Поговорим о рецензиях

Как-то я спросил одного из наших аксакалов, прозаиков старшего поколения, почему он в последнее время так редко выступает с критическими статьями и рецензиями.

«Видите ли, – ответил писатель, – во время моей литературной молодости профессиональных критиков было мало – раз-два и обчелся. И мы просто вынуждены были писать статьи и рецензии на произведения друг друга. Что понравится – хвалили, не понравится – горячо и безоглядно ругали. Теперь положение изменилось. Критиков хоть пруд пруди, и почти все они – кандидаты, а то и доктора наук. Порою такие мудреные термины ввертывают, что без словаря и не поймешь. И я теперь уже просто не решаюсь так же легко, как прежде, обращаться к жанру критики».

Аксакал, конечно, немного лукавил: он все прекрасно понимал и его редкие выступления ни в чем не уступали статьям профессиональных критиков. Но в его словах было и зерно истины. Действительно, за послевоенные годы в Татарии сформировался отряд талантливых критиков, работающих в области теории и практики литературного процесса. Вырос методологический уровень критики, заметно возросла ее эстетическая оснащенность. В последние годы созданы значительные произведения литературно-критической мысли, сыгравшие заметную роль в развитии современной татарской литературы. К их числу можно отнести монографии, сборники статей и отдельные проблемные выступления Х. Усманова, Г. Халита, И. Нуруллина, Н. Юзеева, Т. Галиуллина и др.

Но нельзя мерить работу критиков только числом изданных ими книг. Критика во многом определяет нравственный климат в литературе. Пусть даже небольшие рецензии, реплики или полемические статьи и не имеют самостоятельного художественного значения, но они, выпалывая литературные сорняки и взрыхляя почву, способствуют произрастанию полновесных зерен. Надо признать, что в нравственной атмосфере вашей литературной жизни также про» изошли определенные сдвиги и изменения. Сейчас в нашей критике почти не встретишь наклеивания ярлыков, бездоказательных и грубых критических разносов. Излечивается наша критика и от застарелой болезни вульгарного социологизма. Критика стала внимательнее к молодым дарованиям, к перспективным тенденциям в литературе и в жизни, беспощаднее – к тенденциям неверным, ошибочным.

Но, как это всегда бывает в процессе диалектического развития, решение одной проблемы немедленно рождает несколько новых. Не случайно после исторического XXIV съезда Коммунистической партии наша критика оказалась в центре внимания общественности. ЦК КПСС принял специальное Постановление «О литературно-художественной критике». Мы получили возможность вновь, с высоты новых требований, выдвигаемых партией и народом, обозреть паше литературно-критическое хозяйство, глубже задуматься о роли и месте критики в литературе и обществе. Такое пристальное внимание, думается, пойдет нашей критике только на пользу. В своем письме я остановлюсь лишь на одной проблеме, которая представляется мне чрезвычайно важной и выходящей за пределы татарской литературы. Это – проблема оперативного и научно-объективного рецензирования новых книг.

Самый частый упрек, который высказывают по адресу нашей критики, – неполнота охвата литературных явлений.

Насколько справедлив этот упрек?

Ежегодно Татарское книжное издательство издает 300 – 350 названий новых книг, и каждая третья книга – художественная. В 1970 году, например, было издано 120 названий художественных книг (включая сюда произведения для детей и юношества), из них около ста названий – на татарском языке.

По летописи газетных и журнальных статей я подсчитал, что в том же 1970 году на татарском языке была опубликована 61 рецензия на новые произведения художественной литературы. Если учесть, что на некоторые книжные новинки вышло по две-три рецензии, то можно считать, что половина художественной продукции нашего издательства осталась неотрецензированной. Примерно так же обстоит дело и в 1971 году (пока эти данные не вошли в летопись, точные подсчеты произвести трудно).

Как видим, какие-то сдвиги в количественном охвате книжных новинок, несомненно, есть. Всего несколько лет назад печатного отзыва удостаивалась едва лишь каждая четвертая, а то и пятая книга (данные татарской Книжной палаты).

Но половина всей художественной продукции – это тоже немало.

Меня заинтересовал вопрос: какого рода книги чаще всего замалчиваются?

Выяснилось, что реже всего рецензируются книги для детей и юношества. Дело, видимо, в том, что у нас по существу нет критиков, которые специально занимались бы проблемами детской литературы, постоянно следили бы за новинками в этой области. В лучшем случае наиболее заметные произведения для детей и юношества упоминаются в ежегодных обзорах в связи с итогами литературного года, а многие книги вообще не получают никакого печатного отклика.

На втором месте но «степени замалчивания» – переводы и переиздания. Конечно, не каждое переиздание заслуживает отдельной рецензии. Но нередко оно может стать прекрасным поводом для того, чтобы бросить новый, свежий

взгляд на известное произведение, пересмотреть некоторые прежние оценки я суждения (в том числе и своя собственные), выяснить причину жизнеспособности этого произведения. Достойна пристального критического внимания и сама политика переизданий, так как бывают случаи, когда для этой цели отбираются далеко не лучшие книги, тогда как на произведения действительно достойные я нужные «не хватает бумаги».

То же можно сказать и о переводах. Рецензент получает возможность в связи с ними затронуть не только вопросы теории и практики перевода, но и ввести татарских читателей в мир нового художественного явления, расширить их эстетический кругозор, подготовить к восприятию произведений переводимого автора. Скажем, разве не является таким удобным поводом для обстоятельного и критического разговора первое издание на татарском языке сочинений Э. Хемингуэя?

И наконец, чаще других остаются без всякого печатного отзыва первые книжки молодых и начинающих авторов. О том, насколько важно и жизненно необходимо пристальное внимание критики именно к творчеству молодых, известно всем, и, думаю, нет необходимости повторяться.

В состоянии ли наша критика ликвидировать эти белые пятна на литературной карте?

В секции литературной критики Союза писателей Татарии насчитывается более тридцати человек. Половина из них – члены Союза писателей СССР. Таким образом, если каждый член критической секции напишет в год всего по три-четыре рецензии, задача полного охвата литературных новинок будет решена. К тому же рецензии пишут и сами поэты и прозаики, и журналисты, и преподаватели литературы, и просто читатели. Чего бы, казалось, проще: распределить между собой новинки и печатать рецензию на каждую вновь изданную книгу. Такие предложения делались нашей секции критиков неоднократно. Были и попытки осуществить это на практике. Однако они ни разу еще не увенчались успехом.

Дело, видимо, в том, что критика – это не отдел технического контроля, находящийся где-то вне литературы или над ней, а один из видов литературного творчества. И критик имеет такое же право на отбор тех или иных литературных явлений, как прозаик иди поэт на отбор особенно взволновавших и затронувших его жизненных фактов.

Недавно я ваял в руки первую книгу молодого прозаика Магсума Хабибуллина «Песня резца». Взял с самым благородным намерением – написать критический отзыв. Но дочитать книжку я смог лишь усилием воли и облегченно вздохнул, перевернув последнюю страницу.