Он любил слушать и спрашивать. Вспоминая Александра Бека. Публикация и примечания Т. Бек

ОН ЛЮБИЛ СЛУШАТЬ И СПРАШИВАТЬ
Вспоминая Александра БЕКА

25 января 1983 года в Малом зале Центрального Дома литераторов состоялся вечер воспоминаний, посвященный 80-летию Александра Бека (1903 – 1972). Выступали как друзья Бека – литераторы, так и его герои-прототипы. В архиве писателя (личный архив Т. Бек) сохранилась стенограмма этого вечера, фрагменты которой мы предлагаем вниманию читателя. Но вначале несколько слов.

Надо сказать, что 1983 год относится к периоду темнейшего «застоя» и полного ренессанса тоталитарной цензуры – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Сам- и тамиздат преследовался, любое неангажированное слово каралось, Союз советских писателей стал своеобразным филиалом Лубянки. Посему фигура Александра Альфредовича Бека, которого уже десять лет не было в живых, представлялась власть имущим крайне неуместной. Ерник, трагический шут, правдолюб, бессребреник. Автор полуизвестного на родине антисоветского романа, накануне смерти выпущенного в ФРГ вражеским издательством «Посев» и переведенного на многие языки мира. Сейчас трудно поверить (особенно на фоне комфортабельных «похорон» советской словесности, вырванной из исторического контекста), но в 80-е годы напечатать мемуары об Александре Беке было вообще невозможно, не говоря об издании целого сборника. А устроить вечер воспоминаний, который отчасти мог бы компенсировать таковую потребность – вспомнить и защитить прекрасного писателя, – было событием.

Таким событием и стал вечер памяти А. Бека, – и обнаруженная в архиве писателя стенограмма отчасти (очень скудно, конечно) заменяет эту книгу воспоминаний, которая была невозможна в годы, пока большинство соратников Бека были еще среди нас.

Первым выступил Евгений ВОРОБЬЕВ.

Мне вчера позвонил Борис Галин ¹, больной, и просил сказать как бы мелочь, что Бек, когда сидел в Макеевке ², абонировал сарай недалеко от доменного цеха и устроил там себе пристанище. Он называл это «кабинетом мемуаров», потому что там шла запись тех людей, которых он считал совершенно необходимым представить нашей многомиллионной читательской аудитории. А в начале войны мы узнали Бека как нового писателя. Сначала он был в народном ополчении Краснопресненской дивизии, рыл окопы под Вязьмой. Затем оказался военным корреспондентом журнала «Знамя». В этом качестве я с ним и познакомился. Помню: у нашего бригадного комиссара было хорошее настроение и он дал приказ старшине отоварить Бека – выдать ему по аттестату продукты. У него, в его вещмешке, в его «сидоре», оказались полбуханки хлеба, кусок сала, две пачки пшенного концентрата, кулек с сахаром, записной блокнот и том Карла Клаузевица ³ о войне… Я хорошо помню этот паек, потому что при мне его отоваривали. Потом Бек сел на полуторку и мы его проводили в 9-ю гвардейскую дивизию, она тогда была 78-й дивизией Белобородова ⁴. Поехал он из Обираловки, где Анна Каренина покончила свои счеты с жизнью. Там стоял наш фронтовой поезд «Комсомольская правда»… Это было в середине ноября, были очень тяжелые дни. Потом Бек снова туда ездил, в эту дивизию. А фронт был рядом. Он говорил: сажусь на метро, еду до «Сокола», там на трамвае N 21, а там уже недалеко и до расположения 78-й дивизии, которая держала это шоссе.

Такой вот штатский очкарик, не знающий строевой выправки. Но его появление на фронте в таком качестве не было случайным. Он был морально подготовлен и мобилизован, потому что надо вспомнить, что в 16 лет он добровольно ушел на фронт, а в 19-м году уже был сотрудником газеты – совсем юношей.

Однажды он попросил Белобородова сопровождать того весь день с самого раннего утра. Первая запись была сделана 8 декабря 1941 года. Она явилась основой повести «День командира дивизии» и оставила нам слепок той тяжкой фронтовой жизни и людей, которые тогда вершили судьбу войны.

И вот уже 41-й год отделяет нас от этих событий. Бек пишет: я лежал на полу, закрыв глаза, в солдатской шинели, рядом со спящим командиром дивизии Белобородовым и размышлял. Цитирую: «И мне вдруг кажется, что я жадно читаю необыкновенно захватывающую книгу, читаю ее не на бумажных страницах, а в самой жизни, которая развертывается передо мной, которая и есть самое необыкновенное, что было когда-нибудь на свете. И страшно хочется заглянуть вперед, но книга не напечатана на бумажных страницах, заглянуть нельзя».

Центральным на вечере стало выступление Анатолия РЫБАКОВА, ближайшего друга А. Бека, председателя литературной Комиссии по бековскому наследию. А. Рыбаков рассказал об архиве писателя, а также о том, что удалось и чего не удается напечатать после его смерти.

…Сразу же после смерти Александра Альфредовича в журнале «Знамя» был опубликован роман «На своем веку», читанный Беком в верстке накануне смерти. И после этого наступил десятилетний перерыв. Проза Бека не переиздавалась. И только в 1981 – 1982 годах в связи с сорокалетием победы под Москвой в трех издательствах вышло «Волоколамское шоссе», а на сцене МХАТа была поставлена пьеса того же названия. Юбилей был отмечен.

Что еще? Два раза за эти годы показывали телефильм «Талант» («Жизнь Бережков а»). И сейчас на Студии имени Горького готовится фильм о генерале Белобородове по повести Бека «День командира дивизии». Вот и все!

Пытались издать к восьмидесятилетию Бека его двухтомник. Не удалось. Что делать? Публикации нелегко давались Беку и при жизни. Его писательская судьба была трудной. Но разве судьба настоящего писателя бывает легкой?

«Волоколамское шоссе» Бек писал в 1942 году, в самый разгар войны, и опубликовал в 1943 году ⁵⁵. И эту великую книгу написал не писатель с капитанскими или майорскими погонами – написал ее простой рядовой солдат из ополченцев. Мы, прошедшие войну, знаем, что это такое, сколько километров на попутных, а то и пешком, в снег, в распутицу должен был совершить этот рядовой, как пробивался он к генералам, сколько пропусков и мандатов предъявлял на пропускных пунктах он, не умевший стоять по стойке смирно да еще однофамилец немецкого генерала фон Бека. И все же рядовой Бек все это преодолел. И первый написал книгу о победе. Я читал «Волоколамское шоссе» на фронте. Конечно, были и другие книги. В других книгах было все – героизм наших солдат, великие жертвы, которые нес народ, беспримерный трудовой подвиг людей нашей страны, но в «Волоколамском шоссе» мы впервые увидели воина-победителя и почувствовали себя тоже победителями. Это великая книга, обошедшая весь мир, написанная солдатом, рядовым солдатом в разгар войны. Бек не ожидал и не получил за это никакой награды. За всю свою жизнь Бек не получил ни одного ордена – ни за войну, ни за литературу. Говорят, что книга выставлялась на Сталинскую премию, но оказалось, что якобы «Волоколамское шоссе» – книга, написанная с позиций культа личности. Наконец-то мы знаем, кто утверждал у нас культ личности: это был, оказывается, А. Бек!.. Как писатель Бек имел много неприятностей с «Волоколамским шоссе». Момыш-Улы ⁶⁶, человек, которого Бек прославил на весь мир, стал его злейшим врагом. Он считал себя соавтором «Волоколамского шоссе». Он измучил Бека экспертизами и тому подобными вещами, отнимавшими у писателя время и рвавшими ему душу.

Несколько слов о другом произведении Бека – я имею в виду роман «Жизнь Бережкова» (или «Талант»), Он был закончен в 48-м году, но опубликован только через семь лет, в 1956-м. Герой романа, человек чрезвычайно влиятельный в то время, посчитал, видимо, что Бек недостаточно его прославил, и роман не пропускал ⁷. И понадобилось семь лет, понадобилось исчезновение с политической сцены влиятельных друзей этого героя, чтобы роман увидел свет. Так давались Беку его книги! Мне могут возразить: зачем ворошить прошлое? У нас много таких благополучных, всегда преуспевающих товарищей, которые почему-то очень не любят «ворошить прошлое». А ведь это не прошлое. Да и без прошлого мы не можем пережить настоящее. Настоящее – это и роман Бека «Новое назначение». Бек писал его много лет. В 64-м году роман был готов и вручен «Новому миру». И с этого дня началась одна из самых драматических страниц жизни Бека. Титаническая борьба за публикацию романа продолжалась восемь лет. И закончилась в 72-м году смертью автора. Роман трижды набирался, сменил три названия⁸. Десятки раз обсуждался писательской общественностью, даже в этом же зале, ежегодно анонсировался, но вдова одного министра, ныне уже покойная ##Имеется в виду О. А. Хвалебнова, вдова И. Ф. Тевосяна (1902-1958) – наркома (затем – министра) черной металлургии, одного из прототипов героя «Нового назначения», Онисимова.

1. Борис Абрамович Галин (1904 – 1985) – прозаик, очеркист. Как и Бек, участвовал в горьковской «Истории фабрик и заводов» и был беседчиком при Кабинете мемуаров.[↩]
2. Макеевка – город в Донецкой области, где Бек в 30-е годы собирал документальный материал для цикла своих повестей и новелл, составивших книгу «Доменщика» (1940). О становлении метода работы с прототипами Бек рассказал в 60-е годы в эпистолярнр-мемуарной повести «Почтовая проза».[↩]
3. Карл Клаузевиц (1780 – 1831) – выдающийся немецкий историк, теоретик военного искусства, прусский генерал. Его труд «О войне» был любимым сочинением А. Бека, с ним писатель не расставался во время работы над «Волоколамским шоссе», многие моменты которого находятся в неочевидной перекличке и полемике с философией Клаузевица.[↩]
4. Афанасий Павлович Белобородов (1903 – 1986) – советский военачальник, генерал армии. Интересная деталь; когда военная цензура запрещала очерковую повесть Бека (в первом варианте она называлась «Восьмое декабря»), – писатель поехал к Белобородову и попросил вступиться. Тот недолго думая велел принести печать дивизии, написал на рукописи: «Все правильно, так командовал, как здесь написано» – и печать приложил. [↩]
5. Имеется в виду первая часть (подзаголовок: «Повесть о страхе и бесстрашии») «Волоколамского шоссе», опубликованная в «Знамени», 1943, N 5 – 6. Повесть вторая была напечатана в 44-м году там же, а третья и четвертая – в 1959 – 1960 годах в «Новом мире». Лишь в 1962 году тетралогия вышла как единое целое: Бек никогда не давал этой книге жанрового определения (лишь однажды назвал ее «хроникой»). Итак, «Волоколамское шоссе» создавалось с творческими паузами в течение почти двадцатилетия [↩]
6. Баурджан Момыш-Улы (1910 – 1980) – казахский писатель, полковник, военный педагог. Автор книг «За нами Москва. Записки офицера» (1959), «Фронтовые встречи» (1962) и др. Являясь реальным прототипом художественного обобщенного образа, от лица которого ведется повествование в «Волоколамском шоссе», ревновал к литературному успеху А. Бека, недоумевая, отчего собственные его тексты никакого резонанса не имеют[↩]
7. Имеется в виду авиаконструктор, академик, генерал А. А. Микулин (1896 – 1975) – один из прототипов Бережкова, полностью по прочтении рукописи отождествивший себя с центральным героем «Таланта», – вечная трагикомическая коллизия в творческой истории документально- художественных книг А. Бека! – и обрушивший на писателя ряд жалоб, доносов, «сигналов». Вето на публикацию «Жизнь Бережкова» накладывал сам Л. Берия. [↩]
8. История ненапечатания романа «Новое назначение» на родине (в 1972 году, за месяц до смерти писателя, он вышел в ФРГ в издательстве «Посев», а в СССР был обнародован только в 1986 году, до тех пор ходя по рукам в самиздате) подробно рассказана в повествовании А. Бека «Роман о романе. Из дневников (1964 – 1972)» (Собр. соч. в 4-х томах, т. 4, М., 1993). Названий, которые сменил Бек, борясь за публикацию романа, было не три, а больше: «Сшибка», «Онисимов», «История болезни», «Солдат Сталина», «Человек без флокенов» и проч. [↩]