Труд этот нелегкий…

В седьмом номере «Вопросов литературы» за 1977 год опубликована заметка В. Барласа «Откуда это? Что за притча…» – о вышедшем в 1976 году в Малой серии «Библиотеки поэта» однотомнике стихотворении и поэм Бориса Пастернака. Автора заметки не устраивает ни состав книги (недостаточно полный), ни ее тираж (недостаточно большой), ям комментарий (недостаточно подробный). Собрав воедино все пункты своих претензий, В. Барлас раздраженно предъявляет их «Библиотеке поэта», составителю однотомника Л. Озерову, и такое впечатление – что даже самому поэту, недостаточно «адекватно» явившему в этом однотомнике свою поэзию.

Поскольку мне хорошо знакома работа составителя и комментатора (в частности, мне пришлось готовить однотомник «Избранных произведений» Марины Цветаевой, вышедший в Большой серии «Библиотеки поэта» в 1965 году), то я хочу ответить на некоторые замечания В. Барласа.

Судить и осудить работу, даже самую серьезную, совсем нетрудно, если вооружиться для этого не терпеливым желанием пройти за исследователем его путь в поисках истины, а поспешным стремлением высказать собственные, не всегда продуманные и проверенные, возражения. Так и получилось у В. Барласа, который начал с того, что построил свою заметку на… двусмысленности (казусе): все свои упреки он обрушил на Малую серию за ее, как он считает, краткость и не подробность, хотя ему отлично известно, что Малая серия есть лишь сокращенный вариант, или, как сам же В. Барлас и пишет, «сокращенная версия» Большой. Стало быть, ему и речь следовало бы вести не о сборнике Б. Пастернака (Малая серия, 1976), а об однотомнике, вышедшем в Большой серии в 1965 году (комментатор и составитель тот же Л. Озеров).

Переадресовавшись к Большой серии, вникнем, однако, в некоторые из претензий, предъявленных критиком к текстологии и датировкам стихотворений Б. Пастернака.

В. Барлас не одобряет целый ряд выбранных составителем редакций текста, однако своё «недовольство» он не аргументирует конкретным анализом и сопоставлением разных авторских редакций, не приводит никаких доказательств в защиту иного, по сравнению с однотомником, выбора. Так, ой упрекает составителя в том, что тот «контаминирует» цикл Пастернака «Путевые записки» из трех источников, ничем не доказывая, на тему этот текстологический путь неправилен и где тот истинный выход, который нужно избрать. Между тем такое решение составителя вполне оправданно, в чем можно убедиться, лишь подробно вникнув в данную проблему. В Большой серии пастернаковский цикл был реконструирован из отдельных публикаций и полностью воспроизведен; составитель объединил в этом цикле все, что сам Пастернак относил к нему порознь в разные годы. Между прочим, в 1957 году Пастернак, отбирая стихи для сборника, забыл, что три стихотворения были им изменены для книги «На ранних поездах», и обратился не к последней, а к промежуточной редакции. Всей истории вопроса, разумеется, в этой краткой реплике не исчерпать, даже в данном, частном, случае; как бы там ни было, всякий раз, выбирая ту или иную редакцию стихотворения, составителю нужно было Тщательно обдумать выбор.

Удивляет, что В. Барлас с равным доверием ссылается на сборник Пастернака 1957 года (неосуществившийся последний прижизненный) я 1961 года (первый посмертный). Они абсолютно не равноценны; сборник 1961 года, при всех его достоинствах, – издание не научное, несвободное от неточностей, между тем как сборник 1957 года (так называемая «Верстка») для текстологов отражает последнюю волю поэта (об этом, впрочем, будет сказано ниже).

В. Барлас возражает против помещения «Высокой болезни» в разделе поэм, основываясь на том, что сам Пастернак не включил это произведение в книгу «Поэмы» (1933) и, стало быть, поэмой не считал. Не говоря о зыбкости подобного доказательства, следует иметь в виду другой факт, а именно: в 1928 году, публикуя в «Новом мире» отрывки из «Высокой болезни», Пастернак назвал их «двумя вставками в поэму». Так что придирка эге необоснованна.

В. Барлас утверждает, что датировка стихотворений «Февраль.