Из записных книжек (1962-1965) Василия Аксенова

Из архива Василия Аксенова

Материалы из архива В. Аксенова печатались в нескольких номерах «Вопросов литературы» за 2012-2013 годы¹. Настоящая публикация состоит из двух частей. Она открывается дневниковыми записями, которые Аксенов вел регулярно с декабря 1962 года по март 1965-го, а за ними следует несколько писем, направленных Аксеновым в руководящие органы Союза писателей (1967-1977) и дающих представление не только о его общественной позиции, но и о формах административного давления на писателя, не желающего играть по предписанным ему правилам.

Из записных книжек (1962-1965)

В американском архиве Василия Аксенова есть потертая записная книжка без алфавита в коричневой матерчатой обложке. В ней среди других рукописных текстов находятся помесячные записи событий с декабря 1962 года по март 1965-го, сделанные ровным разборчивым аксеновским почерком. Эти записи воскрешают в памяти и бесславные для руководителей Советского Союза встречи с творческой интеллигенцией (декабрь 1962-го и март 1963-го), и замечательную песенку Владлена Бахнова о Коктебеле — ответ на ретроградский выпад в центральной прессе ревнителя коммунистической нравственности Аркадия Первенцева, и постановку пьесы Аксенова «Всегда в продаже» в только что родившемся театре «Современник», и многие другие события того времени. Немало здесь и довольно интимных записей, касающихся личной жизни автора «Коллег», «Звездного билета» и «Апельсинов из Марокко», и литературных имен, часть которых, увы, ничего уже не говорит даже дожившим до наших дней аксеновским современникам.

Особое место в дневнике занимают дорожные впечатления от поездки в Новгород, а также довольно подробное описание архитектурных и духовных памятников Новгорода, что стилистически отличает эти записи от аскетического лаконизма остального текста.

Полувековая давность записей, а также предельная лаконичность основной части дневника потребовала, конечно, множества примечаний, которые превосходят комментируемый объем более чем в два раза. В комментировании аксеновских записей, необходимом для адекватного прочтения их сегодняшним читателем, согласился принять участие Анатолий Гладилин, старейший и вернейший друг автора дневника. Это тем более уместно, что имя Гладилина («Тольки») множество раз упоминается в аксеновском тексте. К сожалению, даже участие Анатолия Гладилина и помощь других современников и друзей Аксенова в комментировании его дневниковых записей не позволили избежать пробелов в примечаниях: такие пробелы остались.

Тем не менее хочется надеяться, что предлагаемая публикация позволит сегодняшнему читателю мысленно окунуться в атмосферу 60-х годов прошлого века и в события, оставившие явственный след в биографии одного из ярчайших представителей поколения шестидесятников.

Виктор ЕСИПОВ

Декабрь 1962

Япония. Возвращение из Японии². Ночь. Мороз. Шереметьевские березы. Рассказ о Манеже³ и первой товарищеской⁴ встрече.

Е. Е., Р. Р.⁵. Встреча в Идеологической комиссии⁶. Выступления. Б. А. и Ф.⁷ Художники показывают паспорта⁸. Приподнятое настроение. Остановлены «Апельсины»⁹. По телефону с И¹⁰. Где была встреча Нового года? ЦДЛ? Да!

Январь 1963

Морозы, пьянство, полет к Стасису¹¹. Лопнула бутылка. Несколько дней в «Неринге»¹². Любимый поэт японской молодежи¹³. Возвращение с Р. и А.¹⁴ Морозы. С Полевым¹⁵ к И.¹⁶ Опоздание на 20 минут. Картины. Разговор о Пикассо. Трагедию в фарс¹⁷.

Крещенские морозы. Пьянство и общая мрачность.

Февраль

Со Стасиком¹⁸ в Ленинграде. Наташа¹⁹. Восточный²⁰. Дубулты. Толька²¹, Стасик, Сэм²², Стасик Куняев в «Охотничьем»²³. Гонорар за «Апельсины». Sony. Бездарные интриги совместно с Толькой²⁴. Безудержное веселье. Укоризны. Кикок²⁵. Моника²⁶. Февральские катания. У Тольки вышла повесть²⁷. Света²⁸. Работа над «Лабораториумом»²⁹]. 3 марта М.³⁰ провожает в Румбула³¹]. Оттепель.

Март

7 и 8 марта³². Оттепель. Через площадь³³ с Тарковским и Вознесенским. Цыганка в потоке машин.

Вечером в ЦДЛ. Загадочно улыбающийся Е. Е.³⁴, Эрнест, Гриша³⁵.

Приступы у Киры³⁶.

11 улетаю в Аргентину³⁷. Париж. Аргентина. Возвращение из Аргентины. Газеты в Бурже³⁸. Встреча в Шереметьево. Мороз и солнце. Дети Ливанова³⁹. Сообщение о Женьке⁴⁰. Встречи с Вит., с Сартаковым⁴¹. Пленум РСФСР.

Ответственность.

Приступы у Киры.

Апрель

Жуткий месяц. Пьянство, кошмары, приступы у Киры и больница.

Разрывы договоров, рассыпан набор сборника⁴². Плохие разговоры с мамой⁴³. Приезд отца⁴⁴. Деньги за «Мосты»⁴⁵.

Ссора с Женькой⁴⁶. Дорошина⁴⁷. Свадьба Леонова⁴⁸. Нелепость полная.

Май

1 мая у Толмачевой⁴⁹. Истерика Корнилова⁵⁰. Моя истерика. ВТО, ЦДЖ…

Операция. 2-я градская. Бегство Роберта⁵¹. 2 недели в «Европейской»⁵². Приезд Моники. Нелепость. Проводы М. Таинственная ночь. Солнце в Ленинграде.

В Черемушках работаю над «Лаб.»⁵³.

Июнь

Кратово⁵⁴. Малеевка⁵⁵. Работаю над «Лаб.». Хорошо. Шашлыки в лесу. Евдокимовы⁵⁶, Шеровский⁵⁷, Елена⁵⁸ и т. д.

Июль

Кратово и Москва, Лена на велосипеде. Приезд отца. Поездка в Покровское⁵⁹. Возвращение. Вызов к Ильичеву. Сурков, Бажан, Леонов, Рюриков, Сучков, Анисимов⁶⁰ и т. д.

О симпозиуме.

Мартин Либерман⁶¹. Японцы. Драка в ВТО. С Эмкой⁶² спор с Либерманом у нас.

Август

Ленинградский симпозиум. Натали⁶³, Пенго⁵⁷, Роб-Грийе, Энгус Вилсон, Голдинг, Рихтер, Энценсбергер⁶⁴ и т. д. Выходка Соболева⁶⁵. Ужин с Эренбургом. Встреча с Евт. Примирение. Выступление. Кадрение в порту. Булат. В Москве катание на пароходе. Вигорелли⁶⁶, Рихтер, Энценсбергер и финны⁶⁷ у меня. Потом Натали. Ужин с ней в ВТО.

Вылет в Коктебель.

В Коктебеле хорошо. Патрулирование Светы⁶⁸. О Первенцеве Вл. Бахнов⁶⁹. Походы, при…(нрзб.), купания, вино, день рождения.

В последний день дикая ссора с Кирой.

Сентябрь

Кратово. Работа над «Лаб.». Визит Юрки Акимова⁷⁰. Дождь.

Вторая половина в Переделкино. Золотая осень. Запорожец⁷¹. Толька. Мишка Демиденко⁷² (случай с ним в темноте), Саша Межиров. Внуково, мотель, ЦДЖ. Света. Истерика.

Октябрь

Толька с Машкой⁷³. Возвращение из Переделкино. Ссора с Кирой. Бегство в Ригу. Моника. Бегство от Моники⁷⁴. Ночлег у Илана⁷⁵. Пьянство. Отъезд.

В Москве — примирение. Заканчиваю пьесу⁷⁶. В «Юности» «Лаб» отклоняют. Встреча с Ильичевым по поводу сборника.

Знакомство с Леной⁷⁷ у них.

Ноябрь

Встречи с Леной. Заканчиваю пьесу. Влюбленность в Лену. В «Новом мире» «Лаб.» отклоняют. Сдаю в «Молодую гвардию». Сдаю в театр пьесу⁷⁸. Интриги Плучека против Ефремова. Встречи со Стейнбеком и Олби.

Декабрь

С Леной в Ялте. Возвращение. Читки пьесы в «Современнике». Невозможность встреч. Знакомство со Стальной⁷⁹. У Киры аборт. Разговоры в «Молодой гвардии».

Встреча Нового года в ЦДЛ. Приход туда Лены⁸⁰. Стыд и тоска.

Январь 1964

Разоблачение по телеграмме⁸¹. Ужас. Жалею Киру. Всеобщее замешательство. Звонки. Ужасные сцены. Чуть ли не разрыв. В Переделкино пишу новую главу для «Лаб.». Повесть принята. Кое-как сцепленная семья.

Февраль

Редкие встречи с Л. Пьянство с Гнеушевым⁸². ЦДЛ, ЦДЖ, ВТО. Вышла «Катапульта»⁸³.

Март

Отъезд в Л-д с «Юностью». Сумасшедший дом. Сцены Киры и Беллы⁸⁴. Отъезд в Дубулты. В Дубултах Толька, Стасик, Гриша⁸⁵. Дружба с Гришей. Выпивки. Алла?⁸⁶ Вся эпопея со Стальной и Тамарочкой⁸⁷. Письма от Лены. Разные. Письма от Киры. Уезжает в Карловы Вары.

Написал сценарий⁸⁸.

Явление Гии⁸⁹ и Юсова⁹⁰.

Апрель

Готовимся к отъезду в Таллин. Телефонограмма: «Лаб.» остановила цензура. Выезд в Москву. Кира в Карловых Варах. Возня с повестью. Визиты к Камшалову⁹¹. Разрешили. Слухи о Лене и Илье. Не звоню, не встречаюсь. Повесть вышла. Вернулась Кира. Радость моя, Кит⁹². Выступление в Идеологической комиссии. Поездка в Таллин вместе с Эрнстом⁹³ в поисках дачи. Клога — Рад⁹⁴ пустой под ветром. Конец контактной подвески⁹⁵.

Договор с Кон. Дан. Еж. Каз⁹⁶.

Загул. Лена. Платок.

Май

Договора на «Мосфильме» не заключают. Интриги вместе со Стальной⁹⁷. Отъезд со Стасиком⁹⁸ в Грузию. В Грузии Отар и Томаз⁹⁹, Гурам Асатиани¹⁰⁰. Возвращение из Грузии. Кира едет в Таллин. Лена с Чудаковым¹⁰¹ ходит в ЦДЛ по мою душу. Встретились. Пошли к Вайсбергу¹⁰². Потом мы у Гладилина. Возобновились редкие встречи.

Июнь

Неслыханная жара. Семинар под Подольском. Замечательно. 4 дня спорта и дружбы. Стальная крутится. Возвращение из Подольска. Китяра один во всем дворе, носится в траве. Заключили договор¹⁰³. Получил деньги предпоследним, встреча с Леной. ПЕН-клуб¹⁰⁴. Отъезд в Кейла-Йоа¹⁰⁵ со всем барахлом и с Пашей¹⁰⁶. Кит в окне.

Июль

Прекрасный месяц в Кейла-Йоа. Написал пять рассказов¹⁰⁷. Катания, прогулки. Кит купается в море. Пустой пляж, лес, водопад. Л. не приехала. Поездка в Пирита¹⁰⁸.

Август

Явилась Стальная на автомобиле. Поездка в Таллинн. Загуляли. Работа над сценарием. Кира уезжала в Москву на 4 дня. Встречи в Таллинне с читателями. Путешествие. Хаапсалу, Лухула, Пярну, Таллин, Нарва, Ленинград. Штучки Стальной¹⁰⁹. У Ахматовой. Встреча с Горышиным¹¹⁰. Обратно вместе. День рождения в ресторане «Таллинн». Кяннукук¹¹¹. Витька — матрос¹¹². Кира, Кит, Паша на самолете. Жуткое волнение¹¹³. Слава Богу, все кончилось благополучно! Улетаю сам.

Сентябрь

В Москве интриги. Стальная свалился в Ленинграде. В Переделкино работаю над «Путешествием»¹¹⁴. В «Новом мире» рассказы отложили. 4 из пяти приняли в «Юности»¹¹⁵. В конце месяца вылетаю в Одессу¹¹⁶.

Октябрь

Одесская эпопея с Конецким, Казаковым, Ежовым¹¹⁷, Данелия¹¹⁸. Мюзик-холл. Флотилия «Слава»¹¹⁹. Бегство во Львов, а Казакова в Казахстан. Инкогнито во Львове. Пишу грузинский очерк¹²⁰. Разоблачили. Толик Конов⁵⁷ — менеджер. Знакомство с Соснорой¹²¹. Особняк Вики Малеевой⁶¹. Очень хорошие отношения с мамой¹²². Тонька¹²³ — взрослая девица. Отъезд в Москву.

Ноябрь

Начался бурными ссорами. 2 тысячи долгов. Последняя встреча с Леной. Отар, Гурам, Мишель. У Гнеушева начало репетиций в «Современнике». Работа над пьесой¹²⁴. В конце месяца рассчитался с долгами.

Джон Чивер¹²⁵.

Декабрь

Поездка в Харьков. Алик Гуревич⁵⁷, Вал. Харченко¹²⁶, Юра Турчик¹²⁷, Леонтович, Нелка, Ушанги¹²⁸, Вика. Возвращение. Ссоры. Работа над пьесой. Репетиции. Джон Апдайк¹²⁹. Евтушенко, Лена в ВТО и после танцы у Е¹³⁰. Вылет в Краснодар к Садовникову¹³¹.

Вышли рассказы¹³².

Краснодар, Новороссийск, Абрау-Дюрсо. Возвращение, встреча с чехами. Ссора с Балтером¹³³. Злюсь. Свадьба Садовникова¹³⁴. Встреча Нового года в ЦДЛ. Все то же и все те же.

Январь 1965

На даче у Евтушенко. 8-го летим в Фрунзе¹³⁵. Фрунзе. Айтматов. Петрусь Бровка поражен моим откровением. Ал. Михайлов¹³⁶. Вл. Мак. Пискунов¹³⁷. Гостиница в горах. Арык. В кафе наболтал много пьяного вздора. Шимгуд-мэн. Возвращение в Москву. Репетиции в театре¹³⁸. Пять дней в Малеевке. Работа над пьесой и над Звездным. Репетиции. Отослал в Ленинград сценарий¹³⁹. Большой худсовет Мосфильма. Пьянство с Рекемчуком¹⁴⁰. Клуб «Юности». Отравление. Кира.

Февраль

Репетиции. Миллер¹⁴¹. История с Кирой. Кутера в Черемушках. Зюзинский лес. В главке по «Путешествию». Ссора с Ефремовым¹⁴². 14-го отъезд в Дубулты. Здесь Бен¹⁴³, Балтер, Стас, Толька. Пишу «Убийцу»¹⁴⁴. Вчера, 18/II, Толька раскрыл карты¹⁴⁵. Пока не знаю, что делать. Кто тут виноват, не знаю. За час до сообщения Тольки шел с переговорного пункта по ночному Майори и удивительно тепло думал о Кире. Собирался 14 марта пригласить ее вдвоем в ресторан, провести вечер вдвоем, как когда-то.

7 марта 1965

Трясет¹⁴⁶ последний вагон № 0 (международный) — уезжаю из Дубулт. Проводы — Рэм Трофимов, Саша Чигас (выпивали у него), Юра Лебедев¹⁴⁷ (старый младенец). Я уезжаю и оставляю верного и милого Тольку, а все остальное х-йня. Написал 2/3 «Убийцы» и совершенно неожиданно «Победу» (наблюдение за шахматной игрой). По телефону — Кира сделала аборт. Неожиданно получил письмо. Видно, С. П. дал координаты. Где и что, и надо ли? Ужасное чувство перед возвращением в Москву. Мысль об «ищите третьего…»¹⁴⁸. Условность всеобщая. Молодая особа и старые особы. Что в театре¹⁴⁹? Полная неизвестность. Мне кажется, что Ефремов, наряду с умными предложениями, самоутверждается и все тянется к модерну. Никаких девочек не было. Непонятное равнодушие к девочкам. Что я буду делать в Москве?

Вчера только перед отъездом были люди, всегда так глупо. Утром последнее катание на лыжах. Солнце, тень, жара ужасная.

В Дубултах с церкви снесли перекладину креста. Разрушена гармония этого единственного спокойного вида.

Gala Saknes⁶¹. Толька читает про тигра. Пинг-понг. Командует в красной рубашке.

День рождения Рэма (нрзб).

Итак, я безмятежно и мятежно в полной неизвестности, сохраняя респектабельность и (нрзб), качу в Москву.

22 марта

С Толей Н.¹⁵⁰ у Ахматовой. На Таганке. Спектакль по Джону Риду. Красногвардейцы в фойе. Два залпа из настоящих трехлинеек. Поначалу было страшно — Толик думал, что нас застрелят, я думал, что заколют. Замечательно разлагалась на сцене империя и республика. Потом замечательно красиво и пластично наступила революция. Красное пламя — извивающаяся девица в красном трико. Белое пламя — извивающиеся кисти рук. Вообще какая-то возня в театре.

28 марта

Утром автобусом выехал в Новгород. Воскресный день. Москва чистенькая, залитая солнцем повсюду. Весь этот блаженный солнечный, воскресный день мы ехали по России, по Московской области, потом по Новгородской. Все воскресенье — ослепительное, с грязными ручьями, с клочками сухого асфальта, с синими тенями на плотном и еще белом снегу, города, заплеванные семечками и с пьяными.

В Калинине закуска на автостанции сыром и яблочной водой. Миша наваливался на столик, зубами рвал пробку из бутылки вермута. Вася — его родственник, провожал.

Торжок — море разливанное. Чистенький Вышний Волочек. Легкая приятная дремота в полупустом автобусе.

Обед в издавна интриговавшем меня Валдае. Офицер упал в лужу. Под крыльцом трое пили лимонад. Мужчина все хотел допить — тонкая уж у меня натура! Валдай — маленькие домишки карабкаются по холмам, красивый парк.

Везде у автостанций нахлобученные кепки, семечки, междометия — бля, на х-й, е-анный в рот и т. д. Обратишься — все объяснят культурно и без междометий. Отмечено повсеместное распространение тонконогих мальчиков и девочек в черных чулочках. Самое молодое поколение.

Прозрачный и печальный вечер на автостанции в Крестцах. Молодое поколение томится, тузит друг друга. Подошел представитель среднего поколения. Предложил золото. Недорого. Рубль — и золото ваше. Показал колечко. Должно быть стащил у жены.

В сумерках воскресные толпы мужчин подтягиваются к освещенным окнам магазинов.

В 9 ч. ровно въехали в загадочный Новгород. Одиночные световые рекламы и широченная световая полоса «Кафе молодежное», где за стеклами опять все та же современная молодежь расселась, утверждая стиль «Голубого огонька». Вот так Новгород!

29-30 марта

С утра до вечера шатание по Новгороду с промокшими ногами.

Обычный областной город с бесконечными львовскими автобусами, газиками, самосвалами, волгами. Борьба за благоустройство. Монументальный обком в стиле позднего онуфризма. И вот среди желтизны нынешних построек (преобладает желтый цвет) там и сям мутно белеют церкви Господина Великого Новгорода. Несмотря на страшные военные разрушения, их все еще много осталось, много восстановлено. Почти все они закрыты на замки, внутри, вероятно, мерзость запустения. В двух местах старина сгущается — это Кремль и через Волхов Ярославово дворище. Когда-то здесь был Великий Новгородский мост. Тут досадные попытки включить воображение, дорисовать. Ничего не получается. Попробуй вообрази Волхов, забитый ладьями, дорисуй разрушенные башни и усадьбы, запруди все это теми людьми и зачеркни телевышку, флаги, лозунги, автобусы. В Софийской звоннице помещается промторг. В Никольском соборе ХII века планетарий.

Венец всего — Новгородская София, самое старое здание в России — ХI век! Центральный купол как шлем гиганта. Покой и простота гладких белых стен. Еле видимые фрески.

Внутри — роспись конца ХIХ века. От старины осталась лишь одна фреска и мозаика у Престола. Тетка-дежурная показала гробницу Мстислава Удалого. Там ли это?

Перед Софией могила Державина и его жены.

Монумент Тысячелетия России — патриотический гимн. Счет, видимо, идет от Рюрика. Наверху фигуры гигантов, ниже: священнослужители и мудрецы, Кирилл и Мефодий, Нестор-летописец, патриарх Никон и т. д.; затем князья, цари, политические деятели, здесь среди наших и литовцы Гедымин, Ольгерд, Витовт; потом полководцы, начиная от Святослава, кончая Нахимовым; потом писатели от Ломоносова до Баратынского. Шел дождь, в черном мраморе смутные отражения, от черной бронзы, от голов, плеч, от мечей, держав, скипетров, крестов, папирусов отскакивали и попадали в лицо крупные капли. 1862 год. Микешин.

В музее замечательная коллекция икон и поздней живописи. Древние иконы, потом школа Феофана Грека, есть вещи Репина, Серова, Пастернака, Коровина, Петрова-Водкина.

Сейчас пойду еще раз в музей.

Два дня здесь жил в полном одиночестве, разговоры только с обслуживающим персоналом, читал, отсыпался, сто грамм на ночь. Вчера выпил немного больше, потянуло идиота в «Молодежное кафе». К счастью, там был закрытый вечер школьников.

Позвонил в Москву — у Лены ветрянка разыгралась вовсю. Температура 39 градусов. Ужасно волнуюсь, сегодня уезжаю домой. Хорошо, что побывал здесь, вырвался из идиотского цедээловского мира.

Надо сделать вот что:

1. Выпустить спектакль.

2. Закончить договорную пьесу.

3. На юге написать «Бурную жизнь»¹⁵¹.

4. Про гигантов.

5. О Блоке¹⁵².

6. Детская книжка¹⁵³.

7. Стальная птица¹⁵⁴.

8. Распланировать, хотя бы ориентировочно, поездки и лето.

Что было в марте. Сначала был Всероссийский съезд дворников. Прошел на высочайшем интеллектуальном уровне. Обеды с Женькой, Конецким, Казаковым, Горышиным, Шимом¹⁵⁵, Вильямом Козловым¹⁵⁶. Последний привел двухметровую датчанку Еву Андерсен.

8-го марта пьянство началось в Кремле, потом твисты в ЦДЛ, закончилось в Доме кино.

Затем все время изматывающая и возбуждающая работа в театре. Приехал Толя Найман. С ним, с Милой¹⁵⁷ и М. Козаковым ездили в село Коломенское. Солнечный день, обед в «Баку». Дом архитекторов. Свечи. Кикок имени Хичкока.

Частые встречи с Толей, хорошие разговоры. Ему понравилась «Победа»¹⁵⁸. Читал А. А. Ахматовой. Ей тоже понравилось. В «Смене» завернули мне «Жаль, что вас не было с нами»¹⁵⁹. Ситуация. Какая же ныне ситуация?

Ездили с Женей к Олегу Целкову. Цикл его последних картин — потрясающ. Красные, налитые, как волдыри, рожи с низкими лбами и мощными шеями, цветы и голубые ножи. Замечательный художник.

Андрей Волконский¹⁶⁰ (инязище) сочиняет музыку для спектакля.

Выдумки Табакова.

Репетиции, прогоны. Ночной прогон 22 марта. Жуткая нервная дрожь, но уверенность в успехе. Ефремов губами прошептывает весь текст.

Наконец, 23 марта утренний прогон в костюмах, в гриме, с декорациям, показ для начальства и публика — столичные драматурги, критики, интеллектуалы (С. Чудаков).

Что же это было — провал или не провал? Раньше это называлось провал, сказал Т. Найман. Всего два вызова. В сцене (нрзб.) измерения на меня повеяло мертвенной скукой. Не так это надо играть.

Драматурги, кажется, шокированы.

В. М. Озеров¹⁶¹ по телефону — новый этап советского театра.

Кто говорит гениально, кто — вздор.

Кажется, есть возможность «пробить инстанции». Посмотри, посмотрим, сказал старик-дракон.

Ефремов, Табаков, Козаков, я — мы все весьма злы.

Обед в «Пекине» с Женей, Робертом, Козаковым, Эдлисом¹⁶², Гизей¹⁶³, Мариной¹⁶⁴. Галя¹⁶⁵ «изменила мнение обо мне», теперь я просто «свиненок». Напилась она, бедная. Потом в «Арагви» Ефремов и Мельман¹⁶⁶. Женя привел Алана Гинзберга¹⁶⁷, волосатого еврея. На следующий день Алан у меня. Рассказывает о наркотиках и гомосексуализме, бьет в литавры, поет индийские песни. Городской сумасшедший.

Уезжаю в Новгород.

Перед отъездом был на спектакле Хмелика¹⁶⁸ «В нашей школе все в порядке». Все правильно и все смешно в этой пьесе, но все-таки она вызывает горечь из-за насмешек над В., Е. ¹⁶⁹, в общем над «нами», как это ни глупо звучит. И все-таки сейчас эти слова: «нас», «мы», «наши» — опять как-то стали звучать после высказываний Балтера, Наровчатого¹⁷⁰ и прочих. «Мальчики, которым были созданы все условия».

По меньшей мере это несправедливо, хотя и было много пошлого и смешного, в этом Хмелик прав.

Выступление по радио.

Поэзия. Слишком много уделялось внимания интимным чувствам, описаниям времен года и слишком мало было гражданских чувств, что не к лицу нашей поэзии. Вл. Константинов раньше писал только публицистические стихи, сейчас они стали более мягкими, лирическими. А. Свечкин стал писать более образно, более гражданственно¹⁷¹.

См. АксеновВ. Рассказики // Вопросы литературы. 2012. № 3; Из архива Василия Аксенова. Сост., вступ. текст и коммент. В. Есипова // Вопросы литературы. 2012. № 4 и др.[↩]
Написанные об этой поездке в 1963 году «Японские заметки» вошли в книгу «На полпути к Луне» (М.: Советская Россия, 1966). [↩]
На волне «оттепели» в конце 1962 года в Манеже открылась выставка работ молодых художников и скульпторов, противопоставивших свое творчество официальному советскому искусству, — П. Никонова, Н. Андронова, М. Вейсберга, Б. Биргера, Э. Неизвестного и др. В начале декабря 1962 года выставку посетил Н. С. Хрущев, устроивший грубый разнос устроителям и участникам выставки с криками и показной матерщиной.[↩]
Ирония Аксенова по поводу посещения Хрущевым выставки в Манеже.[↩]
Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский. [↩]
Идеологическая комиссия ЦК КПСС.[↩]
Вероятно, Белла Ахмадулина и Фазиль Искандер. [↩]
Хрущев во время посещения выставки в Манеже грозился дать указание Шелепину (председатель КГБ с 1958-го по 1961 год) выдать им заграничные паспорта. [↩]
Повесть «Апельсины из Марокко» выйдет в 1963 году в январском номере журнала «Юность». [↩]
Ильичев Леонид Федорович (1906-1990) — секретарь ЦК КПСС и председатель Идеологической комиссии ЦК КПСС с 1961-го по 1965 год. [↩]
Красаускас Стасис Альгирдо (1929-1977) — художник-график, его линогравюра стала эмблемой журнала «Юность». [↩]
Отель и ресторан в Вильнюсе, открылся в 1959 году.[↩]
Шутка, относящаяся, по-видимому, к Роберту Рождественскому. В «Японских заметах» в главе «Русское пение» Аксенов вспоминает, в частности, посещение токийского университета, где студенты пели русские песни. «О популярности русских песен, — сообщал Аксенов там же, — можно судить уже по тому, что самый известный такой бар называется «Катюша»».[↩]
С Робертом Рождественским и Аллой, женой Роберта. [↩]
Полевой Борис Николаевич (1908-1981) — журналист, писатель, главный редактор «Юности» с 1961-го по 1981 год. [↩]
Имеется в виду Л. Ильичев (см. примечание 9 к предыдущей записи). [↩]
Речь идет о посещении Хрущевым выставки в Манеже в начале декабря 1962 года.[↩]
Рассадин Станислав Борисович (1935-2012) — критик, литературовед; ему принадлежит термин «шестидесятники» (см. его одноименную статью в журнале «Юность», 1960, № 12).[↩]
Вероятно, Наталья Соломоновна Гинзбург, сестра Евгении Гинзбург, тетка Василия Аксенова.[↩]
Балтийский вокзал в Ленинграде, архитектура которого повторяет архитектуру Восточного вокзала в Париже. [↩]
Гладилин Анатолий Тихонович (род. 1935) — писатель, один из родоначальников так называемой «городской прозы» («Хроника времен Виктора Подгурского», 1956), ближайший друг Василия Аксенова. [↩]
Дмитриев Самуил Александрович — литературный критик, в начале 1960-х годов зав. отделом критики в журнале «Знамя». [↩]
Так называли старое деревянное строение писательского курорта в Дубултах, в котором после постройки нового многоэтажного корпуса селили привилегированных писателей.

Комментарий А. Гладилина: «До постройки нового здания писательского Дома творчества в Дубултах там по всей территории стояло несколько старых деревянных домиков, каждый из которых как-то назывался. Мы с Аксеновым всегда брали комнаты в одном и том же. Но как он звался — не помню. В этом домике иногда с нами жил Стас Рассадин, иногда — Самуил Димитриев, раза три — Аркадий Ваксберг. Стасик Куняев в одном доме с нами никогда не жил».[↩]
Подразумевается «охота» с Анатолием Гладилиным на набережной в Дубултах на прекрасных незнакомок. См. комментарий А. Гладилина: «Вася прав, конечно, бездарные интриги, но тому виной было не наше неумение кадрить местных девушек, а то, что нам буквально не давала житья Алла Гербер, о которой Вася умалчивает. У нас распорядок в Дубултах — и я за этим строго следил — был такой: до семи вечера все сидели в своих комнатах и работали, и никто не имел права ни к кому заходить. А вот после семи — сначала был скромный ужин в столовой Дома творчества, где наша литературная компания, к которой принадлежала и Алла Гербер, обсуждала разные литературные и политические новости, а потом мы довольно шумной толпой отправлялись в единственный работающий зимой ресторан «Дзинтари», где наш старый знакомый Володя, который представился нам как «бывший белый офицер, а теперь мастер спорта по шашкам», пел со своим маленьким оркестром популярные песенки типа «Все равно, моряк, не скоро ты забудешь этот город», и Алла Гербер в этих застольях обязательно участвовала. Она была умной девушкой, наших, либеральных взглядов. Но чаще всего мы с Васей вдвоем хотели вечером оторваться от всех, чтобы, грубо говоря, пошастать по побережью и закадрить местных красоток. От всех оторваться нам было легко, но вот Алла Гербер нас всюду находила. У нее было чутье полицейского сыщика и невероятная скорость передвижения — при том, что вечером по побережью ни автобусы, ни такси не ходили. Конечно, можно было оторваться от Аллы, уехав на электричке в Ригу, но это уж было целое мероприятие, с поздним возвращением в Дубулты, а значит, и скомканным следующим рабочим днем. Однажды я Васе заявил:

— В конце концов, Гербер нас просто находить: в Дубултах и Дзинтари вечером работают три или четыре забегаловки, включая «бар самоубийц». А давай сядем на электричку и уедем на пару остановок в другую сторону от Риги.

Сказано — сделано. Из писательской столовой мы вышли рано, сказали, что вернемся, а сами вдоль заборов, как шпионы, побежали на станцию, сели в электричку и вышли через две остановки. Ничего местечко, пустынное, как и все зимнее рижское побережье, но вполне приличное. И скоро мы сидели в симпатичном кафе, где, кроме нас и еще какой-то старой пары, за отдельным столиком вели оживленный разговор шесть молоденьких девушек, по виду — студентки. Какая удача! Кафе было маленькое, при желании можно было услышать разговор за соседним столиком, а у нас с Васей были свои методы кадрежки, и я применил один из них.

— Вот смотри, Аксенов, — сказал я довольно громко, — ты говоришь, что из Москвы тебе сообщают, что все рвут журнал «Юность» и читают твои «Апельсины из Марокко». Но это Москва, а здесь, видимо, глухая провинция, никто в Риге тебя не читает и даже на улице не узнают. Так что, Васенька, ты просто зазнался, оторвался от жизни.

Ну и еще какую-то ерунду в таком духе. За соседним столиком, где резвились девицы, веселье стихло и началось перешептывание, переглядывание, девушки все активнее поглядывали в нашу сторону. Аксенов загадочно молчал и улыбался, как кот, наевшийся сметаны, разве что не урчал. Но тут за мной хлопнула входная дверь — я сидел спиной к ней, и вдруг лицо Аксенова помертвело, а глаза наполнились ужасом. Он смотрел в мою сторону, но смотрел поверх головы. Я беззвучно его спросил: «Она?» — и тотчас раздался знакомый голос: «Мальчики, вот где вы спрятались, а я вам хотела рассказать про статью в Литгазете». Алла сразу же села за наш столик: «Довольно подлая статья, и против вас, хотя вы там конкретно не упоминаетесь». Аксенов вымученно изобразил приветливую улыбку, компания девиц дружно повернулась к нам затылком, а мы с Аксеновым тоскливо переглянулись — сорвалось, и этот вечер тоже псу под хвост…» [↩]
По-видимому, аксеновское словообразование от названия крепкого (45 градусов) эстонского ликера «Канни кукк» с петухом на бутылке, который пользовался успехом в писательской среде (см. повесть «Пора, мой друг, пора»). [↩]
Знакомая Аксенова, рижанка. А. Гладилин вспоминает: «Моника — это Васин «трофей» после какого-то нашего выступления в Риге на читательской конференции. Восемнадцатилетняя красавица с очень аппетитными формами. Как там у них дальше протекало, я не знаю. Однако Вася мне как-то сказал, что у Моники очень странная мама, и когда он звонит Монике, он не знает, кто с ним говорит — Моника или мама, голоса у них похожие. Тут надо еще отметить, что в этот период Аксенов начал много пить. Только этим можно объяснить, что он как-то с большого бодуна явился утром к Монике, в ее рижскую квартиру. Моника и ее мама встретили Василия Павловича с распростертыми объятиями. Наверное, они решили, что утренний визит — это что-то серьезное. Вскоре квартира стала наполняться родственниками Моники, которые все подмигивали Васе и хлопали его по плечу. У Васи наконец заработала голова, он сообразил, что влип. Он извинился перед публикой и сказал, что по такому случаю сначала должен пойти в парикмахерскую — постричься и побриться. Из парикмахерской он вскочил в такси и помчался на вокзал. Подробнее об этой истории рассказано в книге Александра Кабакова и Евгения Попова «Аксенов», которая вышла в издательстве «Астрель» в 2011 году».[↩]
»Первый день Нового года» («Юность», 1963, № 2) [↩]
Курортная знакомая Анатолия Гладилина.

«Света — это уже мой рижский «трофей». И Аксенов довольно часто рассказывал историю про Свету, но от лица тети Маши, которая убирала в нашем домике и вообще следила за порядком.

— Так вот, — начинал Аксенов, подражая голосу тети Маши, — у нас в домике поселился пожилой писатель (мне было тогда 27 лет. — А. Г.) и к нему из Риги стала приезжать маленькая девочка (Свете было не больше двадцати, студентка, кажется, пединститута. — А. Г.). Ну, мне неудобно делать замечания пожилому писателю, я его так осторожно спрашиваю: «А как мне разговаривать, когда я вижу вашу девочку?» А он отвечает: «Тетя Маша, если вы видите Свету утром, вы ей говорите — доброе утро, Света, если вы видите ее днем, вы ей говорите — добрый день, Света, а если вы ее видите вечером, то вы ей говорите — добрый вечер, Света. И больше никогда ничего не говорите».

И, закончив рассказ, Аксенов заливисто смеялся» (комментарий А. Гладилина).[↩]
Повесть, впоследствии получившая название «Пора, мой друг, пора» и изданная в 1965 году в журнале «Молодая гвардия».[↩]
М. — Моника; см. прим. 9. [↩]
Аэродром под Ригой. В 1941 году фашистами в Румбульском лесу расстреляно более 25 тысяч евреев, после войны на этом месте воздвигнут мемориал. [↩]
Так называемая встреча руководителей Коммунистической партии и Правительства с творческой интеллигенцией в Кремле, на которой Никита Хрущев топал ногами и исторгал грубые ругательства в адрес Василия Аксенова и Андрея Вознесенского во время их выступлений с кремлевской трибуны.[↩]
Через Красную площадь, ожидая ареста после грубого разноса, устроенного Хрущевым. [↩]
Евтушенко готовил публикацию своей «Автобиографии» в популярном парижском еженедельнике «Пари Матч».[↩]
Имеются в виду Эрнст Неизвестный и Григорий Поженян. [↩]
Менделева Кира Людвиговна — первая жена Василия Аксенова.[↩]
По предположению Василия Аксенова, поездку в Аргентину после разноса в Кремле устроил симпатизировавший ему Алексей Аджубей, зять Хрущева, главный редактор газеты «Известия», чтобы уберечь его от неизбежных преследований на родине.[↩]
»Газеты в Бурже» освещали ситуацию в культурной жизни Советского Союза после встречи в Кремле 7-8 марта 1963 года. [↩]
С Василием Ливановым Аксенов сблизился во время съемок фильма «Коллеги», где Ливанов играл одну из главных ролей. [↩]
»На мартовской встрече в Кремле Хрущев громил Вознесенского и Аксенова. После встречи на них обрушилась вся советская пресса. Но после возвращения Аксенова из Аргентины пришло сообщение, что во Франции в модном журнале опубликована так называемая «Автобиография» Евгения Евтушенко. Опубликовать что-то на Западе без разрешения советских властей — дикий скандал! И вся советская пресса, включая «Промышленную газету» и «Сельскую жизнь», склоняла в основном имена троих — Аксенов, Вознесенский, Евтушенко. Скульптор Эрнст Неизвестный и Марлен Хуциев, режиссер фильма «Застава Ильича», с которых, собственно, и начались послеоттепельные морозы, шли как бы вторыми номерами, а мы, остальные, то есть Белла Ахмадуллина, Виктор Некрасов (ему досталось за опубликованный в том же номере «Нового мира», где появился Солженицын, очерк об Америке «По ту сторону океана», который Хрущеву очень не понравился; одна из разгромных статей о Некрасове называлась «Турист с тросточкой»), Юрий Казаков и я (мне влепили за «Первый день Нового года» во втором номере «Юности»), добавлялись критикой как бы для гарнира. Дескать, не только эта троица или пятерка, а вот их целая группа — антисоветчиков! Товарищи, надо усилить идеологическую работу в творческих союзах!» (комментарий А. Гладилина). [↩]
Сартаков Сергей Венедиктович (1908-2005) — писатель, заместитель председателя правления СП РСФСР с 1958-го по 1966 год. [↩]
Последствия нападок Хрущева на встрече в Кремле. [↩]
Гинзбург Евгения Семеновна (1904-1977) — журналистка, писатель, репрессирована в 1937 году, 18 лет провела в лагере и в ссылке; автор автобиографического романа «Крутой маршрут: Хроника времен культа личности» (1967, Милан — 1-я часть; 1988, Москва — 1-я, 2-я, 3-я части), получившего мировое признание. [↩]
Аксенов Павел Васильевич (1899-1991) — советский партийный работник, репрессирован в 1937 году, реабилитирован после смерти Сталина, жил в Казани.[↩]
За фильм по сценарию Аксенова «Когда разводятся мосты» (Ленфильм, 1962). [↩]
Имеется в виду Евгений Евтушенко.[↩]
Дорошина Нина Михайловна (род. 1934) — актриса театра и кино, народная артистка РСФСР. [↩]
Леонов Николай Иванович (1933-1999) — писатель, автор детективов, оперативный работник милиции в прошлом, завсегдатай ресторана ЦДЛ.[↩]
Толмачева Лилия Михайловна (род. 1932) — актриса театра («Современник» с 1956 г.) и кино, Народная артистка РСФСР. [↩]
Корнилов Владимир Николаевич (1928-2002) — поэт, прозаик, критик.[↩]
«Роберта Рождественского трогали меньше всего, и даже послали с делегацией в Индию. Но после всех этих идеологических погромов у Роберта явно начался кризис. В Индии он запил, оторвался от кагэбэшного хвоста и выбросился или выпал с пятого этажа гостиницы. К счастью, упал на мягкую клумбу с цветами и чудом остался жив. Подробности см. в романе Аксенова «Таинственная страсть»» (комментарий А. Гладилина).[↩]
Одна из самых комфортабельных гостиниц Ленинграда. [↩]
«Лабораториум», впоследствии — «Пора, мой друг, пора» (1965).[↩]
Подмосковное Кратово (Казанская дорога) — популярное в те годы у писателей место летнего отдыха, там снимали дачи Аксенов, Сарнов, Садовников и др. Здесь же находились собственные дачи Феликса Светова и Камила Икрамова, предоставленные им после реабилитации. [↩]
Подмосковный дом отдыха писателей («Дом творчества») по Белорусской дороге. [↩]
Евдокимов Николай Семенович (1922-2010) — писатель-фронтовик, выпускник и преподаватель Литературного института им. А. М. Горького. [↩]
Неустановленное лицо. [↩][↩][↩][↩]
По-видимому, директор Литфондовского детского сада, куда ходил сын Аксенова Алексей.[↩]
Село Покровское Рязанской области, родина Павла Васильевича Аксенова. [↩]
Сурков Алексей Александрович (1899-1983) — поэт, один из руководителей СП СССР, кандидат в члены ЦК КПСС. Бажан Микола Платонович (1904-1983) — украинский поэт, председатель СП Украинской ССР с 1953 по 1959 годы. Леонов Леонид Максимович (1899-1994) — писатель, драматург, общественный деятель. Рюриков Борис Сергеевич (1909-1969) — советский литературный функционер. Сучков Борис Леонтьевич (1917-1974) — литературовед, зам. главного редактора «Знамени», член-корреспондент АН СССР. Анисимов Иван Иванович (1899-1966) — литературовед, директор Института мировой литературы им. А. М. Горького, член-корреспондент АН СССР. [↩]
Неустановленное лицо.[↩][↩][↩]
Наум Коржавин (Наум Моисеевич Мандель, род. 1925) — поэт, публицист; живет в Бостоне (США). [↩]
Саррот Натали (1900-1999) — французская писательница русского происхождения (Наталья Ильинична Черняк), родоначальница «нового романа». [↩]
Роб-Грийе Ален (1922-2008) — французский прозаик, сценарист, кинорежиссер, идеолог «нового романа». Упоминается Аксеновым вне дневника в той же записной книжке: «Прогулка по Ленинграду с Аленом Роб-Грийе». Вилсон Энгус (1913-1981) — английский писатель; Голдинг Уильям Джеральд (1911-1993) — английский писатель, лауреат Нобелевской премии 1983 года; Рихтер Святослав Теофилович (1915-1997) — выдающийся пианист; Энценсбергер Ганс Магнус (род. 1929) — немецкий поэт, писатель, переводчик. [↩]
Соболев Леонид Сергеевич (1898-1971) — писатель, председатель правления Союза писателей РСФСР. Войдя в буфет, где Аксенов, Гладилин и Эдвард Олби пили пиво, начал возмущаться, что нет спасенья от хиппи, которые пролезли даже на писательский симпозиум! См. комментарий А. Гладилина: «Леонид Соболев, писатель, начинавший хорошо (роман «Капитальный ремонт»), потом прославился своей фразой, выступая на Первом съезде советских писателей в 1934 году: «Партия дала нам все права, кроме одного — писать плохо». В конце 1956 года, после венгерских событий, когда Хрущев испугался, что Московский союз писателей может стать базой оппозиции на манер «клуба Петефи», Леонид Соболев быстро сообразил, куда ветер дует, и выступил с инициативой создания Союза писателей РСФСР.

Инициатива Соболева правительству понравилась. Дескать, известные писатели обосновались в Москве и Ленинграде и зазнались, надо им противопоставить истинно русскую организацию, ведь живут же на просторах России литераторы. Соболеву дали «зеленую улицу», и в короткий срок он создал Российский союз писателей, численностью более тысячи человек. Поясняю: разумеется, были в российской провинции талантливые литераторы, но не в таком количестве. В Ленинграде и Москве принимали в Союз писателей только после двух изданных книг, на которые был какой-то общественный резонанс. Соболев буквально принимал в Союз писателей за два стихотворения в районной газете. Публика собралась славная, не скрывающая своей ненависти к зажравшимся столичным «евреям и стилягам». И вот на этом ленинградском симпозиуме Соболев со свитой вошел в какой-то буфет и увидел этих самых ненавидимых стиляг, которые, на западный манер, сидели в баре и пили не родную водку, а коктейли. Соболев начал было орать — мол, безобразие, как это стиляг пускают на международный симпозиум! Но ему тихо объяснили, что это и есть участники международного симпозиума, причем среди них много иностранцев, а один из них, американец, — автор знаменитой пьесы «Кто боится Вирджинии Вульф», которая идет в театрах всего мира. Соболеву пришлось смущенно удалиться. Подробнее об этом см. в книге Кабакова и Попова «Аксенов»». [↩]
Вигорелли Джанкарло (1913-2005) — итальянский литературный критик, генеральный секретарь Европейского содружества писателей. [↩]
Участники симпозиума.[↩]
»Я про это ничего не знаю. Но это точно не моя Света из Риги» (А. Гладилин). [↩]
Популярная в 1960-1970-е годы песня Владлена Бахнова «Ах, что за чудная земля / Вокруг залива Коктебля…», написанная в ответ на мракобесную статью писателя Аркадия Первенцева (1905-1981) в одной из центральных газет (см. также роман Аксенова «Таинственная страсть», 2010, глава «Шорты»). [↩]
Товарищ Аксенова по магаданской школе и казанскому мединституту.[↩]
Имеется в виду «Запорожец» Анатолия Гладилина. Многие писатели начинали с «Запорожца»: Булат Окуджава, Владимир Войнович, Георгий Владимов, Василий Аксенов. А. Гладилин вспоминает: «Это про мой «Запорожец». Я был первый из наших писателей, кто купил эту машину. Потом «Запорожец» купил и Аксенов, и Войнович, а Владимов даже разбился на нем». О технических качествах этой знаменитой машины можно прочитать в рассказе Гладилина «»Запорожец» на мокром шоссе».[↩]
Демиденко Михаил Иванович (1929-2003) — сценарист, писатель.[↩]
Жена Гладилина — Мария Яковлевна, дочь детского писателя Якова Моисеевича Тайца (1905-1957).[↩]
Перечисленные обстоятельства нашли отражение в позднем аксеновском рассказе «Карусели» («Юность», 1995, № 7). Сильно подвыпивший герой рассказа, вместо Ленинграда по ошибке оказавшийся в Риге, находит пристанище у знакомой рижанки, которая воспринимает его неожиданный визит как начало совместной жизни. Собираются ее родственники и друзья, чтобы поздравить молодую пару, но протрезвевший гость, выйдя из дома якобы в парикмахерскую, обращается в бегство.[↩]
Рижский знакомый Аксенова. [↩]
«Всегда в продаже».[↩]
Окаемова Елена — известная в писательской среде московская красавица; с ней, по-видимому, связаны аксеновские рассказы тех лет — «Перемена образа жизни», «Маленький Кит, лакировщик действительности» и др. [↩]
В «Современник» Олега Ефремова. [↩]
Стальная птица — прозвище Владимира Дьяченко (1934-1998) — кинорежиссера Одесской студии, дружившего с писателями круга Аксенова, прекрасного автомобилиста. Бенедикт Сарнов помнит шуточный стишок о нем: «Там, где Аксенов не пройдет, / Гладилин где не просочится, / Где Поженян не проползет, / Там пролетит Стальная птица». Кроме того, «Стальная птица» (1965) — повесть В. Аксенова, распространявшаяся в самиздате.[↩]
«Аксенов, в отличие от Евтушенко, не афишировал своих любовниц и старался Лену прятать, но как спрятаться в Москве? Помню такой случай: Аксенов с Леной приглашают меня в ресторан. «Только, — говорит Вася, — давай в какой-нибудь простенький, где никто ни из ЦДЛа, ни из Дома актера не бывает». Выбрали какой-то захудалый «Поплавок». Приходим, садимся, заказываем. И видим, как через столик нам приветливо машут руками военные писатели Юрий Бондарев и Гриша Бакланов. В те годы они еще были неразлучными друзьями…» (комментарий А. Гладилина).[↩]
См. комментарий Анатолия Гладилина к предыдущему письму.[↩]
Гнеушев Владимир Григорьевич (1927-2011) — поэт, драматург, журналист; в 1960-е годы был близок с Аксеновым: в основе рассказа «Высоко там в горах, где растут рододендроны, где играют патефоны и улыбки на устах…» — совместная с Гнеушевым поездка по Северному Кавказу.[↩]
Рассказы и повесть «Апельсины из Марокко», издательство «Советский писатель», 1964. [↩]
По-видимому, в воспитательных по отношению к Аксенову целях — из-за его повышенного интереса к алкогольным напиткам. [↩]
Имеются в виду Анатолий Гладилин, Станислав Рассадин, Григорий Поженян.[↩]
Алла Ефремовна Гербер (род. 1932) — кинокритик, писательница, впоследствии политический и общественный деятель. «Алла? Естественно, это Алла Гербер. Повторяю: умная милая женщина, но скрыться от нее нам с Васей так и не удавалось…» (комментарий А. Гладилина).[↩]
Подруга Владимира Дьяченко, с которой он приехал в Дубулты; Аксенов брал на себя заботы по их благоустройству. См. комментарий А. Гладилина: «Со «Стальной птицей» все ясно, а Тамарочка, видимо, — его верная жена, которая терпела от Володи Дьяченко все ужасы своего замужества» [↩]
Название установить не удалось; возможно, имеется в виду «Бурная жизнь на юге»[↩]
Данелия Георгий Николаевич (род. 1930) — киноактер, режиссер и сценарист.[↩]
Юсов Вадим Иванович (1929-2013) — кинооператор, работал с Андреем Тарковским. [↩]
Камшалов Александр Иванович (род. 1932) — секретарь ЦК ВЛКСМ по идеологическим вопросам с 1962-го по 1970 год. [↩]
Домашнее имя сына Аксенова Алексея. [↩]
Имеется в виду Эрнст Неизвестный.[↩]
Клога (правильно — Клоога) — небольшой поселок недалеко от Таллинна. [↩]
Очевидно, это связано с какой-то аварией с проводами в Клооге. [↩]
См. комментарий А. Гладилина: «Это договор Аксенова на написание киносценария с Конецким, Данелия, Ежовым и Юрой Казаковым. Договор с такой компанией изначально был обречен на провал. Юра Казаков был прекрасным прозаиком, но киносценарии он писал так (Аксенов мне цитировал): «Яркий куст источал сильнейший запах сирени»».[↩]
По-видимому, в попытках подписать договор на «Мосфильме». [↩]
Имеется в виду С. Куняев; тогда еще Станислав Куняев и Василий Аксенов принадлежали к одному писательскому кругу.[↩]
Чиладзе Отар Иванович (род. 1933) — грузинский поэт, прозаик; Чиладзе Тамаз Иванович (род. 1931) — грузинский писатель.[↩]
Асатиани Гурам Леванович (род. 1929) — грузинский литературный критик. [↩]
Чудаков Сергей Иванович (1937-?) — поэт, литературный критик, завсегдатай ресторана ЦДЛ. [↩]
Вайсберг Аркадий Иосифович (1927-2011) — адвокат, писатель, драматург. [↩]
На «Мосфильме».[↩]
Константин Симонов обратился в правительство с предложением создать советский писательский ПЕН-клуб как клуб писателей; советские писатели в те годы не знали, что ПЕН-клуб — это, прежде всего, правозащитная организация. [↩]
Курортное место под Таллинном. [↩]
Домработница Аксеновых, родом из Молдавии. [↩]
»Дикой», «Местный хулиган Абрамишвили», «Товарищ красивый Фуражкин», «Маленький Кит, лакировщик действительности», «Жаль, что вас не было с нами». [↩]
Самый крупный пляж Таллинна. [↩]
Аксенову нередко приходилось оплачивать затеи Владимира Дьяченко. [↩]
Горышин Глеб Александрович (1931-1998) — писатель. [↩]
Таллиннский ликер «Кянни кукк», в переводе на русский — «Петух на пне». Кянукук — прозвище одного из персонажей повести «Пора, мой друг, пора». [↩]
По-видимому, писатель Виктор Конецкий.[↩]
При взлете обнаружились какие-то неполадки, самолет сделал несколько кругов над аэродромом.[↩]
Имеются в виду «Японские заметки».[↩]
«Дикой», «Местный хулиган Абрамишвили», «Товарищ красивый Фуражкин», «Маленький Кит, лакировщик действительности».[↩]
С намерением написать сценарий морской кинокомедии. [↩]
Ежов Валентин Иванович (1921-2004) — сценарист кинофильмов «Баллада о солдате», «Крылья», «Чистое небо». [↩]
Сценарий кинокомедии было задумано писать сообща, но вместо работы «сценаристы» ударились в загул. А в какой-то момент осознав это, разъехались в разные стороны. [↩]
итобойная флотилия, базировавшаяся в Одессе до начала 60-х годов. Промысел китов велся у берегов Антарктиды. [↩]
Не установлено, о чем идет речь.[↩]
Соснора Виктор Александрович (род. 1936) — поэт-авангардист. [↩]
Евгения Гинзбург после Магадана жила во Львове. [↩]
Вальтер-Аксенова Антонина Павловна (Хинчинская; род. 1945) — российская актриса; приемная дочь Евгении Гинзбург, удочеренная ею в Магадане. [↩]
Аксенов продолжает дописывать пьесу «Всегда в продаже».[↩]
»Джон Чивер — старенький и не очень у нас известный американский писатель, которого по каким-то соображениям Иностранная комиссия пригласила в Москву. Явно большой любитель выпить. Помню, мы с ним и Аксеновым сидели в Пестром зале ЦДЛа (кто переводил — не помню), много принимали на грудь и рассуждали почему-то на тему того, что, дескать, Нобелевские премии присуждают несправедливо» (А. Гладилин). [↩]
По-видимому, Харченко Валерий Николаевич (род. 1938) — режиссер, актер, сценарист. [↩]
Турчик Юрий Сергеевич (1926-2008) — крымский писатель, директор Ялтинского музея А. П. Чехова.[↩]
Леонтович, Нелка, Ушанги — неустановленные лица.[↩]
«Вот Джона Апдайка, тогда очень популярного в России, Иностранная комиссия принимала по первому классу. Не знаю, удалось ли Апдайку пройтись по улицам Москвы, ибо с утра до вечера он сидел то за одним, то за другим столом в Дубовом зале ЦДЛа, в компании разных секретарей Союза писателей СССР, и столы ломились от еды и закусок (естественно, все за счет Иностранной комиссии). Мне кажется, что у Апдайка создалось впечатление, что в Москве все с утра до вечера пьют водку и закусывают черной икрой. Впрочем, однажды Фрида Лурье, консультант по американской литературе в Иностранной комиссии, которая относилась к Апдайку с материнской нежностью, все-таки объяснила ему, что неплохо бы в перерывах между официальными банкетами встретиться с двумя молодыми знаменитыми писателями, которые… В ЦДЛ к нам бы обязательно кто-нибудь подсел, поэтому мы с Аксеновым выбрали Дом актера. Подробности этих посиделок — в моем романе «Меня убил скотина Пелл»» (комментарий А. Гладилина).[↩]
Евтушенко. [↩]
Садовников Георгий Михайлович (род. 1932) — писатель, автор повести «Иду к людям», по которой в 1973 году будет снят четырехсерийный телефильм «Большая перемена», друг Аксенова и Гладилина. [↩]
Рассказы «Дикой», «Местный хулиган Абрамишвили», «Товарищ красивый Фуражкин», «Маленький Кит, лакировщик действительности» вышли в «Юности» (№ 12).[↩]
По-видимому, в связи с какими-то критическими высказываниями в адрес аксеновского поколения; Балтер Борис Исаакович (1919-1974) — писатель, ветеран войны, автор повести «До свидания, мальчики!» (1961).[↩]
Происходила в Москве; свидетелем со стороны жениха был Василий Аксенов, а со стороны невесты — Анатолий Гладилин.[↩]
Столица Киргизской ССР, ныне Бишкек. [↩]
Михайлов Александр Алексеевич (род. 1922) — литературный критик, литературовед. [↩]
Пискунов Владимир Максимович (род. 1925) — литературный критик, литературовед. [↩]
В «Современнике».[↩]
По-видимому, для фильма «Хозяин» (выйдет на экран в 1970 году). [↩]
Рекемчук Александр Евсеевич (род. 1927) — писатель.[↩]
Миллер Артур Ашер (1915-2005) — американский драматург.[↩]
См. ниже запись от 7 марта 1965. [↩]
Имеется в виду Бенедикт Сарнов. [↩]
См. комментарий А. Гладилина: «Я не знаю, что это за вещь — «Убийца». У Аксенова часто бывало, что он давал своей повести или пьесе одно название, а выходили они под другими. Ведь даже самый знаменитый в советское время аксеновский роман «Звездный билет» сначала назывался «Орел или решка»».[↩]
См. комментарий А. Гладилина к следующей записи. [↩]
Весь текст этой записи трудночитаем.[↩]
Чигас, Лебедев — неустановленные лица.[↩]
См. комментарий А. Гладилина: «»Толька раскрыл карты…» У Васи даже отмечена дата — 18 февраля. Это была моя большая глупость, более того — идиотизм… И тут требуется подробное объяснение.

Наши жены, и Кира, и Маша, были примерными советскими девочками, для которых семья — это было святое, да и мы с Аксеновым тоже поначалу были такими. Но на нас с ним в молодые годы свалилась неожиданная, немыслимая слава, и как говорила одна из моих знакомых: «Мол, ее предупреждали, что вас окружает круг поклонниц, через который не пробиться».

На самом деле это была сильно преувеличенная легенда. Со всей ответственностью заявляю, что для нас с Аксеновым на первом месте была работа, то есть литературное творчество. На втором — добывание денег на содержание семьи. Были периоды, когда нас не печатали, а деньги для жены и ребенка надо было как-то доставать. И уж на третьем — разные приключения на амурном фронте. Но вот эта легенда о сонме поклонниц не улетучивалась и естественно вызывала у наших жен отрицательную реакцию. И в конце концов, логически… Тут я останавливаюсь, чтоб не наболтать лишнего. Кстати, в писательской среде это было нормальным явлением — скажем, совершенно прозаически, без особых эмоций, в ЦДЛе обсуждались очередные приключения Беллы Ахмадулиной. И вот, видимо, в этот февральский вечер в Дубултах, когда Аксенов начал мне говорить, как ему неудобно перед Кирой, как ему ее жалко, я, видимо для того, чтоб его успокоить, сказал: «Да брось переживать! В конце концов, у нее роман с…» У меня было впечатление, что об этом в Доме литераторов знают даже официантки, а уж Василий Палыч — тем более. Но Вася, оказывается, ничего не знал. Я это сразу почувствовал, но было уже поздно, слово — не воробей. Год назад такой же удар испытал я сам, когда Маша что-то рассказала мне про себя. Повторяю, я был уверен, что Аксенову все известно. И вся дневниковая запись, датированная 7 марта 1965 года, когда он возвращался в Москву в международном вагоне, посвящена только этому событию. Мысль об «ищите третьего» — это мысль о «третьем», который возник между Васей и Кирой. Поэтому в эту ночь у него в голове полная неразбериха. Он вспоминает Дубулты и то, как мы с ним играли в пинг-понг, и как я читал вслух свой рассказ «Тигр переходит улицу», и все его волнения, связанные с пьесой в театре «Современник»… Вспоминал и (цитирую эту запись из дневника Аксенова) писал: «Я безмятежно и мятежно в полной неизвестности, сохраняя респектабельность, качу в Москву»». [↩]
Речь идет о подготовке пьесы «Всегда в продаже» в «Современнике».[↩]
Найман Анатолий Генрихович (род. 1936) — литератор, литературный секретарь Ахматовой (1963-1966).[↩]
Сценарий кинокомедии, будет написан во второй половине 1960-х. В 1970 году на том же материале будет написан рассказ «Одно сплошное карузо» (будет опубликован в 1981-м в эмигрантском периодическом издании «Russika-81»).[↩]
Замыслу об Александре Блоке чуть ниже (в конце дневниковых записей) посвящены 4 отдельных странички, содержащие подробное описание кабинета Блока, некоторые биографические сведения о нем, адреса мест его проживания в Петербурге, а также упоминания лиц из ближайшего окружения. [↩]
По-видимому, замысел детской повести «Мой дедушка — памятник»; будет написана в конце 1969 года и опубликована сначала в журнале «Костер» (1970), а затем книгой — в издательстве «Детская литература» (1972).[↩]
Повесть будет написана в 1965 году, но опубликована в России только в 1991-м издательством «Текст».[↩]
Шим Эдуард Юрьевич (1930-2006) — детский писатель, драматург, см. о нем в книге воспоминаний Анатолия Гладилина «Улица генералов» (М.: Вагриус, 2008, с. 172-176).[↩]
Козлов Вильям Федорович (1929-2009) — писатель.[↩]
Лось Эмилия Ефимовна — редактор радиовещания на Францию, преподавательница французского во ВГИКе.[↩]
Рассказ впервые опубликован в журнале «Юность» в 1965 году. [↩]
Рассказ будет опубликован в журнале «Москва» в том же году. [↩]
Волконский Андрей Михайлович (1933-2008) — композитор, дирижер, родился в Женеве, с 1947-го по 1972 год жил в России, с 1972-го — во Франции. А. Гладилин вспоминает: «Андрей Волконский — князь, княжеское семейство после войны, как и многие другие эмигранты, вернулось из Франции в СССР, но Волконских не посадили. Он учился в Московской консерватории, женился на моей подруге по Литературному институту, Гале Арбузовой (дочери знаменитого драматурга А. Арбузова и падчерице К. Паустовского). Устраивал в Москве вечера камерной музыки, где сам играл на клавесине, а потом создал собственный ансамбль старинной музыки, который назывался «Мадригал»».[↩]
Озеров Виталий Михайлович (род. 1917) — критик, литературовед, один из руководителей СП СССР. [↩]
Эдлис Юлиу Филиппович (1929-2009) — драматург, прозаик; в одно из первых посещений России после эмиграции Аксенов с женой будет жить в его квартире.[↩]
Ибатуллин Ильгиз Абдуллович (род. 1931) — доктор медицинских наук, создатель школы «клинической анатомии», школьный друг Василия Аксенова.[↩]
Возможно, Марина Влади.[↩]
По-видимому, Галина Волчек. [↩]
Мельман (Мельников) Наум Дмитриевич (1919-1994) — писатель, сценарист. [↩]
Американский хиппи.[↩]
Хмелик Александр Григорьевич (1925-2001) — драматург, писатель, один из создателей телевизионного журнала «Ералаш».[↩]
Имеются в виду Андрей Вознесенский и Евгений Евтушенко.[↩]
Балтер, Наровчатов — писатели военного поколения — и, по-видимому, фраза о «мальчиках, которым были созданы все условия», принадлежит кому-то из них. При этом Балтера (в 1968-м будет исключен из партии) и Аксенова связывало общее неприятие советской действительности.[↩]
Пересказ критического литературного обзора тех лет как объекта пародии (имена «Вл. Константинов» и «А. Свечкин», по-видимому, выдуманы Аксеновым).[↩]

Рекомендуем