Ответ В. Аксенову

Уважаемый товарищ!

Прежде всего следует учесть, что мировоззрение А. Толстого в годы первой мировой войны, революции и гражданской войны в России чрезвычайно противоречиво. Этот период – самый сложный в жизни и творчестве писателя, что, конечно, не дает оснований для противоречивости оценок при анализе позиции писателя.

Попробуем разобраться в отношении писателя к первой мировой войне и посмотрим, насколько верно этот вопрос освещен авторами работ, которые Вы называете.

Бесспорно то, что А. Толстой был очень далек от единственно правильной большевистской оценки войны как грабительской, давно подготовлявшейся и развязанной империалистическими странами, равно Германией, Англией, Францией и Россией.

Писатель, окруженный в то время средой либеральной интеллигенции, утверждая несовместимость политики и искусства, не видя двух противостоящих в России сил – господ и рабов, – не мог понять ни того, что ленинский лозунг поражения в войне относится не только к России, но ко всем воюющим империалистическим странам, ни того, что поражение царского правительства облегчит свержение самодержавия.

А. Толстому, как и многим другим русским интеллигентам, казалось, что поражение царского правительства приведет к порабощению России Германией. В статьях и рассказах писателя на протяжении всего периода войны высказывается совершенно определенная мысль о необходимости единства русского народа в защите отечества. И в дни февральской буржуазной революции, когда недовольство народных масс войной достигло предела и тысячи солдат втыкали штыки в землю, А. Толстой продолжал утверждать: «Сейчас, пока, мы должны строить наше государство под пушечные выстрелы, другого выхода нет» ¹.

На вопрос: был ли А. Толстой «пораженцем» или «оборонцем» – можно кратко и без всяких оговорок ответить, что он занимал совершенно определенные оборонческие позиции.

Иначе обстоит дело, если поставить вопрос, вытекающий из Вашего письма: был ли А. Толстой шовинистом?

Несколько предваряя выводы, к которым мы придем, позволю себе напомнить известную философскую истину, гласящую, что каждое противоречивое явление диалектически несет в себе как отрицание, так и утверждение, а поэтому не может подойти полностью ни под одну из этих рубрик. Так и на поставленный вопрос о шовинизме А. Толстого можно ответить: в какой-то мере – да, в какой-то – нет. Задача исследователя установить меру этих «да» и «нет».

А. Толстой поверил лживой пропаганде о ненависти немцев к русским, о виновности за войну одной лишь Германии. «В Германии вспыхнула давно сдерживаемая ненависть к русским, ее можно было предвидеть, но нельзя предупредить. Немцы всегда чувствовали в нас иную культуру, еще намечающуюся и нестойкую, но противоположную их железному, биржевому, позитивному, математическому веку. Еще смутное ядро нашей культуры было им враждебно и непонятно…» ² – писал А.

1. А. Н. Толстой, Полн. собр. соч., т. 13, М. 1949, стр. 8.[↩]
2. А. Н. Толстой, Полн. собр. соч., т. 3, стр. 9 – 10.[↩]