В контексте времени

Яшар Караев, Критика: проблемы, портреты, «Азернешр», Баку, 1976, 211 стр. (на азербайджанском языке).

Сборник статей Яшара Караева «Критика: проблемы, портреты» состоит из двух разделов. В первом, посвященном методологическим проблемам, рассматриваются – применительно к истории азербайджанской литературы – важнейшие вопросы современного литературоведения, связанные с художественным методом. «Реализм: споры и истины», «Романтизм: продолжение споров», «Критический реализм: эстетический идеал и положительный герой», «Генезис социалистического реализма» – подзаголовки этого раздела точно отражают сущность каждой поставленной здесь проблемы. Второй раздел включает портреты выдающихся азербайджанских ученых-литературоведов и критиков М. -А. Дадашзаде, М. -Дж. Джафарова, Дж, Джафарова, Мехти Гусейна и др.

Книга острополемична, в ней выдвинуты на первый план дискуссионные проблемы азербайджанского литературоведения и критики, и это безусловное ее достоинство: точка зрения автора выступает четко и определенно.

Я. Караев ставит своей целью представить как теоретически осознанную систему возникновение, развитие, смену творческих методов в азербайджанской литературе на пути ее к реализму, выявить ее типологически общие с другими литературами и национально специфические черты. От многовековой традиционной восточной художественной структуры романтического свойства, через реалистические литературные направления европейского типа, к методу социалистического реализма – таким видится автору историческая закономерность поступательного движения национальной литературы.

Говоря о периодизации, об основных этапах развития реализма (среди азербайджанских ученых здесь нет единого мнения), Я. Караев убедительно доказывает, что реализм, как исторически и художественно вполне сложившееся явление, связан в Азербайджане прежде всего с именем М. -Ф. Ахундова, представителя просветительского реализма. Литература Просвещения, получившая свое классическое развитие в Европе (в частности, во Франции), оказала большое влияние на творчество Ахундова (это видно из содержания его публицистики и комедий). Но реальной почвой, взрастившей просветительский реализм, – и это конкретно показано в книге, – была сама жизнь Азербайджана XIX века, потребности эпохи, проблемы (социальные, этические, эстетические) современной М. – Ф. Ахундову действительности.

Типы и этапы развития азербайджанского реализма рассматриваются в книге на общем фоне литературных взаимоотношений с русским реализмом и в то же время в контексте типологически сходных явлений ближневосточных и среднеазиатских литератур. Такой подход позволяет автору довести свои выводы до более широких региональных масштабов. В частности, на примере бессмертных комедий М. -Ф. Ахундова и его знаменитых «Трех писем индийского принца Камал-уд-Довле» Я. Караев говорит о значении творчества великого азербайджанского просветителя в становлении и развитии просветительского реализма в некоторых тюркоязычных литературах Советского Востока и ближневосточных (иранской, афганской). При этом критик ссылается на. выводы и наблюдения таких известных исследователей, как Е. Бертельс, Д. Комиссаров, К. Левковская и др. Жаль, что автор книги ограничивается лишь социально-историческим и теоретическим аспектами проблемы и не обращается к анализу конкретных проявлений этих влияний. Известно, например, какое огромное воздействие оказала драматургия М. -Ф. Ахундова на формирование персидской драматургии, в частности на творчество ее основоположника Мирзы Мальком-хана.

Мысль о принадлежности творческого метода М. -Ф. Ахундова к просветительскому ряду подтверждается наблюдениями критика над особенностями художественной структуры, характера положительного героя и способов разрешения конфликтов в его произведениях. «Метод художественного исследования М. – Ф. Ахундова, его идеалы и критический пафос – позитивны и ясны: его просветительский метод еще не заражен внутренними конфликтами и противоречиями. Авторское «я» и «я» художественного образа, объективная действительность и отношение к ней не расходятся» (стр. 10), Просветительский реализм в Азербайджане, доказывает Я. Караев, отражает эпоху, когда просветительские идеалы и иллюзии еще не изжиты, на смену им не пришло трезвое отношение к реальной действительности, понимание ее сложной противоречивости.

Надо сказать, что Я. Караев не впервые выдвигает здесь идею о демократическом просветительском реализме в азербайджанской литературе. Еще в 1968 году в статье «Проблемы азербайджанского реализма» («Азербайджан», 1968, N 1) он писал о просветительском этапе реализма и прослеживал возникновение просветительских тенденций в творчестве таких предшественников М. -Ф. Ахундова, как М. – Ш. Вазех и А. Бакиханов.

Я. Караев умеет не только охватить исторический путь развития родной литературы, выделить главное – он видит и особенные ее черты на каждом историческом отрезке времени. Это и характерно для историко-типологического подхода, который благодаря историческим аналогиям способен выявить общие идейно-эстетические черты литературы и специфические, национально неповторимые ее качества. Своеобразие критического реализма в Азербайджане, где не были пережиты, пройдены все классические этапы буржуазной формации, обусловлено этими особенностями исторического развития. Литература просветительского реализма – вот почва, которая подготовила следующий исторический этап в литературе – реализм критический. Этот вывод автора представляется обоснованным.

В своей книге Я. Караев дает классификацию и внутри метода критического реализма, выделяя идейно-эстетические направления, связанные с именами таких выдающихся художников слова, как Дж. Мамедкулизаде и Сабир. Как справедливо замечает Я. Караев, основным средством утверждения своего эстетического идеала для каждого художника является образ главного героя, который часто выступает как прямое и непосредственное выражение авторского идейного и эстетического кредо. Именно образ главного героя дает нам возможность судить о социальной позиции, идеале художника, о силе его воздействия на читателей. Особенно отчетливо эта тенденция проступает в критическом реализме.

Анализируя сложную, полифоническую прозу Дж. Мамедкулизаде, Я. Караев ставит проблему социально-художественной сущности главного героя писателя. Маленькие шедевры Дж. Мамедкулизаде: «Пропажа осла», «Почтовый ящик», «Уста-Зейнал» и другие, вместившие в себя огромное социально-историческое содержание, затрагивают самые назревшие, самые больные проблемы эпохи. «Новрузали (главный герой рассказа «Почтовый ящик». – Г. А.), оттиснутый историей в сторону, одинокий, несчастный и забитый, оказался в центре литературно-эстетической мысли, вошел в эпицентр внимания искусства критического реализма » – так образно характеризует Я. Караев принцип художественного анализа явлений действительности, свойственный Дж. Мамедкулизаде, который впервые ввел в большую литературу образ крестьянина, маленького, забитого «героя», задавленного силой обстоятельств, собственной беспомощностью, еще совсем не умеющего бороться за свое человеческое достоинство, пробуждение которого произойдет позже благодаря революционному движению народа. Дж. Мамедкулизаде активно стремится привлечь наше внимание к этому герою, он как бы обращается к каждому: «Откуда у вас такое спокойствие, почему вы не протестуете против превращения человека в покорное безгласное существо?» Творчество Дж. Мамедкулизаде получило у Я. Караева тонкую интерпретацию. «Не бунтующий, не возмущающийся, а дремлющий герой!» Словом, мертвец! Однако что парадоксально: мертвенностью стали чуть ли не гордиться, возводить в ранг достоинства фанатизм и покорность; верующие, гаджи и мешади начали смеяться над Искандером (главный герой пьесы «Мертвецы». – Г. А.), мертвецы – над живым! Надо было изменить направление смеха, обратить хохот против «мертвецов»! И эту миссию взял на себя и успешно выполнил Дж. Мамедкулизаде…»

Если Дж. Мамедкулизаде является классическим представителем критического реализма в азербайджанской литературе, то великий новатор, реалист и сатирик Сабир вплотную приблизился к социалистическому реализму. Анализируя произведения Сабира, Я. Караев прослеживает мотивы его поэзии, сближающие ее с творчеством раннего Горького: открытый социальный протест, романтический пафос и страсть, призывы к деятельной борьбе, попытки создания образа пролетария, интеллигента, наделенного социалистическим сознанием, – все это синтезировано в поэзии Сабира.

К проблеме того или иного художественного метода в национальной литературе автор подходит и с точки зрения его места, роли и влияния в подготовке социалистического реализма. В азербайджанской критике и по этому вопросу также нет единодушия: одни исследователи считают, что социалистический реализм возник сразу с победой Октября, другие говорят о поэтапности зарождения нового художественного метода в литературах народов СССР. Ясно, что наряду с общими чертами каждое национальное искусство отличалось и специфическими закономерностями, особенностями исторического пути. Во многих литературах элементы социалистического реализма хотя и были развиты в дореволюционное время, окончательная его победа стала возможной лишь по прошествии определенного этапа после Октября. Автор книги заостряет внимание на мысли, что национальные традиции сыграли огромную роль в становлении социалистического реализма в каждой из литератур народов СССР. Творчество Сабира – высший, самый развитый этап критического реализма в азербайджанской литературе – блестящее тому доказательство. Если Дж. Мамедкулизаде оставил в истории литературы образ маленького героя – забитого крестьянина, Сабир увидел в жизни и воссоздал в поэзии образ пролетария. Правда, он, этот герой, еще недостаточно ясно осознает свою историческую роль, но сама бунтарская поэзия Сабира была призвана будить человека, разжигать протест против несправедливости…

Я. Караев стремится обосновать закономерности взаимосвязей реализма и романтизма, дать четкое разграничение романтизма как литературного метода и направления, с присущими ему исторически сложившимися эстетическими принципами, и романтики как стиля, особого типа эстетической структуры и эмоционального восприятия жизни, как черт и качеств, в той или иной степени присущих любому литературному направлению. Романтизм в Азербайджане во многом был близок романтизму европейскому, хотя развитие его шло своим путем. (Так, например, в Азербайджане не было социально-эстетической почвы для формирования двух направлений романтизма.)

Мысль автора, проходящая через всю книгу, состоит в том, что богатейшее словесное искусство Азербайджана, начиная с древнейших времен, развивалось по своим закономерностям, типологически соответствующим историческому опыту литератур восточного региона, прошло через все многообразие литературных методов и направлений, испытав благотворное влияние русской литературы, обогащаясь на путях становления метода социалистического реализма. Следует отметить, что в подходе к любой проблеме автор остается верен принципу историзма, исходит из марксистских посылок социально-исторической детерминированности эстетических процессов, их глубинной обусловленности развитием самой жизни, В то же время он постоянно имеет в виду и внутренние закономерности самого искусства художественного слова. Это и помогло ему, исходя из конкретного материала, точно классифицировать факты литературного развития, выделить главные направления и тенденции.

Одним из важных достоинств книги Я. Караева можно считать последовательную и принципиальную борьбу автора против всяческих проявлений вульгарного социологизма, попыток обеднить, схематизировать литературную жизнь, втиснуть все богатство многообразных литературных течений, стилей, направлений в узкие рамки единого реалистического или антиреалистического потока. Я. Караев полемичен и смел в своих суждениях, он умеет выявить далекие, но точные аналогии, обладает даром, заглянув за пределы собственно национальных границ, увидеть адекватные эстетические явления во многих литературах мира. И главное, о чем бы ни вел речь, какие бы теоретические обобщения он ни делал, Я. Караев всегда помнит, что разговор идет об искусстве и литературе – специфическом эмоционально-образном отражении жизни. Вот почему его мысли, обобщающие исторические пути азербайджанской литературы, основательны, убеждают читателя: они подкрепляются прекрасным знанием и анализом конкретного материала. К сожалению, это не всегда можно сказать о других литературах, на закономерности развития которых автор также распространяет эти выводы.

Особенность индивидуального стиля критика – пристальный взгляд на художественные процессы, смелость обобщений, новизна концепций – дают о себе знать и во второй части книги, посвященной творчеству азербайджанских литературоведов и критиков. И здесь Я. Караев привлекает наше внимание к тому главному, что внес каждый из рассматриваемых им авторов в азербайджанскую науку, к их поискам нового.

Хотелось бы особо отметить статью «Ленинское эстетическое наследие и наша критика». Говоря о том, что ленинское учение – могучий методологический фундамент, на котором зиждется наша эстетика, автор сосредоточивает свое внимание на важности не механического, а творческого применения ленинского эстетического учения. Анализируя деятельность крупнейших азербайджанских ученых, Я. Караев обращает внимание на их борьбу за высокую художественность, за полноту воплощения писателем поэтической идеи. Эта забота о высоких критериях при оценке литературных явлений также объединяет обе части книги единой мыслью, цементирует ее в единое целое.

В книге Я. Караева, посвященной исследованию весьма сложных проблем азербайджанского литературоведения и критики, естественно, есть и нерешенные и спорные вопросы, дискуссионные положения. Не всегда убедительны и удачны, на мой взгляд, типологические параллели и аналогии. При хорошей теоретической вооруженности, позволяющей автору свободно оперировать фактами искусства, ему все же иной раз не хватает литературного материала. Его концепции нуждаются в дальнейшем совершенствовании именно потому, что теоретический размах книги, попытка нарисовать «общую карту» развития и взаимоотношения художественных методов требует более широкой литературной основы, конкретного материала искусства. Дальнейшая работа автора в этом направлении сделает проблематику книги еще более конструктивной и современной.

г. Баку