Об одной загадке в творчестве Иржи Волькера

В развитии чешской литературы XX века виднейшую роль сыграл поэт-коммунист Иржи Волькер. Наряду с С. К. Нейманом он был самым ярким представителем чешской поэзии начала двадцатых годов, развивавшейся под непосредственным воздействием идей Великой Октябрьской социалистической революции. «Мы сегодня хотим бороться и в художественной форме выражать идеи и жизненную мудрость рабочего класса, единственного класса, который имеет перспективу развития. Мы действуем так во имя коммунизма, будучи умом и сердцем убеждены, что коммунизм сегодня – единственно правильное, жизнеспособное, способное к практическим действиям направление человеческих усилий», – писал Волькер в 1922 году в статье «О будущности литературы» ¹.

Поэт прожил короткую жизнь, всего неполных 24 года (1900- 1924). Но его лучшие стихи, его статьи о сущности и особенностях революционного искусства стали классическими творениями отечественной литературы, в историю которой он вошел как художник первой величины.

Наиболее значительные произведения Волькера были созданы в 1922 – 1923 годах. Часть стихотворений этих лет составила второй сборник поэта – «Рождение». С большой эмоциональной силой в нем выражена страстная мечта о революционном преобразовании действительности. Волькер создал оригинальный жанр социальной баллады. Трагический элемент в ней отражает трагизм положения рабочих в буржуазном обществе. Но в то же время его стихи оптимистичны. Их жизнеутверждающее начало связано с глубочайшей верой поэта в победу революции. Всегда исполненные внутреннего лиризма, динамичные и напряженные, они несли читателю революционные идеи. Стихотворения Волькера «Баллада о глазах кочегара», «В рентгеновском кабинете», «Море» и другие стали хрестоматийными произведениями.

Крупнейшим событием в развитии революционной эстетики в Чехословакии явились статьи Волькера по вопросам развития литературы, опубликованные в 1922 – 1923 годах. Выступив против декадентского искусства, поэт противопоставил буржуазному индивидуализму идею классовой солидарности, лозунгу «искусство для искусства» – коммунистическую партийность, пессимизму и мистике обреченной буржуазии – оптимизм идущего к победе рабочего класса. Особую актуальность имело требование реализма революционной литературы, провозглашенное Волькером. И своими художественными произведениями и теоретическими выступлениями Волькер участвовал в формировании литературы социалистического реализма, когда она только что зарождалась в Чехословакии.

Но созданию лучших произведений поэта, сборнику «Рождение» предшествовал период идейных и творческих исканий. Они, в частности, отразились в его первой стихотворной книжке «Гость на порог» (1921). Этот сборник гораздо сложнее, чем последующие произведения Волькера.

По единодушному мнению литературоведов и критиков, в этом сборнике нашли выражение идеи христианского гуманизма, покорности и всепрощения. Такой оценки придерживались все писавшие о Волькере, в том числе и автор этих строк в предисловии к русскому изданию «Избранного» Волькера².

В академическом издании сочинений поэта, осуществленном в Чехословакии в 1953 – 1954 годах, один из лучших знатоков творчества Волькера, друг поэта А. М. Пиша, много сделавший для научного объяснения и популяризации его творчества, пишет о сборнике «Гость на порог»: «Это мир, где собственно нет ни зла, ни борьбы, только немного несчастья и печали… Мир всеобщей симпатии и братской дружбы, где все люди – друзья… это мир, проникнутый атмосферой отроческого восприятия и чувства, наивно простого и доверчивого… Мир сказок, где все в волшебстве живет и оживает, где бог является как человек, как нищий у людских дверей, и ангелы порхают среди нас; мир миловидной примитивности и неискаженного колорита детских рисунков… Волькер в то время еще верит в духе христианского гуманизма, что несправедливость и бедность можно устранить любовью, что человеческое сердце спасет мир, и бедность для поэта является еще благословенным уделом. Отсюда, из этого настроения, проистекает его тогдашнее влечение к представлениям и примерам из христианской мифологии, сам образ божьего царства, которое наступает на земле» ³. О такой направленности сборника как будто говорит и само его заглавие, образованное от пословицы «гость на порог – бог на порог».

И тем не менее, сборник – своего рода литературная загадка в творчестве Волькера. Изучая творческую биографию поэта, невольно останавливаешься перед серией недоуменных вопросов, как только дело доходит до этой книжки.

Стихотворения сборника, вышедшего из печати в июне 1921 года, создавались, начиная с мая 1920 года. Поэт к этому времени пришел уже к революционным убеждениям, и в начале июня 1920 года в статье «Революционеры» писал: «У нас еще революции не было. В России она уже совершилась, и с такой славой, что мы все слышим ее. Мы знаем, что она придет, потому что мы ждем её» ⁴.

Почему же в цикле «Гость на порог», пять стихотворений которого созданы одновременно с этой статьей, а двадцать восемь – после нее, поэт провозглашает идеи христианской любви, покорности и гармонии? Почему в нем не нашли отражения революционные идеалы поэта? Как это объяснить?

Как согласовать такое истолкование направленности сборника с отречением поэта от церкви в 1921 году? В письме отцу 14 февраля 1921 года Волькер сообщает, что официально оформил отречение, и добавляет, что оно явилось результатом «серьезных размышлений» ⁵. А за неделю до этого, 5 февраля, им написано стихотворение «Гость на порог», в основу заглавия которого легла пословица «гость на порог – бог на порог», развернутая здесь как основной образ. Через некоторое время это стихотворение было послано автором в журнал «Кмен», и 17 марта того же года появилось в печати. В дальнейшем оно дало название целому сборнику. Почему, размышляя об отречении от церкви и после отречения, Волькер писал и печатал стихи, в которых все исследователи видят выражение идей христианского гуманизма? Раньше в его творчестве эти идеи не встречались, а в сатирическом стихотворении «Не хлебом единым» (начало 1918 года) он даже резко высмеял лицемерие монастырской братии, прикрывающей христианскими сентенциями циничное равнодушие к голодающим беднякам.

Налицо странный факт: как раз в тот момент, когда поэт приходит к революционным убеждениям и окончательно утрачивает веру в бога, в его стихах появляются христианские идеи, и то и дело упоминается имя бога, рождество, воскресение из мертвых, вифлеемская ночь и т. д. Как это понять?

Есть единственный ответ на все эти вопросы: сборник «Гость на порог» до сих пор не был правильно прочтен. Читатели и критики вкладывали во многие стихотворения и образы иной смысл, нежели автор. И это не случайно. Причины этого кроются в том, что стихотворения сборника, кажущиеся простыми, на самом деле построены на очень сложных метафорах и в большинстве своем имеют переносный, аллегорический или символический смысл. Этот переносный смысл до конца можно понять, лишь изучив предшествующую поэзию Волькера, его излюбленные художественные приемы и образы, особенности его поэтики. Не менее важно сопоставление цикла с написанными в то же время статьями поэта, из которых особенно много дает для понимания сборника статья «Революционеры». Между тем, работ, специально посвященных поэтике Волькера, еще не появилось. Сборник «Гость на порог» чаще всего рассматривался вне сопоставления его с предшествующим творчеством поэта и со статьями тех лет. Если же подойти к сборнику с иной точки зрения, то вопрос о его содержании оказывается более сложным, но в то же время и более ясным, а многие существующие оценки и характеристики цикла – ошибочными и недостаточными и требующими существенных коррективов и поправок.

Сборник «Гость на порог» был первым серьезным выступлением Волькера в печати и сделал его имя известным. До этого он опубликовал лишь отдельные стихотворения, по большей части вошедшие затем в его первую книгу. Однако между 1916 и 1920 годами Волькером уже были написаны сотни стихотворений, большое количество прозаических и драматических набросков и законченных произведений (хранившиеся в рукописях, все они были опубликованы после смерти поэта). Среди них много ученических, подражательных, навеянных литературной «модой», в том числе влиянием модернистской литературы. Но есть в раннем творчестве поэта и великолепные произведения, особенно лирика, достойные пера зрелого художника.

К моменту создания сборника «Гость на порог» молодой поэт уже имел за спиной годы напряженного творческого труда, поисков своей тематики, своего стиля, своего почерка. У него сложились определенные особенности художественного освоения жизненного материала.

Необходимо иметь в виду, что в стихотворениях Волькера 1916 – 1920 годов часто встречаются образы с переносным смыслом, образы-иносказания. В одних случаях это прозрачные аллегории; в качестве примера можно назвать стихотворение «Homo поп sibi natus, sed patriae» («Человек родится не для себя, а для родины»), в котором поэт обращается к своей порабощенной родине, символизированной в образе матери⁶. Таково же исполненное патриотических чувств стихотворение «Наш удел», где «солнце» («сегодня солнце – узник за решеткой туч»), «звезда», «утро», «белый флаг» – аллегорические обозначения национальной свободы. Аналогичны стихотворения «Одним ударом дуб не свалишь» – призыв к борьбе за избавление от национального гнета, «Баллада об одной земле» – сатира на австрийского императора, и ряд других.

Построение иных стихотворений более сложно. Не сразу поймешь, что сонет «Черный алмаз» является аллегорией судьбы чешского народа. В нем образ алмаза, который тысячелетия дремал в «пучине ночи», «покрывшей его мраком», но сохранил в сердце давнее пламя это образ родины, порабощенного чешского народа, хранящего давние мечты о свободе и гордое воспоминание о независимости, о славной многовековой борьбе за свободу.

Сложность многих стихотворений Волькера, имеющих переносный смысл, заключается в том, что в них как бы параллельно развиваются два образа, причем каждый относительно самостоятельно; это порой нарушает непосредственные соответствия прямого и переносного смысла. Ярким примером может служить стихотворение «Утренняя песня».

Несмелое утро в лицо нам дышит

мечтой вольных лесов, лугов и дальних гор.

Все чудесной верой утихло в нашей душе,

и кровавая боль, и тяжелый протест.

Радостные, спокойные, бредем босые

в холодящей траве, через лесную лужайку.

Зелень серебрят слезы ранней росы.

Знать, плакали мы – но теперь хотим жить.

Там в кровавых туманах даль чувствует солнце

Вы думаете – оно не достанет сюда?

О, только верьте – верьте всей душою,

своею верой мы и солнце призовем.

С одной стороны, перед нами пейзажное стихотворение⁷ с выразительными конкретными деталями, вызывающими у читателя четкое зрительное представление о картине утренней природы: слезы росы на лесной лужайке, холодящая босые ноги трава, кровавый туман-туман, освещенный лучами солнца, которого еще не видно, оно только чувствуется, угадывается. Все это дополняется удачно найденным поэтическим определением «несмелое утро», передающим представление о только что пробуждающейся природе. Но в стихотворении есть и второй, причем совершенно конкретный и определенный смысл: «солнце», «утро» выступают здесь как символ, как образ наступающей для Чехии национальной свободы. Сохранившееся в двух рукописных списках, в первом из них стихотворение является концовкой патриотической речи Волькера, известной под названием «Друзья!» (эта речь была написана в 1917 году.) В этом контексте национально-патриотический смысл стихотворения не оставляет никаких сомнений⁸.  В переносном звучании приобретают уже иной смысл и определения: «несмелое утро» (заря свободы), и «кровавые туманы» (ассоциации с борьбой), и «вольные луга, леса, дальние горы» (образ свободной независимой страны) и т. д. Во «втором чтении» полностью проясняется строка «знать, плакали мы – но теперь хотим жить». Афористической концовкой стихотворение направлено против неверия соотечественников поэта в свои силы. Но этот смысл становится полностью понятным лишь в контексте упомянутой речи или в результате специального изучения взглядов Волькера, а также конкретной общественно-исторической ситуации; тем более, что некоторые образные детали («слезы росы», «холодящая босые ноги трава» участвуют лишь в создании первого, пейзажного образа, и не читаются (или с трудом читаются) в переносном смысле.

Подобных стихотворений, часто более сложных, у Волькера очень много. Порой иносказание можно почувствовать и понять лишь в итоге внимательного исследования целой группы стихов, в которых символика и аллегорические образы повторяются.

Количество стихотворений с переносным смыслом особенно возросло в творчестве поэта в канун создания сборника «Гость на порог». Анализ убеждает, что на иносказаниях построена и вся образная система сборника. Это становится особенно ясным, если, как мы отмечали выше, сопоставить цикл со статьями и письмами Волькера, написанными одновременно с ним. В статье «Революционеры» поэтом как будто специально собраны как раз те непонятные образы, которые составляют основу символов и аллегорий, характерных для всего сборника «Гость на порог». Причем употреблены эти образы здесь в совершенно ясном, не допускающем иных толкований смысле. Статья может служить для исследователя своего рода комментарием к сборнику, кодом для его расшифровки.

В статье, основная мысль которой выражена в приведенном выше высказывании об Октябрьской революции, поэт говорит о будущих участниках революции в Чехословакии. Он делит их на две категории. «Первые – это те, что ждут нового бога и новой религии. Революция им кажется игрой, кажется легкой, как чудо. Она перенесет всех в царство божее на земле. Из мира исчезнет все плохое. Каждый человек станет святым». Далее Волькер говорит о том, что эти «пророки» не сумеют добиться победы. Не превратив сразу «мир в рай», они опустили бы руки, чем немедленно воспользовалась бы буржуазная реакция. Ко второй категории относятся «более трезвые», по выражению Волькера, – те, кому революция не представляется «славным праздником воскресения из мертвых»; «они пойдут в бой и будут биться за победу революции» ⁹, не боясь трудностей борьбы. Сам Волькер в это время находит положительные моменты во взглядах и тех и других, хотя больше сочувствует вторым (у первых он ценит пафос мечты).

Несмотря на страстную убежденность, с которой поэт говорит о приближении революции и о ее победе, легко увидеть, что статья не лишена наивности, которая сказалась уже и в ее общей абстрактной схеме. Это отражало определенный этап развития революционного сознания поэта. В известной мере Волькер сам был еще таким «пророком», только что постигшим смысл революционных идеалов¹⁰.

В то же время он начал критически относиться к людям, ограничивающимся мечтой о революции, начал понимать, что от мечты надо переходить к делу, что одной мечты недостаточно, что предстоит трудная борьба.

Эту стадию в развитии Волькера и отражает сборник «Гость на порог». Поэт обращается в нем к тем же библейским образам, которые он использует и в статье. Но, учитывая это, необходимо со всей определенностью сказать, что в цикле выражены не идеи христианского гуманизма, а мысль о приближении революции.

1. Jiri Wоlker, Spisy, svazek druhy. Knihovna klasikfi. Stitni nakladatelstvi krasne literatury, hudby a umeni. Praha, 1954, str. 232. Всюду ниже мы цитируем Волькера по этому изданию.[↩]
2. И. Волькер, Избранное, Гослитиздат, М. -Л. 1949, стр. 4 – 5.[↩]
3. Spisy, I, str. 308 – 309.[↩]
4. Spisy, II, str. 225.[↩]
5. Jiri Wоlker, Korespondence s rodiei. Ceskoslovensky spisovatel. Praha, 1952, str. 71.[↩]
6. Более подробный анализ этого стихотворения и ряда других, упоминаемых ниже, см. в нашей статье «Иржи Волькер. Очерк творческого пути». – «Ученые записки Института славяноведения АН СССР», Изд. АН СССР, М. 1951, стр. 10 – 11, 20 – 22 и другие.[↩]
7. Для достижения максимальной точности перевода в данной статье всюду дается подстрочник.[↩]
8. Приводим часть текста: «О, мы счастливейшие из счастливейших, ибо судьба дала нам в руки борьбу за свой народ. Печальная тишина (годы реакции, как это ясно из всего текста – С. Н.) закалила наше сердце, и наш ясный идеал должен еще ее озарить яснейшей зарей, чтобы мы достойно вступили в храм своей родины на славнейшую коронацию свободы и независимости.

   Но и сейчас еще шепчут старики: «Эта корона будет для нее слишком тяжела. Мы ослабели за 300 лет. Мы склонимся под ее тяжестью».

   Однако была полночь – и всё-таки рассветает. И будет утро, ночь позади». Далее, как завершение речи, следует стихотворный текст (Spisy, IV, str. 279–280).[↩]

9. Spisy, II, str. 225, 226.[↩]
10. »Пророк» называется и одно из стихотворений Волькера. Стилизуя свой слог под прорицание, поэт предвещает близкую революцию:

    Люди, люди,

    Ночь сегодня придет со смолистыми факелами,

    город выгорит в серном пламени.

    Останется только мостовая –

    затвердевшие мозоли, –

    то есть дело труда. Стихотворение написано во время работы над сборником «Гость на порог». [↩]