Опыт поэтической культуры

Николай Ушакков, Состязание в поэзии. Разведка спором. Воспоминания. Портреты. Характеристики. Теория поэзии. Искусство перевода, «Дніпро», Киев, 1969, 247 стр.

Мы уже привыкли к литературоведческим трудам, в которых не выдерживается «чистая» специфика жанра, привыкли к сборникам, в которых под одной крышей соседствуют очерк и статья о проблемах перевода. Именно такова и новая книга поэта Николая Ушакова. Она включает в себя развернутые теоретические рассуждения о литературе, очерки о писателях, об искусстве и строгие стиховедческие подсчеты. Тут и «Разведка спором», и «Характеристики», и «Портреты». Тут и «Воспоминания», – например, о том, как однажды автор путешествовал на машине с Максимом Рыльским в Одессу, – в этот путевой очерк естественно входят мысли, о творческих пристрастиях маститого

писателя, о переводах, суждения о природе художественного образа…

Н. Ушаков – как бы специально для читателя – пунктиром обозначает ту идею, которая цементирует разножанровые материалы. Глава «Состязание в поэзии» – зачин, нечто вроде вступления: здесь поэт пишет о никогда не стихающих спорах различных художественных манер и принципов, начиная от Ломоносова до Маяковского, Пастернака, Твардовского, Ахматовой. Эта идея прослежена и на материале других литератур: «Поэтическое состязание кокандцев…», дискуссии в стихах между лезгинами Курбан-Серки-оглы и Сулейманом Стальским, между узбеками Гафуром Гулямом и Сабиром Абдуллой, наконец, «Новейшее состязание в поэзии». И все же эта книга – не собрание диалогов и полемических заметок о поэзии. Последовательность и методологическое единообразие придают ей прежде всего собственный многолетний художественный опыт автора – опыт поэта и переводчика, хорошо знающего историю западного и восточного искусств, многонациональных культур народов СССР. Опыт диктует критерии оценок, подсказывает выбор тем, намечает литературоведческие параллели и сопоставления творческих стилей художников.

Привязанности автора определяют многое. Но иногда они несут в себе все же немалую «дозу» субъективности. Скажем, слишком отвлеченный тезис обосновывает сближение творчества Чехова и классика узбекской поэзии Мукими: «…Оба жили в императорской России и работали в последние десятилетия века минувшего и в самом начале века нынешнего, и обоих объединял общий путь в сторону добра». Самое интересное и существенное намечается в книге Н. Ушакова, когда осмысление собственного художественного опыта и фактов истории литературы подводит его к выводам широким, имеющим, несомненно, теоретическое значение. Раздел «Узнаю тебя, жизнь!» посвящен важному и, по сути, вечному вопросу – «как входит жизнь в поэзию и как влияет на поэтическую форму». Отвечая на него, Н.