№10, 1985/Обзоры и рецензии

Читатель и жизнь литературы

Г. М. Сивоконь, Одвiчний диалог (Украïнська лiтература iïï читач вiд давнини до сьогоднi). Киев. «Днiпро», 1984, 235 с.

Заглавие книги Г. Сивоконя – «Вечный диалог» – вызывает в памяти проницательную мысль Гегеля: «Любое произведение искусства представляет собой диалог с каждым стоящим перед ним человеком» 1. История литературы в определенном смысле и есть история вечного диалога между читателем и писателем

Изучение роли читателя в историко-литературном процессе занимает все большее место в современном литературоведении. Глубоко теоретически обоснована мысль А. Белецкого о том, что без истории читателя история литературы не имеет почвы под ногами.

Г. Сивоконь поставил перед собой задачу написать историю украинского читателя от древности до наших дней. Это дает возможность говорить об особенностях функционирования литературы, о сложных взаимосвязях между жизнью литературного произведения и социальной действительностью. Несомненен новаторский характер рецензируемой книги, хотя сам автор говорит, что рассматривает свою работу лишь как предварительный очерк, как начало исследования этой весьма важной проблемы.

Скажем сразу, что ему удалось прояснить многие ее аспекты, сделать немало тонких наблюдений и принципиальных, хотя местами излишне осторожных выводов.

Г. Сивоконь исходит из того, что читатель играет важную роль в развитии литературы, что он, как в свое время писал М. Храпченко, «оказывает огромное влияние на процесс художественного творчества» 2. С одной стороны, читательские запросы, вкусы, требования воздействуют и на отдельные произведения, и на историко-литературный процесс в целом. Вместе с тем писатель ставит перед собой конкретную задачу воздействия на читателя. Так рождается внутренняя связь между творцом и воспринимающим, возникает установка на читателя, то, что называется адресованностью произведения. С другой стороны, вопрос о читателе связан с изучением жизни, функционирования литературных произведений, исследованием социально-эстетической функции литературы.

Конкретный материал, рассмотренный в книге, позволяет подтвердить положение о «взаимообусловленности поступательного развития литературно-художественного творчества и его адресата» (стр. 249). Литература, подчеркивает Г. Сивоконь, функциональна даже в своей направленности на воспринимающего. Взаимоотношения между украинской литературой и ее читателем рассматриваются автором как сложный процесс, как «вечный диалог», исполненный глубокого смысла и свидетельствующий об огромной социальной роли литературы. Г. Сивоконь убедительно говорит об активности обоих участников этого процесса, о том, как изменяются их отношения.

Работа состоит из шести глав. В первой, излагая методологию и методику исследования, Г. Сивоконь подчеркивает, что «взаимообусловленное развитие художественной литературы и ее читателя предстает как сложная, разветвленная система, требующая четкой упорядоченности как в анализе, так и в синтезе» (стр. 21). Речь идет о «предварительном синтезе того, какими путями, по каким законам развиваются важнейшие контакты литературы с читателем как личностью социальной, как носителем общественных, в частности и эстетических, идеалов» (стр. 20).

Вторая глава посвящена литературе Киевской Руси, средневековому читателю. Автор говорит о статусе средневековой письменности (литературы), которая в раннефеодальном древнерусском обществе была, с одной стороны, инструментом религиозной и светской (княжеской прежде всего) власти, а с другой – удовлетворяла потребности духовной жизни того времени, была в определенной своей части выражением духовности народа Г. Сивоконь показывает, что книга и ее адресат, литература и читатель выступали деятельными участниками возникающих антагонизмов, отражавших социальную, политическую борьбу в обществе, связанную со становлением и развитием феодальных отношений и укреплением государственности. В поле зрения автора находятся многие факты из истории литературы Киевской Руси. Он приходит к такому выводу: взаимообусловленные возможности средневековой литературы и средневекового читателя, если брать их в целом, были немалыми; инициативным началом здесь выступала книга, письменность, которая вела читателя за собой, влияла на него, формировала его. Г. Сивоконь упоминает о притчево-символической образности произведений, о сознательном использовании авторами психологических особенностей читательского восприятия.

В связи с главой о древнерусском читателе возникает несколько замечаний. Прежде всего хотелось бы, чтобы статус средневекового читателя был рассмотрен в связи с особенностями средневековой культуры, стиля мышления. Как показывают труды последних лет, средневековая культура характеризуется определенной дифференцированностью, особое место занимала в ней культура народная или вольнодумная. Сошлюсь хотя бы на известное исследование А. Гуревича «Проблемы средневековой народной культуры» (М., 1981). Вообще, говоря о читателе, следует сочетать подход типологический с учетом возможных индивидуальных вариантов читательского восприятия. Не только читатели разного социального положения, но и разного возраста и разных профессий предъявляют к литературе несходные требования. Что недостаточно учитывается и в третьей главе, посвященной читателю XVI – XVIII веков, адресату «поэтического художества» в литературе этого времени,

В XVI – XVII веках выявляются новые принципы отношений литературы с читателем. Борьба за национальную независимость против экспансии католицизма, за воссоединение с Россией обострила значение литературного творчества и его функционирования. Сословная пестрота общества, территориальная разобщенность народа усугубляли трудности диалога украинских писателей с читателями. При этом, как отмечает Г. Сивоконь, заметно выделяются две тенденции. Первая – демократизация литературы, стремление к тому, чтобы она охватывала своим влиянием как можно более широкий контингент. С другой стороны, возникают предпосылки своеобразной элитарности, размежевания тех, кто посвящен в тайны словесного творчества, и тех, кому «поэтическое художество» недоступно.

Интересны размышления автора о роли фактора просвещения в формировании нового читателя, об устном и письменном бытовании литературного слова Отмечу страницы, посвященные писателям того времени – И. Вишенскому, К. Саковичу, К. Зиновьеву. Исходя из того, что в самом произведении содержится определенный смысловой или интерпретационный потенциал, что не только акт восприятия литературы, но и акт создания произведения социален по своей сущности и содержанию, Г. Сивоконь всесторонне рассматривает факторы, определившие облик украинского читателя XV – XVIII веков, особенности литературной среды этого времени.

Две главы посвящены XIX веку.

Центральная проблема этик глав – развитие демократических тенденций в литературе и в читательской среде. Материал группируется вокруг выдающихся писателей, причем порой автор лишь намечает перспективы для дальнейших исследований. Скажем, об «Энеиде» Котляревского сказано: «явление чрезвычайно сложное с точки зрения его функционирования» (стр. 80). Читатель «Энеиды», продолжает Г. Сивоконь, – одна из важнейших проблем в длительных и острых спорах о значении этого произведения и его роли в становлении новой украинской литературы. Но, к сожалению, это остается лишь заявлением: несколько разрозненных фактов, которые приведены в работе, не многое проясняют.

Зато очень доказательно, с привлечением свежего материала написан раздел о Квитке-Основьяненко, о его контактах с читателем-современником. Убедителен вывод о том, что «ориентация Квитки на «своего читателя» и на реальное чтение подчеркивает демократичность его эстетики и мировосприятия» (стр. 104). Адресат и читатель становятся таким образом участниками литературного процесса.

Отмечу глубокие страницы о читателях Шевченко, который был воплощением нового типа поэта – революционного демократа, вдохновителя и участника борьбы за национальное и социальное освобождение народа. Популярность творчества великого Кобзаря, «популярность в самом благородном значении этого слова, основывается на гражданском звучании, которое свойственно только литературе великой, ответственной за свои обязанности перед народом» (стр. 114).

Немало интересного сказано в книге и об украинском читателе второй половины XIX века.

В последней главе – «Художественная книга и советский читатель. Литература десятков миллионов трудящихся» – особенно наглядно выступают сильные стороны исследовательской методики Г. Сивоконя, счастливо соединяющего в себе историка литературы, социолога и литературного критика.

Принципиально важным является то, что вопрос о читателе, о расширении и углублении читательского восприятия Г. Сивоконь связывает с вопросом о развитии литературы. Он говорит о двух участниках извечного диалога, не приуменьшая, но и не преувеличивая, не абсолютизируя роль читателя в историко-литературном процессе. В этом плане его работа противостоит тем концепциям зарубежного литературоведения, которые связаны с игнорированием объективного смысла художественного произведения. В книге последовательно проводится мысль о том, что в первую очередь именно произведение определяет восприятие, его возможности. Вместе с тем Г. Сивоконь показывает, что воспринимающий существует только в определенной коммуникативной ситуации.

Хотелось бы особо остановиться на таком моменте. Всякое историческое исследование предполагает четкую периодизацию, выработку определенных критериев ее. Речь идет не просто об условной методической схеме, а о внешнем выражении глубинных процессов развития изучаемого явления. Если процесс изменения читателя, читательского восприятия является частью историко-литературного процесса, то, очевидно, можно здесь применить принятую историко-литературную периодизацию, внеся в нее некоторые уточнения. Думается, что необходимо соотносить историю читателя с историей развития и смены литературных направлений и стилей. В науке, кстати, все больше утверждается мысль о том, что можно говорить не только о стилях творчества, но и о стилях восприятия. Деление материала, данное в книге Г. Сивоконя, представляется мне слишком укрупненным, не всегда позволяющим увидеть специфику отдельных этапов развития.

Возможно, стоило строить изложение, исходя из понятий литературной эпохи, стилевой формации, направления. Скажем, барокко, Просвещение, романтизм создают свои типы читателей. Каждая из этих художественных систем может быть определена и как стилевая формация, и как культурно-историческая эпоха с присущим ей видением мира, с характерной для нее концепцией человека, с особым пониманием общественной функции литературы, со специфичной установкой на читателя.

При исследовании динамики развития литературы, смены литературных стилей необходимо поставить вопрос о том, что тот или иной стиль, то или иное направление, та или иная стилевая формация связаны с определенной, только им свойственной установкой на читателя и вместе с тем с ее реализацией. Именно через читателя осуществляется связь между внутренним миром художника, миром художественного слова и действительностью. Г. Сивоконь верно пишет о том, что через читателя раскрываются функциональные свойства литературы, реализуются ее идейно-эстетические установки. Очевидно, стоило подчеркнуть, что установка на читателя является одним из стилеобразующих факторов. Понятия стиля, жанра, жанровой формы включают в себя и момент «соглашения» между художником и воспринимающим, момент определенной общности их идейно-эстетических позиций. Возможны и нарушения этого «соглашения», ведущие к неадекватной интерпретации.

Само понятие диалога, лежащее в основе концепции автора, можно, как мне кажется, в определенных смыслах и углубить. Во-первых, интересно было бы поставить вопрос о типологии читателя. Есть читатель «для себя» и читатель «для других», то есть такой, у которого прочитанное может послужить импульсом к собственному творчеству. Писатель – тоже читатель особого типа. Можно говорить о читателях Шевченко, но не менее важен вопрос о Шевченко-читателе. А роль читательских впечатлений в творчестве Леси Украинки, столь много сделавшей для расширения идейно-эстетических горизонтов украинской литературы! Или Франко-читатель. Могут возразить, что это уже иные вопросы. Конечно, но они связаны с историей «извечного диалога», являются составной ее частью.

С другой стороны, читатель вступает в диалог не только с писателями-современниками, но и с писателями прошлых эпох. Здесь тоже открываются интересные аспекты исследования. Скажем, как по-разному читали античность в XVII – XVIII веках, в эпоху романтизма, в пору утверждения и становления критического реализма! Прочтение античных образов Лесей Украинкой не только факт, объясняющий творческое своеобразие поэта, но момент, отражающий определенный этап в истории украинского читателя.

И еще одно. Читатель обращается не только к «своей», написанной на родном языке литературе, но и к литературам других стран и народов. За этот счет происходит расширение международного опыта данной национальной литературы. Встает вопрос об интернационализации интересов читателя.

В последнее время много говорится о комплексном, интегральном подходе к проблеме читателя, о том, что «читатель и читательское восприятие могут плодотворно изучаться только на стыке различных искусствоведческих, исторических и общеэстетических дисциплин» 3.

Книга Г. Сивоконя убедительно доказывает практическую необходимость такого подхода. Из нее вытекает вывод, что для проблемы читателя существенны не только социологический, но и психологический, эстетический и культурологический аспекты. Автор интересно показал, как на разных этапах развития украинской литературы изменялись взаимоотношения между двумя участниками историко-литературного процесса, как менялся характер литературной коммуникации, и вместе с тем воссоздал важные моменты развития украинской культуры. Возможно, стоило более подробно остановиться на разборе конкретных произведений. С установкой на читателя связаны в произведении «сигналы», вводящие его в мир истории, культуры, литературных традиций. Это – реминисценции, скрытые и явные цитаты, эпиграфы, исторические и историко-культурные реалии. Писатель рассчитывает на их понимание, на то, что они будут способствовать установлению близости, контакта между ним и читателем. Рассмотрение этого момента позволило бы углубить мысль о том, что установка на читателя «вписана» в структуру произведения.

Таковы некоторые из тех мыслей, которые вызывает интересная и весьма своевременная книга Г. Сивоконя. Посвященная извечному диалогу, она по самой сущности своей также является приглашением к диалогу, к сотворчеству. Она не оставляет читателя равнодушным. В этом ее немалое значение как исследования, открывающего новые аспекты изучения важной проблемы.

г.Дрогобыч

  1. Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Эстетика, т. 1, М.. 1968. с 274.[]
  2. М. Б. Храпченко, Литературный стиль и читатель. – В кн.: «Проблемы современной филологии. Сборник статей к 70-летию акад. В. В. Виноградова», М., 1965 с. 463.[]
  3. Г. Н. Ищук, О проблемах и задачах изучения читателя. – В сб.: «Художественное произведение и его читатель». Калинин, 1980, с. 18. См. также: И. Е. Баренбаум, История читателя и чтения в системе книговедческих дисциплин. – В кн.: «Федоровские чтения 1976. Читатель и книга», М., 1978; В. В. Прозоров, Художественный текст и читательское восприятие (К теории вопроса). – «Филологические науки», 1978, N 1.[]

Цитировать

Гольберг, М. Читатель и жизнь литературы / М. Гольберг // Вопросы литературы. - 1985 - №10. - C. 238-244
Копировать