Живой огонь культуры

Октябрьская революция, чьи победные громовые раскаты возвестили начало новой эры, на знаменах своих начертала пламенные слова о братстве народов, сплоченных идеей переустройства всей жизни на земле, И раньше – на вековых исторических путях – страны и народы знали грандиозные социальные катаклизмы, сотрясавшие системы и общества. Великий Октябрь буквально с первых шагов обнаружил не только отрицание всех и всяческих основ эксплуататорского строя, но и выявил могучую созидательную силу рабочего класса, опирающегося на великое учение Маркса – Энгельса – Ленина, на живое творчество трудовых масс. Говорить о семнадцатом годе – значит, говорить о начавших сбываться надеждах, в которых виделся «солнечный край непочатый».

Каким в действительности будет новый мир?

Каковы будут его реальные очертания?

Каковы его пути?

Все эти вопросы порождали дерзость воображения. Мое литературное поколение тогда только-только вступало в жизнь. Прекрасной музыкой для всех нас, пораженных мощью революции и пытавшихся – по-своему, по-разному, но по – юному искренне – понять эту мощь, – звучали слова Максима Горького: «…Передо мной развертывается грандиозная картина земли, изящно ограненной трудом свободного человечества в гигантский изумруд… Облагороженный технически, осмысленный социально, труд стал наслаждением человека».

Впереди всю страну, новое общество, каждого из нас ждали многие испытания, – ведь мы отправились в дорогу, на которую так часто низвергались тогда и националистические, и белогвардейские, и всякие иные, враждебные революции кровавые ливни. Но юность воспринимает мир с молодым задором, с желанием широко, свободно, без национальной ограниченности его видеть и для него творить. Стихи, революционные схватки, любовь, грандиозные проекты, мечты – все это» существовало в нашем воображении, спасенном воедино, все звало вперед,, манило романтическими огнями. Я, верно, не ошибусь, если Скажу, что и для молодого поколения людей, готовившихся уже тогда к деятельности в области культуры, очень важный жизненный вопрос заключался в отношении восставших народных масс к культурному наследию. Для многих был велик соблазн перечеркнуть все сделанное предыдущими поколениями и начать все заново, – кому не лестно быть первооткрывателем, сделавшим изначальный шаг. Уже были пущены в ход ультралевацкие стихотворные строчки-лозунги вроде: «Во имя нашего Завтра – сожжем Рафаэля, разрушим музеи, растопчем искусства цветы». Такие стихи были в ходу не только в русской поэзии, но и в украинской, грузинской, армянской…

В пестрой путанице событий нелегко было разобраться молодому человеку, живущему в Питере или Москве, Киеве или Харькове… Что же говорить о провинциальном (я вырос в маленьком украинско-еврейско-польско-русском городке Умани) житье-бытье, куда доходили только отголоски событий, где нелегко было отличить революционный пафос от нигилистической фразы… Великое наше счастье заключалось в том, что одновременно с разрушением старого эксплуататорского строя опытные партийные деятели начали каждодневную будничную работу по созиданию нового общества, опирающегося на совершенно иные принципы. Сейчас, даже трудно представить, какое огромное, поистине неоценимое значение для всех нас имели ленинские указания и высказывания. В трудовом энтузиазме масс Владимир Ильич увидел начало переворота – «более трудного, более существенного, более коренного, более решающего, чем свержение буржуазии».

В центре и на местах в революционный созидательный процесс, включались новые и новые силы, новые социальные слои поднимались к историческому творчеству, простые люди, люди труда становились сознательными историческими деятелями.

Вполне понятно, что в стороне от творчества масс не стояла и литература. Нет, нам – еще только вступившим на литературную стезю – уже в те годы становилось ясно, что «поэт всегда с людьми, когда шумит гроза, и песня с бурей вечно сестры». И здесь я снова должен обратиться к великому имени Максима Горького, чьи книги, жизнь и дела так много значили для всей интеллигенции нашей страны во всех ее поколениях. Огромное впечатление на всех нас, жадно учившихся познавать, ценить, любить литературу, произвело грандиозное книжное предприятие тех лет – издательство «Всемирная литература», начатое по инициативе Горького. Была предпринята, во многом удавшаяся тогда попытка издать наиболее выдающиеся произведения мировой художественной литературы, начиная с античности и до наших дней. Максим Горький с воодушевлением писал, что все книги «Всемирной литературы» составят «обширную историко-литературную хрестоматию, которая даст читателю возможность подробно ознакомиться с возникновением, творчеством и падением литературных школ, с развитием техники стиха и прозы, с взаимным влиянием литератур различных наций и вообще всем ходом литературной эволюции в ее исторической последовательности». С восторгом получал, доставал я всеми праведными и неправедными путями в далекой Умани издания «Всемирной литературы», оказавшие самое серьезное влияние на мое духовное формирование.

Тысячи и десятки тысяч таких, как я, смогли получить в новых или частично исправленных переводах книги писателей Англии, Америки, Италия; Испании, Австрии, Германии, Скандинавских стран, Голландии, Швейцарии, Франции, Португалии, Бельгии, Латинской Америки. Новый читатель смог прочитать и произведения классиков восточных литератур, литератур так называемых «неисторических» народов, которыми пренебрегало буржуазное литературоведение. Недаром крылатой стала фраза одного критика, назвавшего «Всемирную литературу» не издательством, а великим мечтанием о победе книги над хаосом.

Я хочу из дали тех времен, теперь уже в нашем сознании повитых романтической дымкой, перенестись в наши дни. С гордостью смотрит современный читатель на двести томов «Библиотеки всемирной литературы», выпущенной крупнейшим издательством страны – «Художественной литературой». Эта «Библиотека», сияющая на полках нарядными суперами, вобрала в себя лучшее из того, что на протяжении веков создал художественный гений человечества. Она выходит колоссальным тиражом и всесветно признана одним из грандиозных книжных предприятий XX столетия. Без всякой гиперболизации мы имеем право сказать, что ныне Советский Союз – великая книжная держава. Каждая третья книга и брошюра в мире сделана типографиями СССР. Если вспомнить, что в 20-х годах мы создавали кружки по ликвидации безграмотности и учили азбуке и дедушек, и бабушек, чтобы хотя бы к концу их жизни их обрадовал свет книги, то станет понятен гигантский культурный взлет, осуществленный миллионами.

…Помнится, что в окрестных уманских селах находились брошенные вчерашними владельцами – бежавшими помещиками, дельцами, заводчиками – драгоценные произведения искусства, в том числе картины русских, украинских и западноевропейских мастеров. Далеко не все понимали значение этих творений. Огромным событием были ленинские декреты об охране предметов искусства и старины и о запрещении вывоза их за границу. И тогда с группой таких же, как я, безусых энтузиастов, с мешками соли, которая ценилась на вес золота, отправился я по уманским селам в поисках драгоценных картин. Многое удалось спасти. Об этом несколько десятилетий спустя я написал в поэме «Соль».

Все мы искали точку опоры и обрели ее тогда, когда прочитали историческую речь Ленина – «Задачи союзов молодежи», произнесенную на III Всероссийском съезде Российского Коммунистического Союза Молодежи в октябре двадцатого года. Ленин призвал «учиться коммунизму». Владимир Ильич произнес слова, которые в тогдашней атмосфере были насущно необходимы, обратившись к таким, как я, молодым людям: «…Вы сделали бы огромную ошибку, если бы попробовали сделать тот вывод, что можно стать коммунистом, не усвоив того, что накоплено человеческим знанием». И далее: «Пролетарская культура должна явиться закономерным развитием тех запасов знания, которые человечество выработало под гнетом капиталистического общества, помещичьего общества, чиновничьего… Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». Ленин решительно выступил против верхоглядства, против механического усвоения готовых выводов: «Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше…»

И снова надо перенестись в сегодня.