Д. С. Мережковский

Мережковский Дмитрий Сергеевич (02 (14).08.1865, Санкт-Петербург — 07.12.1941, Париж), прозаик, поэт, критик, публицист, переводчик, литературно-общественный деятель.

Родился в семье столоначальника при императорском дворе, действительного статского советника Сергея Ивановича Мережковского (1823—1908). Учился на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета (1883—1888), в 1889 году женился на З. Н. Гиппиус.

Входил в литературу как поэт, произведения которого были связаны с народнической эстетикой и творчеством С. Я. Надсона («Стихотворения 1883—1887», 1888), и как критик творчества А. П. Чехова и В. Г. Короленко, утверждающий право художника писать вне навязываемой ему тенденции (см.: [Мережковский 1888; Мережковский 1889]). В 1892—1893 годах выступил в Русcком литературном обществе с лекциями, составившими книгу «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» [Мережковский 1893], воспринятую как манифест нового литературного движения, подвергшего переоценке русскую классическую литературу, творчество современников и провозглашавшего «три главных элемента нового искусства: мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности» [Мережковский 1914: XVIII, 218], уже выразившиеся, по его мнению, в творчестве Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, И. А. Гончарова. Это своего рода конспект истории русской литературы, заново прочитанной и выстроенной согласно задачам «субъективно-художественного» метода критики [Мережковский 1914: XVIII, 198]. Свою задачу Мережковский видел в том, чтобы обнаружить свидетельства «литературного поворота к идеализму» [Мережковский 1914: XVIII, 266]. Его основы он открывал в русской «поэзии», то есть в творчестве отдельных поэтов и писателей, которое, однако, не сложилось в движение, не стало «литературой». Развитие идеи о кризисе прежнего миросозерцания и поисках новых идеалов содержится в статьях Мережковского «Мистическое движение нашего века» (1893), «Неоромантизм в драме» (1894) и «Новейшая лирика» (1894), своего рода рефератах работ Ф. Брюнетьера, Ж. Леметра, М. Метерлинка, К. Альберти, Ф. Шпильгагена, Сюлли-Прюдома.

О повороте Мережковского к религиозному мироощущению свидетельствуют книги стихов «Символы (Песни и поэмы)» (1892), «Новые стихотворения. 1891—1895» (1895), роман «Смерть богов (Юлиан Отступник)» (под первоначальным названием «Отверженный», 1895), а также пьесы «Сильвио» (1890) и «Гроза прошла» (1893).

В книге «Вечные спутники. Портреты из всемирной литературы» (1896) собрано тринадцать статей, опубликованных в периодической печати с 1888 года (см.: [Мережковский 2017]). В предисловии Мережковский декларировал не утилитарно-социологический, а «субъективный» подход к изучению литературных явлений, который способен открыть «живую душу писателя — своеобразную, единственную, никогда более не повторявшуюся форму бытия» и показать ее влияние на читателя нового поколения. Автор противопоставлял «научную» критику «субъективной» и художественной, способной объяснить «великих писателей прошлого в своем свете, в своем духе, под своим углом зрения». Мысль о том, что «время их не уничтожает, а обновляет: каждый новый век дает им как бы новое тело, новую душу, по образу и подобию своему», помогла выявить особенности функционирования литературы в обществе [Мережковский 2017: 7—8]. Интерпретация историко-литературных явлений, продиктованная концепцией Мережковского, позволила В. Д. Спасовичу говорить: «…если бы оправдалось то, что он предполагает, то пришлось бы перестроить всю историю русской литературы в XIX столетии» [Спасович 1897: 579].

Статьей о А. С. Пушкине, завершавшей «Вечные спутники» во всех редакциях, в творчестве Мережковского открывалась новая тема, определившая облик его зрелых исследований, — будущность русской литературы: «…второе Возрождение это и начинается, действительно, ежели не в самой русской церкви, то около нее и близко к ней, именно в русской литературе, до такой степени проникнутой веяниями нового таинственного «христианства Иоаннова», как еще ни одна из всемирных литератур» [Мережковский 1914: XI, 31—32]. Пушкин является в концепции Мережковского ее началом, воплощением гармонического сочетания языческого и христианского. Связывая ее будущность с возрождением в ней пушкинского духа, критик представляет образ «символистского» Пушкина, каким он его увидел в контексте собственных историософских исканий.