«Сплин Парижа» — «неведомый шедевр»?

3 апреля 2013 года в знаменитом аукционном доме Друо-Ришелье в Париже был выставлен на продажу уникальный эпистолярный документ — неизвестное письмо Шарля Бодлера, адресованное Арсену Уссе (1814–1896), видному французскому литератору, издателю, главному редактору и совладельцу целого ряда влиятельных газет и журналов, именем которого названа улица в фешенебельном 8-м округе Парижа неподалеку от Елисейских полей, где некогда жил на широкую ногу этот делец от изящных искусств в «замке с тремя башнями, окруженном парком с фонтанами и гротами»¹ [Fouquières 1953: 38].

Для Бодлера, который в последние годы жизни влачил нищенское существование и тщетно обивал пороги столичных издательств и редакций в надежде пристроить свои литературно-критические этюды и поэмы, Уссе был воплощением «издательской канальи», против которой поэт метал громы и молнии в «Моем обнаженном сердце», задумав серию сатирических портретов «главных редакторов»: «Франсуа — Бюлоз — Уссе — достославный Руи — де Колонн — Шарпентье — который правит авторов в силу равенства, предоставленного всем людям бессмертными принципами 89 года» [Baudelaire 1975: 685]. В последние парижские годы поэту нередко случалось гневаться, но он приходил в неистовую ярость всякий раз, когда редакторы позволяли себе править авторский текст, не испрашивая позволения писателя. Тому же Шарпентье, чье имя завершало список «издательских каналий», Бодлер писал в сердцах после того, как обнаружил в напечатанной поэме несогласованную редакторскую правку: «Я же вам говорил: вычеркните весь отрывок, если вам не нравится в отрывке какая-то запятая, но не вычеркивайте запятую; она поставлена по здравому размышлению. Я потратил всю жизнь на то, чтобы научиться строить предложения, и утверждаю, не опасаясь вызвать смех, что то, что я отдаю в печать, совершенно закончено» [Baudelaire 1973: 307].

Следует думать, что недатированное письмо к Уссе было написано между 18 августа 1862 года, когда в переписке поэта с главным редактором La Presse глухо упоминается предстоящая публикация, и 26 августа того же года, когда в подвале первой полосы общенациональной ежедневной газеты выходит в свет первая подборка «Малых поэм в прозе», которую предваряет письмо-посвящение «Арсену Уссе», с тех пор неизменно сопровождающее книгу «Сплин Парижа»².

Итак, для начала приведем русский перевод новонайденного письма Бодлера, впервые опубликованного вместе с факсимиле оригинала в небольшой статье крупнейшего бельгийского литературоведа, члена Королевской Академии французского языка и литературы М. Брикса [Brix 2014: 17]:

Мой дорогой Уссе!

Наше двойное название содержало слова «поэмы» и «поэтические». Я сократил название до одной строчки, последовав вашей первоначальной идее: «МАЛЫЕ ПОЭМЫ [sic] в ПРОЗЕ».

Более того, мне показалось, что с первого выпуска все это обрушится на головы читателей, будто лунные камни, и было бы неплохо поместить вначале несколько объяснительных фраз. Я изложил их в форме посвящения, которое прошу вас соблаговолить принять.

Естественно, что мсье Каттрен потребует вашего одобрения.

Продолжаю работать.

Весь ваш,

Ш. Бодлер,

22, рю д’Амстердам

Нельзя сказать, что редкостная находка бросает совершенно новый свет на генезис последнего творческого предприятия Бодлера; тем не менее она позволяет по-новому представить отношения поэта и Арсена Уссе, который, как можно убедиться, приложил руку к первоначальному названию последней книги автора «Цветы Зла»³. К сожалению, нам неизвестно, каким было исходное название поэтической подборки, готовившейся для публикации в La Presse, мы знаем лишь, что оно было двустрочным и что в нем фигурировали слова «поэмы» и «поэтические». Бодлер свел название к одной строке, приняв предложение редактора, добавившего, судя по всему, прилагательное «малые» к формуле «поэмы в прозе», которая возникает в переписке и журнальных публикациях поэта несколько ранее, впрочем варьируясь и принимая вид то «медитаций в прозе», то «поэм-ноктюрнов», то «малых ликантропических поэм». Так или иначе, но окончательное название второй поэтической книги — «Сплин Парижа» — начинает фигурировать в переписке поэта с 1863 года и постепенно вытесняет прежние варианты, что само по себе не совсем исключает заголовок «Малые поэмы в прозе». Действительно, он появляется еще несколько раз, предваряя другие журнальные публикации поэтических миниатюр: скорее всего, формула остается в сознании поэта в виде обозначения жанра, на оригинальности которого он будет без конца настаивать в письмах последних лет.

Под пером Бодлера два заглавия новой книги сходятся во­едино всего несколько раз, в первую очередь в письме к Сент-Беву, написанном 15 января 1866 года в Брюсселе:

Я попытался было снова погрузиться в «Сплин Парижа» (поэмы в прозе), ибо они пока не закончены. В конечном счете питаю надежду, что смогу однажды представить нового Жозефа Делорма, цепляющегося своей рапсодической мыслью за каждое происшествие своего фланирования и извлекающего из каждого предмета некую неприятную мораль. Но сколько труда требуют эти безделицы, когда хочешь придать им разом и пронзительную, и легкую выразительность! [Baudelaire 1973: 583]

Тем временем замысел книги, составленной из поэтических миниатюр, усложняется, поскольку с определенного момента Бодлер начинает рассматривать поэмы в прозе как логическое продолжение «Цветов Зла». Формула строгого параллелизма двух книг находится в письме к Нарциссу Анселю. Сообщая через него о своих начинаниях издателю И. Гарнье, поэт писал 6 февраля 1866 года о новой книге: «СПЛИН ПАРИЖА, созданный в пандан к «Цветам зла». (В прозе).

1. Здесь и далее перевод с французского мой, если не указано иное. — С. Ф.[↩]
2. О том, как должно писать название посмертной книги Бодлера, мне приходилось говорить и писать неоднократно, см.: [Фокин 2016; 2022]. Повторим еще раз: если бы вторая книга называлась «Парижский сплин», то название первой было бы «Злые цветы». Для поэта важно было даже графическое соответствие двух заглавий: «Сплин Парижа» в пандан к «Цветам Зла».[↩]
3. По поводу должного написания заглавия первой книги поэта сошлемся на суждение члена Французской академии А. Компаньона: «Бодлер всегда пишет слово «Зло» с заглавной буквы, настаивая на теологическом значении понятия, то есть на первородном грехе» [Compagnon 2003: 13]. Ср. также комментарий из другой работы: «Самое название книги «Цветы Зла», в котором заглавная буква «З» говорит о теологическом характере авторского замысла, свидетельствовало о недетской серьезности Бодлера, сиротство которого, таким образом, определялось не только и не столько острой привязанностью к взаимоисключающим образам рано умершего отца и не слишком долго горевавшей по той смерти матери, но и чувством изначальной богооставленности» [Фокин 2011b: 33].[↩]