Так ли надо толковать Багрицкого?

Эстетическая культура нашей критики и литературоведения за последнее время, выросла.

На этом фоне особенно резко выделяются работы, отличающиеся упрощенной методологией, прямолинейным толкованием явлений искусства. Они, несомненно, вредят читателям и, так же как плохие стихи, портят их вкус, эстетическое чутье. К такого рода работам нельзя не отнести статьи В. Трушкина «Победители» Эдуарда Багрицкого» и «Идейно-художественное своеобразие поэмы Багрицкого «Дума про Опанаса» («Труды Иркутского государственного университета имени А. А. Жданова», т. XXVIII, вып. I, 1959), статью А. Андреева «Наш современник» («Звезда», 1959, N 6).

В работах В. Трушкина есть ценные материалы и наблюдения (сопоставление окончательных вариантов стихотворений с архивными, суждения о трагическом характере Опанаса – героя «Думы про Опанаса» и др.). Но эти качества, не могут компенсировать пороков статей.

Чувство неловкости испытываешь за автора, когда читаешь такие, например, строки о стихотворении «Всеволоду»: «Из ясного осознания своих ошибок у него (Багрицкого. – Е. Л.) рождается обращение к сыну, чтобы последний, отбросив презренье, простил ему «недоверие» и повел вперед за собой…»

Как-то неудобно повторять хрестоматийную истину, что произведение поэзии (а романтической в особенности) не следует понимать буквально, что поэзия обладает эмоциональным содержанием, что смысл стихотворения определяется и выраженным в нем настроением, тональностью, атмосферой чувства.

Смысл стихотворения «Всеволоду», передающего революционный порыв человека, конечно, выходит за пределы! конкретного разговора отца с сыном. А в толковании В. Трушкина поэт предстает эдаким кающимся хлюпиком, заискивающим перед своим пятнадцатилетним сыном.

А вот другой случай, когда автор совершенно глух к юмору Багрицкого:

Закованный в бронзу с боков,

Он плыл в темноте колеи,

Мигая в лесах тростников

Копейками чешуи.

…Он бросил студеную глубь,

Кустарник, звезду на зыбях,

С пушистой петрушкой в зубах,

Дымясь, проплывая к столу.

Эти строки стихотворения «Романс карпу» В. Трушкин толкует глубоко всерьез: «Красочный образ карпа привлекает внимание поэта не сам по себе, как предмет эстетического любования, а… возможностью его использования в качестве предмета питания».

И еще: «Труд рыбовода… оправдан сознанием необходимости и пользы деятельности в интересах коллектива».

По статье В.