим настроением). И объясняется это вполне определенными историческими обстоятельствами. Буржуазно-демократическое правительство в Венгрии, пришедшее к власти 31 октября 1918 года и пытавшееся поправить положение дел в стране после неудачной, затяжной войны, до предела озлобившей народ, выступило с чрезмерно компромиссной, идеалистической программой, которая вскоре привела к краху как внешнюю, так и внутреннюю политику. Поэтому Венгрия вздохнула с облегчением, когда в марте 1919 года была установлена пролетарская диктатура, взявшая дело прогрессивного развития Венгрии в свои руки и сразу же заключившая военный союз с Советской Россией.

Однако, может быть, самой главной причиной, в силу которой различные слои населения приветствовали новую власть, было то, что революция произошла мирным путем, без кровопролития.

Все эти факторы оказали влияние и на литературную общественность, на миросозерцание писателей. Особенно показательна, пожалуй, позиция тех писательских групп, прежняя практика которых вовсе не давала оснований предполагать, что они сразу и безоговорочно примут рабочую власть, новый строй. Речь идет о литераторах, выражавших взгляды, вкусы, миросозерцание средних сословий венгерского общества: городской мелкой буржуазии, интеллигенции, в какой-то мере и крестьянства. Эти писатели, объединившись вокруг журнала «Нюгат» («Запад»), газеты «Вилаг» («Мир») и др., представляли собой большую и влиятельную силу. Они успешно боролись с консервативным лагерем, глашатаями так называемой «народно-национальной» эстетики, идеализирующей самые ретроградные черты общественного бытия. Дружно и смело выступали против империалистической войны, разоблачая ее бесчеловечность. Многим из них не чужды были радикальные взгляды, К группе «Нюгат» относился и замечательный поэт Эндре Ади (он не дожил лишь нескольких недель до социалистической революции). Революционный демократ, стихийно приближавшийся к идеям социализма, он закладывал основы венгерской социалистической литературы… Однако Ади с его революционным радикализмом был довольно одинок даже среди своих соратников по «Нюгату» ⁵. В большинстве своем представители этой группы не шли дальше абстрактного гуманизма и пацифизма.

Именно эти поэты и прозаики, прежде отдававшие дань эстетству, декадансу, теперь дружно и совершенно искренне приветствовали пролетарскую диктатуру, увидев в ней, в рабочем классе единственную силу, способную вывести венгерскую нацию из тупика, в который завела ее политика господствующих классов.

В принципе этот факт должен считаться закономерным. Ведь для писателя – если это настоящий писатель, а не ремесленник от литературы – естественно мечтать о счастье своего народа и всего человечества; как заметил в своем выступлении на той же юбилейной сессии венгерский критик и литературовед Ласло Иллеш, «подавляющее большинство причастных к культуре людей, главный отряд делающих искусство всегда черпал вдохновение из тревоги за судьбу человечества, из сознания своей ответственности за нее». История показывает, что подчас в среде интеллигенции рождались сомнения не относительно целей революции, а способов достижения этих целей: нередко «мастера культуры» проявляли прекраснодушие и идеализм, пугаясь необходимости насилия, и в результате отворачивались от тех самых целей, которые провозглашали… Однако март 1919 года был знаменателен как раз тем, что показал: революция свершилась, и в ходе ее не было пролито ни капли крови. Это вселяло в сердца людей надежду на скорое торжество принципов свободы и разума, которые все более начинали отождествляться в общественном мнении с понятием «социализм».

Один из наиболее характерных документов этих дней – появившийся 23 марта 1919 года очерк писателя Тамаша Кобора «Пештская мозаика». Автор не скрывает своего радостного изумления: панические слухи насчет «красного террора», якобы неотделимого от пролетарской власти, оказались просто несостоятельными. А «коммунистический плакат», «провозглашающий порядок и труд и, наряду с большими грабителями», грозящий «маленьким грабителям и мошенникам», вселяет уверенность в справедливости начатого дела. Недаром очерк заканчивается восторженным восклицанием-вздохом: «О мы, счастливые пештцы!»

Такова была ситуация в Венгрии в марте 1919 года. И она не была каким-то парадоксом: ведь к революционному насилию, тем более к террору, пролетариат прибегает лишь в силу необходимости…

В спокойной и мирной обстановке писатели охотно и конструктивно подходили к пересмотру своих взглядов, конкретизации собственных представлений о справедливом обществе, о счастье народа, о социализме.

1. Szabolcsi M., Bevezetés. A magyar szocialista irodalom történetéböl. In: Forradalmi magyar irodalom Tanulmányok a magyar szocialista irodalom történetéböl, Budapest, Akadémiai Kiadó, 1963, 8.o.[↩]
2. József F., «Rohanunk a forradalomba», Budapest, Gondolat Kiadó, 1969 (второе, дополненное и переработанное издание).[↩]
3. «Mindenki ujakra készül…» Az 1918/19 forradaimak irodalma (Szöveggyüjtemény), I, II, III, IV, Budapest, Akademiai Kiadó, 1959 – 1967.[↩]
4. О. К. Россиянов, Литература Советской Венгрии, в кн, «Национальные традиции и генезис социалистического реализма», «Наука», М. 1965; Е. В. Умнякова, Литература Венгерской Советской Республики 1919 года, «Знание», М. 1969, Издана также антология стихов, связанных с Венгерской Советской Республикой, – см, «Март 1919», «Художественная литература», М. 1971.[↩]
5. Поэзия и мировоззрение Ади подробно анализируются в книге О. Россиянова «Творчество Эндре Ади», «Наука», М. 1967.[↩]