Профессор сказочных наук. Научная биография Д. Н. Медриша: Монография / Под ред. А. Х. Гольденберга, О. О. Путило, Н. Е. Тропкиной. М.: ФЛИНТА, 2021. 456 с.

Нарушая каноны жанра, скажу — это очень личная рецензия, что отчасти обусловлено самой спецификой рецензируемой книги: она написана учениками профессора Давида Наумовича Медриша (1926–2011), его бывшими студентами и коллегами по кафедре. Я тоже считаю Д. Медриша своим учителем, хотя не была ни его студенткой, ни аспиранткой. Тем не менее в моей профессио­нальной судьбе его работы сыграли решающую роль. Поэтому и в рецензии речь пойдет не только о книге, но и о ее герое.

Медриш был профессором Волгоградского государственного педагогического института, позднее — университета, долгие годы возглавлял кафедру литературы. Диапазон его научных интересов широк: это и классические труды ученого о поэтике сказки и лирической песни, и новаторские исследования о фольклоризме русской литературы. Главным предметом его изучения стала проблема соотношения фольклора и литературы. И специалисты по устному народному творчеству, и литературоведы по-прежнему активно цитируют его работы, включают их в научные антологии. А так бывает далеко не часто. Фольклор и литература — не просто разные явления: их изучение требует разных подходов, различных методов исследования. Работы, посвященные взаимодействию устной и письменной словесности, пишутся, как правило, либо фольклористами, либо литературоведами. Те и другие обычно ограничены рамками предмета. Возможно, этим обусловлен традиционный подход к изучению фольклоризма литературы — подход, направленный на поиски специфических элементов — сюжетов, мотивов, образов, словесных формул, заимствованных автором литературного произведения из устного народного творчества. Если такие вкрапления в литературном тексте есть — писатель фольклорен, если их мало или совсем не удалось обнаружить — нефольклорен.

Однако так из предметного поля фольклора выводятся значительные материалы, кроме того, категория художественности ограничивает изучение нехудожественных явлений фольклора: устных рассказов, поверий, мифологических представлений и так далее. Существует значительный пласт литературных произведений, авторы которых не использовали прямых отсылок к фольклору, но воспроизводили в разных художественных формах то, что принято называть национальной картиной мира.

Одним из важнейших научных постулатов Медриша было преодоление существовавшего долгие годы противопоставления фольклора и литературы как диаметрально противоположных видов искусства, о чем говорили, например, В. Адрианова-Перетц или Д. Лихачев, и утверждение их типологической и структурной общности. Более того, ученый показал, что некоторые явления, находящиеся на периферии фольклорной традиции, оказываются более продуктивными в литературе. Медриш рассматривал фольклор и литературу как две подсистемы единой метасистемы — русской художественной словесности, при этом прочтение каждой из них сквозь призму другой дает возможность выявить новые, существенные грани смысла.

Фольклор и литература оказываются не только подсистемами единой словесности, но при этом еще и подсистемами национальной культуры в целом, по-разному, но часто очень похоже представляющими одни и те же явления. Речь не идет ни о влиянии, ни о заимствовании. Фольклорные элементы, по мнению Медриша, не вступая с литературой в прямые контакты, могут выступать по отношению к литературному процессу в роли своеобразных «ферментов», скрытых импульсов. Многое предлагаемое литературой есть индивидуальное отражение и преломление глубинных линий развития культуры, сформировавшихся под влиянием различных факторов, в том числе — истории народа, определяющей его ментальность. Фольклоризм литературы, в понимании Медриша, — это воспроизведение писателем не отдельных элементов произведений устного народного творчества, а национальной картины мира в целом, как она сложилась в народной культуре, в представлениях народа в его многовековом развитии; это не цитаты, аллюзии и реминисценции, а говорение на языке народной традиции — то есть фольклор в широком смысле не только как искусство слова собственно — это и есть язык литературы, который писатель превращает в развернутое художественное высказывание.

Главная книга Медриша — «Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики» — труд в большей степени тео­ретический. В нем, конечно, представлен анализ литературных произведений, но они имеют значение, скорее, прецедента, а не объекта. Достаточно взглянуть на оглавление книги: «Художественное время в литературе и фольклоре. Модификация сюжетов», «Слово и событие в фольклорном и литературном повествовании. Взаимодействие стилей», «Взаимопроникновение текстов», «Лирическая ситуация в фольклоре и литературе». В поле внимания исследователя попали произведения Пушкина, Цветаевой, Вознесенского, Кедрина, Твардовского и — неожиданно — Чехова, которого никто не подозревал в «фольклоризме». Это неожиданно для тех, кто не знаком с методом Медриша. Чехову посвящен специальный раздел четвертой главы монографии, который называется «Лирическая ситуация и «русская форма». Чехов и фольклор». То есть «русскую форму» лирического типа сюжета повествовательной литературы Медриш связывает именно с Чеховым.

Ученый предложил сосредоточиться не на примерах прямого взаимодействия между определенными произведениями фольклора и литературы, а на поэтических импульсах, которые являются катализаторами развития художественного слова и воспринимаются писателем как органическая часть эстетического народного сознания, подчас художественно не оформленного. Одним из таких народнопоэтических импульсов, по мнению Медриша, стала русская лирическая песня. Открытые финалы, сюжетную незавершенность произведений Чехова исследователь связывает с неопределенной модальностью лирической песни.

Медриш сделал — без преувеличения — открытие в области чеховедения. Он обнаружил следы неосуществленного романа «Рассказы из жизни моих друзей» в трех рассказах Чехова, только один из которых был опубликован при его жизни. В энциклопедии «А. П. Чехов» достойное место занимает написанный ученым раздел о значении фольклора в творчестве писателя.

Книга, выпущенная издательством «ФЛИНТА», написана в жанре научной биографии. Для ее авторов, развивающих в своих трудах научные и методологические идеи Медриша, он по-прежнему живой человек, яркая и незаурядная личность. Книга написана не только с огромным уважением и осознанием значимости научного наследия фольклориста и литературоведа, но и с любовью к герою. Возможно, поэтому она читается с особым интересом.

Монография состоит из пяти глав и трех объемных приложений. Первая глава «Путь в науку. Первые открытия» повествует о том, как личная, человеческая биография будущего ученого становится его научной биографией. Говоря о юности Медриша, авторы книги обращают внимание на его раннее культурно-профессиональное становление. Так, еще школьником в эвакуации будущий ученый познакомился с поэтом Львом Друскиным, открывшим для него мир русской поэзии. Это во многом повлияло на выбор будущих научных интересов исследователя-филолога. Мало кому сейчас известны первые публикации Медриша, авторы книги раскрывают не только их содержание, но и полемику молодого ученого с маститыми филологами, своеобразие позиции, демонстрирующей научную зрелость Медриша. Многим ли из нас удалось в начале пути публиковаться в «Русской литературе»?

Вторая глава — «Поэтика литературного фольклоризма (труды 1970-х годов)» — посвящена осмыслению заявленной проблемы в работах Медриша. Кроме основных теоретических положений ученого, авторы книги подчеркивают широчайший его кругозор, глубокое знание не только русского, но и славянского фольклора. В годы, когда структурализм был чуть ли не ругательным словом, Медриш использовал эту методологию и в научных исследованиях, и в работе со студентами. Неслучайно предисловие к книге «Литература и фольк­лорная традиция. Вопросы поэтики» написал Б. Егоров. Факт научной биографии исследователя был подмечен его коллегами в шуточном стихотворении:

Не можем мы сказать иначе:

Структурализма верный друг,

Поклонник Лотмана горячий,

Профессор сказочных наук!

Теоретическое осмысление идей Медриша авторами рецензируемой монографии соседствует с фрагментами воспоминаний ученого о его научных контактах, об истории публикаций его статей.

Научное и педагогическое творчество Медриша — предмет третьей главы. Авторы книги показали, как расширялся круг научных интересов ученого, углублялось понимание проблем взаимодействия фольклора и литературы. Нам, исследователям взаимодействия устной и письменной традиций, особенно близка мысль Медриша о том, что мы не просто междисциплинарны, но образуем особое предметное поле, выходящее за рамки фольклористики и литературоведения, обладающее своим понятийным и методологическим аппаратом. Системно-типологический подход, предложенный ученым, нашел отражение в его работах о фольклоризме Пушкина. Пушкиноведческий вектор надолго стал главным в исследованиях Медриша. И здесь сформировался еще один важнейший его постулат: главным фактом знакомства писателя (любого) с фольклорным материалом является само произведение. А воспоминания, свидетельства обращения к фольклорным сборникам и пр. не могут быть решающими аргументами в исследовании его фольклоризма. Новаторские работы Медриша, посвященные сказкам Пушкина, рассмотрены авторами книги в четвертой и пятой главах.

Особого внимания заслуживают Приложения. Первое — «Материалы из научного наследия Д. Медриша» — включает лекционный курс для студентов о художественном пространстве и времени, бережно сохраненный и научно обработанный авторами книги, и ряд малодоступных современному филологу научных и методических статей о фольклоре, рецензии на книги Д. Лихачева, Л. Гинзбург и др. Во второе Приложение включены устные мемуары Медриша, записанные его дочерью (их фрагменты были опубликованы в 2012 году в «Вопросах литературы»), а также воспоминания его коллег и учеников. Всем, кто интересуется научной жизнью эпохи, движением филологической мысли, будет любопытно прочитать о встречах Медриша с Лихачевым, Проппом, Г. Белой и другими учеными-современниками. Эти документальные свидетельства создают образ не только исследователя, но и человека, остроумного и глубокого. Третье Приложение представляет собой аннотированную библиографию трудов Медриша на русском и иностранных языках, создание которой потребовало от авторов книги непростых разысканий в библиотечных хранилищах нескольких стран, поисков редких малотиражных научных изданий.

Отметим важную особенность монографии «Профессор сказочных наук. Научная биография Д. Н. Медриша»: в ней дается своего рода срез научной жизни крупного ученого-филолога, долгие годы проработавшего в провинциальном вузе, выявляются важные закономерности формирования исследователя русской словесности.

Это не только своего рода «нерукотворный памятник» ученому, но и живая часть его научного наследия, сохраняющего свою несомненную актуальность для отечественной филологии.