Рубежи исследования
Д. Куприяновский, Сквозь время, Ярославль, Верхне-Волжское книжное изд-во, 1972, 223 стр.
Если внимательно присмотреться к логике научных исследований в нашей стране, то обнаружится любопытная и весьма обнадеживающая закономерность: постепенное исчезновение научной провинции, выравнивание уровня работ, появившихся в столице и на местах. Заметное место в нашем общем труде принадлежит исследованиям тартуских ученых, воронежских литературоведов А. Абрамова и В. Скобелева, горьковчан И. Кузьмичева и В. Баранова, вологжанина В. Гуры и многих других. В числе ученых, способствовавших подъему «местного литературоведения» до всесоюзного уровня, и П. Куприяновский, который живет, работает в Иванове. Его исследования о русском символизме и Горьком, книги о Фурманове, семинарий «Русская советская литература периода Отечественной войны» (написан совместно с П. Шамесом), литературно-краеведческие очерки прочно вошли в обиход науки.
Новую книгу исследователя — «Сквозь время» – берешь в руки с тем большим интересом, что она представляет своеобразный творческий отчет о работе за тридцать лет, итог раздумий и размышлений ученого, который вступил в пору зрелости.
Кроме работ о Фурманове, опубликованных в двух недавно вышедших монографиях, П. Куприяновский включил в новую книгу все, что представляется ему ценным, выдержавшим испытание временем. Сборник свидетельствует о широком круге научных интересов автора – от 90-х годов XIX века до советской литературы военных лет и наших дней.
«Каких бы периодов развития литературы автор ни касался, в каком бы аспекте ни изучались проблемы литературы, для него одним из ведущих принципов является принцип историзма, соотнесенности литературы со временем, с жизнью определенной эпохи. Потому и книга названа – «Сквозь время», – сказано в авторском предисловии, и с этим трудно не согласиться, особенно имея в виду работы первого и второго разделов, которые посвящены соответственно литературной борьбе 90 – 900-х годов и творчеству Горького.
Общий принцип историзма научных исследований может быть утвержден различными путями. Методика П. Куприяновского связана с традициями ленинградской филологической школы, выпускником и верным последователем которой он является. Ученик известных литературоведов С. Булахатого, Д. Максимова, В. Спиридонова, П. Куприяновский начинает, как правило, с нового документа, факта, архивных изысканий. Прежде чем взяться за написание, скажем, статьи «Из истории раннего русского символизма», ему пришлось поднять подшивки старых символистских журналов и сборников, страницы забытой переписки деятелей литературы конца XIX – начала XX века, фонды Санкт-петербургского цензурного комитета и Главного комитета по делам печати, архивы Ф. Сологуба и А. Волынского, Д. и З. Мережковских и Д. Философова, З. Венгеровой и Н. Минского, не говоря уже об огромном количестве опубликованных произведений. Не меньше времени и кропотливого исследовательского труда понадобилось для создания работы «Александр Блок и поэты-акмеисты», потому что отношение Блока к манифестам и творчеству акмеистов закреплено не только в известном предисловии к поэме «Возмездие» и программной статье «Без божества, без вдохновенья», но прослеживается также по заметкам на полях журнала «Аполлон», по дневниковым записям, отзывам в письмах и свидетельствам современников. На столь же надежном фундаменте заново разведанных фактов и источников построены статьи «Загадочный рассказ», «М. Горький и журнал «Северный вестник».
Все эти работы, как и долголетние разыскания П. Куприяновского об авторе «Чапаева», открывшие немало забытых статей Фурманова, материалов из личного архива писателя, убеждают, что прочностью и основательностью айсберга должен обладать не только художественный образ, но также научное исследование, вывод и обобщение исследователя, требующие большого предварительного труда, кропотливой черновой работы.
У П. Куприяновского, как об этом свидетельствуют лучшие страницы его книги, терпеливое разыскание фактов дополняется доверием к ним. Качество для исследователя немаловажное, тем более, что речь идет о многих сложных явлениях и процессах. В их числе и проблемы русского символизма, акмеизма.
Стало совершенно очевидным, что суммарными характеристиками, шаблонными фразами невозможно отделаться там, где идет речь о крупных художниках, где требуется анализ и исследование, верное понимание логики исторических событий и динамики литературного процесса. Не будет преувеличением, если мы скажем, что работы П. Куприяновского способствовали более верному прочтению некоторых важных страниц истории русской литературы XX века. В частности, статья «М. Горький и журнал «Северный вестник» усложняет, делает более интересным сложившееся представление об отношении Горького к символизму в эпоху поисков «новой красоты», противопоставленной позитивистской атмосфере преклонения перед фактом. Причем важно отметить, что первоначально статья П. Куприяновского была опубликована до выхода в свет переписки Горького с Л. Андреевым и советскими писателями, до появления трехтомной академической «Истории русской литературы» и монографии С. Муратовой «Возникновение социалистического реализма в русской литературе», которые воссоздают широкую картину литературной жизни эпохи, помогают установить место новаторских исканий Горького в контексте своего времени.
«Деятельность того или иного критика, писателя или целой группы писателей, – замечает П. Куприяновский, – обычно воспринимается современниками по их месту в литературной борьбе эпохи, по тому лагерю или журналу, к которому они примкнули. При этом, направление как бы стирает признаки, в него не укладывающиеся, и оставляет только то, что является общим для всех деятелей данной группы или партии». Добросовестный историк идет путем прямо противоположным, и потому, смотря на прошлое «сквозь время», П. Куприяновский получает возможность увидеть многие явления, процессы, факты истории литературы в их истинном объеме и реальной перспективе. Его исследование уточняет сложившийся взгляд на философски-литературную позицию Блока в системе русского символизма, помогает понять неоднородность лагеря акмеистов, обозначить место «Северного вестника» в пестрой журналистской сутолоке той поры, наконец, приоткрывает завесу над судьбой загадочного рассказа М. Горького «Обман», который часто упоминается в переписке, но так и не появился под этим заглавием на страницах горьковских изданий.
Иные из разысканий автора, в частности об Акиме Волынском, могут показаться излишне скрупулезными, но и они кладут дополнительные штрихи на общую картину эпохи, способствуя ее более глубокому и основательному пониманию.
Лучшие работы, объединенные в первых двух историко-литературных разделах книги П. Куприяновского, убеждают, что «эффект исследования» может состояться лишь в том случае, когда единичное и общее, факт и вывод сопряжены между собой, взаимообусловлены. В статье «Портрет вождя» интерес к факту, увы, берет верх над остальным. Связано это с едва ли верной интерпретацией очерка Горького о Ленине как произведения мемуарного жанра. Отсюда настойчивое желание сопоставить его с другими мемуарами, максимальная сосредоточенность на его фактографической основе. Правда, автор присоединяется к определению Луначарского, который говорил о «литературных портретах» Горького, ставит вопросы стиля и композиции. Но тщетно было бы искать в статье законченной характеристики очерка Горького как произведения художественного, определения его места в творческих исканиях писателя и всей советской литературы 20-х годов, устремленной к исследованию нового человека революции. И потому риторически звучат слова «под занавес» о том, что портрет Горького наряду с поэмой Маяковского о вожде «является крупнейшим завоеванием литературы социалистического реализма».
Исследователи Ленинианы, немало потрудившиеся за последнее время, дружно доказывают, что горьковский очерк – это художественное открытие таких масштабов, мимо которого не могут пройти и не проходят последующие поколения писателей. П. Куприяновский написал свою статью в 1959 году и, включая в сборник, не переработал в связи с новейшими достижениями науки. Впрочем, таков сам принцип составления сборника, специально оговоренный в предисловии: «Все статьи заново пересмотрены. Как правило, этот пересмотр не касался существа развиваемых в них идей – автор полагает, что в работах надо сохранить дух и колорит того времени, когда они создавались».
Вопрос общий, касающийся существа и характера издаваемых сборников критических статей, и на нем стоит задержаться особо. Как свидетельствует рецензируемая книга, «дух и колорит времени» целесообразно сохранять, когда они не приходят в противоречие с современностью, когда идеи, сформулированные ранее, сохраняют свою содержательность и сегодня.
Если этот критерий признать правильным, то едва ли стоило включать в сборник «Сквозь время» статьи, написанные «на случай», рецензии и предисловия, которые имеют точный, очень конкретный адрес, но требуют основательной переработки, расширения, большей, что ли, фундаментальности с тем, чтобы войти в состав итогового сборника.
Эта мысль не покидает, когда принимаешься за чтение третьего раздела, посвященного писателям Ивановского края.
Уже говорилось, что П. Куприяновскому – наряду с другими исследователями – принадлежит несомненная заслуга превращения литературного краеведения в одну из полноправных отраслей современной литературной науки. Его ранее вышедшая монография «Горький, Фурманов, Серафимович, А. Толстой (Литературно-краеведческие очерки)», а также статьи о Дмитрии Семеновском и Владимире Жукове, включенные в настоящий сборник, обладают литературоведческой основательностью, богаты новыми материалами, свежими наблюдениями, кроме того, написаны живо, ярко, интересно. Вообще портреты писателей-земляков свидетельствуют о темпераменте критика, склонности П. Куприяновского к эссеистической манере письма, которая, как мы убеждаемся по лучшим страницам, вполне совместима с научной обстоятельностью и исследовательским пафосом. Тем обиднее, что автор не дал себе труда довести до этой высшей кондиции все статьи третьего раздела, ограничившись простой перепечаткой ранее вышедших рецензий и предисловий.
«Упорство поэтической воли» – это определение подходит не только к художественному творчеству, но также к научному труду, требующему постоянного напряжения, полной самоотдачи. Нельзя сказать, чтобы общая статья о поэзии военных лет «На вооружении народа», которая завершает сборник, была лишена поискового характера. Заслуживают внимания наблюдения автора над строем и ладом баллад военного времени, по-своему прочитаны некоторые поэмы, но в целом она оставляет скорее впечатление суммарного обзора по жанрам, чем самостоятельного исследования. Инерция мысли, «пробуксовавшей» на общих местах и гладко накатанных дефинициях, тем более обидна, что в лучших работах П. Куприяновский показывает себя оригинально мыслящим ученым.
Как видим, искусство составления критических сборников – трудное искусство, требующее максимальной строгости отбора материала, проверки его современностью, а если необходимо, то и дополнительного над ним труда. Следует иметь в виду, что только в таком случае сборник статей критика из факта личной биографии автора превращается в явление литературной жизни, получая тем самым право на выход в свет.