Суворовская легенда в творчестве Ф. М. Достоевского

А. Суворов давно стал неотъемлемой частью русской национальной славы: символом стойкости, свободы духа, верности моральным принципам и блестящего преодоления жизненных препятствий. Известный суворовед А. Замостьянов начинает свою статью «Суворов и нравственность: солдат и богомолец» с цитаты из «Преступления и наказания»: «»Тварь ли я дрожащая или право имею?» — этот вопрос, поставленный однажды героем Достоевского, — замечает исследователь, — предваряет все споры о нравственных критериях неординарной личности, если угодно — таланта, гения»¹.

Вслед за Г. Державиным и А. Пушкиным Достоевский в сво ем творчестве поднимает и обостряет проблему гения и злодейства, таланта и нравственности с оглядкой на жизнь Суворова. Как отмечает тот же Замостьянов: «И в народной памяти Суворов остался героем, олицетворяющим не только смелость и полководческий дар, но и высокий талант смирения. Суворов-богомолец вошел в фольклор так же уверенно, как Суворов-солдат»².

Незадолго до смерти в записной тетради 1880—1881 года Достоевский сделал запись «О лучших людях. Что такое у нас лучшие люди <…> без лучших людей нельзя <…> Лучшие пойдут от народа и должны пойти. У нас более чем где-нибудь это должно организоваться. Правда, народ еще безмолвствует, хоть и называет кроме Алексея человека Божия — Суворова, например, Кутузова, Гаса. Но у него еще нет голоса. Голос же интеллигенции очень сбит и народу не понятен, да и не слышен» (27;  53)³. В конце этой записи писатель объяснил механизм появления лучших людей: «…сделайте народу полезное дело и станете народным героем. (Но, не возвышая его до себя, любите народ, а сами принизившись перед ним…)» (27;54). Суворов, таким образом, был отнесен писателем к числу наиболее очевидных примеров лучших представителей русского народа, подлинных героев, которых таковыми считает сам русский народ. Геройство Суворова — это геройство служения, за которым стоят многочисленные славные дела — победы военные и победы нравственные. Как писал Державин: «Суворов! страсти кто смирить свои решился, / Легко тому страны и царства покорить, / Друзей и недругов себя заставить чтить»⁴.

Среди родственников Достоевского по восходящему колену исследователями было замечено живое соприкосновение с гением Суворова. Так, Г. Федоров писал о том, что двоюродный дед Достоевского М. М. Котельницкий (ок. 1748—1809) в правление Екатерины II участвовал «в турецкой кампании, в Закубанском походе А. В. Суворова»⁵. Н. Богданов и А. Роговой обращают внимание на одну любопытную легенду, связанную с селом Войтовцы, где с 1782 на протяжении нескольких десятилетий служил священником дед Федора Михайловича Андрей Григорьевич. «Согласно ей, в местной церкви до самого ее разрушения в середине 1930-х гг. хранилась икона Успения Богородицы, подаренная Андрею Достоевскому самим Александром Васильевичем Суворовым»⁶.

Как бы то ни было, сам Достоевский, несомненно, проникся интересом к суворовской легенде с раннего детства. К. Мочульский отметил автобиографический характер следующего наброска Достоевского к его неосуществленному замыслу «Житие великого грешника» (1869): «Он ужасно много читает (Вальтер Скотт и пр.). Он сильно развит и много кое-чего знает. Гоголя знает и Пушкина. Всю Библию знал. Непременно о том, как действовало на него Евангелие. Согласен с Евангелием. Чтение о Суворове. Арабские сказки. Мечты»## Мочульский К. Гоголь.

1. Замостьянов А. А. Суворов и нравственность: солдат и богомолец // Режим доступа: http://www.adjudant.ru/suvorov/zamostianov04.htm [↩]
2. Замостьянов А. А. Указ. соч. [↩]
3. Здесь и далее все ссылки на произведения Достоевского даются по изданию: Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. в 30 тт. Л.: Наука, 1972—1990. В скобках указаны номер тома и страница. [↩]
4. Державин Г. Р. Суворову на пребывание его в Таврическом дворце. [↩]
5. Федоров Г. А. Отец и сын Котельницкие // Федоров Г. А. Московский мир Достоевского. Из истории русской художественной культуры XX века / Предисл. С. Г. Бочарова, В. Н. Топорова. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 84.[↩]
6. Богданов Н. Н., Роговой А. И. Кто вы — Андрей Достоевский? (К прояснению биографии деда писателя) // Достоевский и мировая культура. Альманах № 20. СПб.; М.—Л.: Серебряный век, 2004. С. 290. Как поясняют исследователи: «Это выглядит вполне правдоподобно: ведь с 15 июля по 6 августа 1794 г. знаменитый русский полководец квартировал совсем рядом — в Немирове, занимаясь расформированием польских частей на только что присоединенных к России территориях. Больше того, выступив 14 августа по приказу Императрицы против польских повстанцев, он двигался на север (в сторону Бреста) и, следовательно, должен был проходить с частями своей армии если не через Войтовцы, то в непосредственной близости от них. Дарение иконы, как некий поощрительный жест сочувственно настроенному священнику, в этих обстоятельствах было весьма уместно». Там же. [↩]